<<
>>

Сумма активов как фактор хозяйственного поведения.

После выхода «Общей теории» Кейнса неоклассическая доктрина в течение длитель-ного времени находилась в состоянии своеобразного шока. Главный стабилизирующий механизм в модели неоклассиков — гибкие цены и ставки заработной платы, которые балансировали спрос и предложение на всех рынках, и в первую очередь на рынке труда, — был отключен допущением Кейнса о «закрепленности» уровня цен.

Вместе с тем аргументация неоклассиков касалась главным образом факторов, регулирующих товарное предложение.

Так, падение ставок заработной платы в условиях депрессии обеспечивает, по их мнению, сохранение занятости в прежнем объеме и предотвращает снижение производства товаров. Кейнс же утверждал, что ключевым фактором, лимитирующим производство, служит не объем товарного предложения, а величина эффективного (платежеспособного) спроса. Нехватка спроса сократит производство, занятость и доход при любом уровне предложения.

Для формального опровержения логики кейнсиан-ских построений необходимо было найти в системе капиталистических хозяйственных связей такой автоматический «генератор» потребительского спроса, который возмещал бы хроническую нехватку инвестиций.

Такую роль в неоклассической схеме постепенно начал играть «эффект богатства», т. е. зависимость потребительских расходов от суммы накопленных хозяйствующими агентами активов.

В консолидированном балансе частного (негосударственного) сектора экономики буржуазная статистика выделяет: в активе — сумму материальных активов (1ап§1Ые а5зе{5) и финансовых активов (?тапаа1 аз- зе1з), а в пассиве — обязательства, подлежащие погашению (ПаЬПШез), и собственный капитал (пе! игог1Ь). Последний элемент, получаемый путем вычета из актива суммы обязательств хозяйственных единиц, представляет сумму так называемого чистого богатства.

Экономически эта величина представляет собой накопленный фонд реального капитала, являющийся результатом процессов сбережения. Когда речь идет о балансе частного сектора, в этот фонд вклю-чается и сумма денег, представляющая чистую задолженность государственного сектора перед частным.

Гипотеза о возможном влиянии суммы накопленных активов на хозяйственное поведение не нова. Ее отзвуки можно обнаружить в работах А. Маршалла, а некоторые замечания по этому вопросу встречаются в «Богатстве народов» А. Смита. Но мысль о стабилизирующем влиянии изменения рыночной оценки различных финансовых активов в ходе конъюнктурного цикла была впервые четко сформулирована австрийским экономистом Г. Хаберлером. В книге «Процветание и депрессия», вышедшей первым изданием в 1937 г., автор описывал явление, которое впоследствии получило название «эффект Пигу» или «эффект реальных кассовых остатков» К

Речь идет в первую очередь о переоценке денежного элемента накопленного богатства (тезаврированных остатков денег) при падении цен в условиях депрессии. Хаберлер использует тот общеизвестный факт, что падение товарных цен одновременно приводит к «вздорожанию денег», повышению их покупательной силы по отношению к товарам. Почувствовав себя «богаче», рассуждает он (в том смысле, что реальная покупательная способность имеющейся в обороте денежной массы превысит прежний, «привычный» уровень и, следовательно, часть денег станет как бы излишней), хозяйствующие субъекты начнут ограничивать накопление богатства в денежной форме. Но тогда относительно большая часть дохода начнет затрачиваться на потребление. В результате, по мнению Хаберлера, возникнет дополнительный спрос на товарном рынке, который будет автоматически содействовать выходу хозяйства из экономического кризиса.

Хаберлер вскользь упоминает и о возможном влиянии снижения нормы процента в результате возросшего предложения ссудного капитала в условиях депрессии. На этот эффект указывал и Кейнс. Но подробно он был описан позднее: в 1951 г.

американский экономист Л. Метцлер указал, что переоценка портфеля ценных бумаг в результате изменения нормы процента может быть идентична по своему конечному влиянию на потребление изменению денежной массы. Повышение курсовой стоимости фиктивного капитала снижает стремление сберегать и соответственно увели-чивает расходы на текущее потребление .

В современной западной литературе оба указанных явления: 1) изменение потребительских расходов под влиянием стихийной переоценки денежных компонентов богатства в связи с изменением цен (рпсе-т- йисес! е!Гес!, ИЛИ эффект Пигу) и 2) изменение потребительских расходов под влиянием переоценки фиктивного капитала в связи с изменением нормы процента (ткгезЫпйисес! еНес!) — фигурируют под общим названием эффекта богатства.

