<<
>>

Политическая культура и индустриальная рациональность Культура и смысл в современных государствах

Существующие подходы к публичной политике, в силу того, что они разрабатывались для объяснения выбора внутренней политики, редко позволяют объяснить значительные различия между национальными стилями этой политики.
Иными словами, большинство теоретиков обычно начинают с вопросов: «Почему США в 1953 г. приняли одну поправку к антимонопольному закону, а в 1962 г. — совсем другую?» И даваемые ими ответы едва ли помогают понять, почему, например, США во всех случаях прибегают к антимонопольному законодательству для управления промышленностью, а Франция всегда опирается на активное государственное регулирование. Проблема заключается не в том, что национальные политические стратегии трудно предсказать, но в том, что существующие теории не позволяют выявить то, что требуется для форму-лирования такого рода предсказаний. Какой тип политики выберут США для управления новой отраслью? — Делайте ставку на политику, усиливающую ценовую конкуренцию. Какова вероятность того, что США назовут какую-либо отрасль «национальным чемпионом» (как это порою делает Франция) и используют государственные средства для того, чтобы превратить ее в монополию? — Можете биться об заклад, что этого не случится.

Для такого рода общих предсказаний вовсе не обязательно разбираться в деятельности групп интересов, микроэкономических моделях и организационных ресурсах данного государства.

Необходимо лишь понять логику, лежащую в основе проводимой