Потребительская функция, учитывающая этот эффект. может быть записана в следующей форме:

С/Р = с(У/Р, и да/Я), (1)

где С/Р —сумма реальных (с учетом изменения цен) потребительских расходов; У/Р — реальный доход;

I — норма процента; тю/Р — сумма накопленных реальных активов (в том числе денег). В стандартном 'кейнсианском варианте потребительской функции присутствует лишь первый аргумент (У/Р).

А. Пигу использовал идею Хаберлера для борьбы против выводов Кейнса о базисной неустойчивости капиталистического хозяйства К Он высказал предположение, подхваченное затем многими экономистами неоклассического направления, что снижение цен и заработной платы в условиях экономической депрессии автоматически стимулирует потребление и снижает накопление. Это, по его мысли, делает невозможным длительное пребывание хозяйства на уровне неполной занятости . Аргументация Пигу стала впоследствии одним из центральных приемов неоклассической критики выводов Кейнса.

Ни один крупный экономист в 40—50-х годах не предполагал, что эффект Пигу может оказать сколько- нибудь серьезное реальное воздействие на экономическую ситуацию. По мнению Дж. Хикса, эффект Пигу, будучи верен в теоретическом отношении, не имеет «практического значения» .

Еще более негативную позицию заняли последователи ортодоксальной кейнсианской доктрины. А. Лернер, например, выступая по случаю 25-летия «Общей теории» Кейнса, говорил, что, если бы даже последний детально разработал идею эффекта богатства (а у него есть ссылки на наличие такого эффекта), он все равно должен был бы отбросить эту гипотезу, как не имеющую никаких важных практических последствий . Наконец, сам Пигу под-черкивал, что его рассуждения носят характер весьма отвлеченных «академических упражнений», которые вряд ли встречаются в реальной жизни К

Буржуазные экономисты в большинстве случаев не решались прямо рекомендовать в качестве практической меры для устранения кризисов те рецепты, которые логически вытекали из схемы Пигу, а именно снижение цен и заработной платы методами дефляционной политики. Дело в том, что падение цен ассоциировалось с состоянием депрессии и пропагандировать политику «подавления цен» было равносильно агитации за дальнейшее развертывание кризиса. До второй мировой войны подобные рекомендации считались неприемлемыми из политических соображений. Поэтому практическая программа антидепрессионных мероприятий продолжала оставаться главным козырем кейнси- анцев: правительству рекомендовалось форсировать кредитно-денежную эмиссию, выравнивая тем самым недостаток спроса.

После второй мировой войны эффекту Пигу (и эффекту богатства в целом) начало уделяться все возра-стающее внимание. Ведущую роль здесь во многом сыграли и идеологические соображения, стремление доказать, что капитализм обладает в принципе устойчивой хозяйственной системой. Б. Пешек и Т. Сэйвинг писали в своей книге об эффекте богатства, что вывод о неспособности даже высококонкурентной экономики достигнуть уровня полной занятости без вмешательства государства «оказался разочаровывающим для многих экономистов» . Присутствие же в экономическом анализе эффекта богатства равносильно заявлению, что «...мы не обязательно должны иметь правительство, как с!еих ех тасЫпа, чтобы обеспечить наше опасение» .

Указанный эффект предполагает эластичность цен и ставок процента, иначе он не может проявиться. «Если в каком-либо хозяйстве имеется подобная негибкость, то устранение безработицы может быть обеспечено либо ликвидацией этой негибкости, либо применением мер фискальной или денежно-кредитной политики» К Таким образом, неоклассический вывод гласил, что капиталистическое хозяйство в принципе стре-мится к полной занятости, но, чем выше негибкость цен, тем более энергичные меры государственного вмешательства необходимы для быстрейшей ликвидации нарушений равновесия. Такой компромисс, как мы уже говорили, характерен для позиции большинства современных буржуазных теоретиков.

Вывод о благотворном влиянии падения цен на капиталистическую экономику в условиях глубокой депрессии — а в этом и состоит суть эффекта Пигу — основывается на нереалистическом предположении «прочих равных условий». В обстановке всеобщего за-товаривания, перепроизводства, массовых крахов и безработицы возникает глубокий кризис доверия, который не преодолевается, а, напротив, еще более усугубляется обесценением товаров. Циклические «пере-стройки», как правило, связаны с разрушением материального богатства. Поэтому капиталистическое общество в целом (за исключением разве что биржевых воротил, пользующихся удобным моментом для скупки обанкротившихся предприятий) «чувствует» себя в подобной ситуации не богаче, а беднее. Когда разражается кризис, наиболее типичным является кумулятивное свертывание потребления. Для большинства хозяйствующих агентов снижение цен послужит сигналом об-щего ухудшения экономической конъюнктуры, а не стимулятором для расширения покупок. Население в предвидении экономических трудностей и дальнейшего сокращения занятости будет откладывать большую часть дохода на черный день. Этот факт вынуждены признавать многие буржуазные экономисты, которые подчеркивают слабость и ненадежность эффекта, нецелесообразность полагаться на него в практической политике и т.д.

Попытки выявить существование и наличие эффекта реальных кассовых остатков (равно как и других элементов эффекта богатства) с помощью статистических расчетов дали весьма разноречивые результаты. Так, например, известный американский эконометрик Л. Клейн суммировал свои эксперименты с квартальной моделью американской экономики следующим образом: «Мой приговор на основе эмпирического анализа гласит, что имеется мало свидетельств фактического влияния денег или нормы процента на активность реального сектора» К Его коллега и соавтор по Уортонской эконометрической модели М. Ивенс уделяет эффекту Пигу полстраницы в своей 600-страничной книге по макромоделированию и пишет: «Учитывая не-значительность эмпирических связей между потреблением, с одной стороны, и деньгами, ликвидными активами и общим богатством — с другой, можно с полным основанием утверждать, что этот эффект имеет ничтожное значение» . Следует вместе с тем ответить, что ряд других авторов в результате статистических расчетов пришли к выводу о существовании эффекта Пигу (как правило, в более широком понимании эффекта богатства, где влияние процентных ставок на переоценку портфеля ценных бумаг играет преобладающую роль) .

Известный американский экономист М. Бэйли после тщательного разбора теоретических аспектов влияния реальных кассовых остатков и нормы процента на потребление заключает: «То, что потребление увеличивается по мере роста текущего дохода, доказано и не подлежит никакому сомнению. Имеется, однако, мало прямых доказательств о влиянии нормы процента или реальных кассовых остатков. До сего времени мы вынуждены полагаться на анализ, выводы и не-проверенные гипотезы о влиянии обеих величин» .

Несмотря на отсутствие прямых свидетельств влияния изменений реальных кассовых остатков на объем спроса, этот эффект широко используется в теоретиче-ских моделях и занимает весьма видное место в современных учебниках по макроэкономике и денежному анализу. Признание эффекта богатства буржуазной политэкономией в немалой степени способствовало кризису кейнсианской доктрины и распространению мнения об ошибочности вывода о возможности длительного пребывания хозяйственной системы в состоянии неполной занятости.

<< | >>
Источник: Усоскин В. М. . Теории денег. М., «Мысль»,1976.228 с.. 1976

Еще по теме Сумма активов как фактор хозяйственного поведения.:

  1. 7.3. МАРКЕТИНГОВЫЕ МОДЕЛИ ПОВЕДЕНИЯ ПОКУПАТЕЛЕЙ 7.3.1. Факторы покупательского поведения и покупательских решений
  2. 4.5. Вымогательство как вид оппортунистического поведения и выбор типа контракта 4.5.1. Типы контрактов и факторы, влияющие на их выбор
  3. 15.3. СОСТАВ ВНЕОБОРОТНЫХ АКТИВОВ ПРЕДПРИЯТИЙ И ХОЗЯЙСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ
  4. § 2. Социальные факторы социализацииСоциальные факторы как условие социализации
  5. 8.3. Состав внеоборотных активов предприятий и хозяйственных организаций
  6. ФАКТОРЫ, ОКАЗЫВАЮЩИЕ ВЛИЯНИЕ НА ПОКУПАТЕЛЬСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ
  7. 2 РАЗВИТИЕ НАУК О ПОВЕДЕНИИ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ. ПОВЕДЕНИЕ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ КАК МЕЖДИСЦИПЛИНАРНАЯ ОБЛАСТЬ ИССЛЕДОВАНИЙ
  8. 42 ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ПОВЕДЕНИЕ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ
  9. Сумма капвложений Сумма возврата капитала
  10. ФАКТОРЫ, ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ СПРОС НА АКТИВЫ
  11. ФАКТОРЫ, ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ СПРОС НА АКТИВЫ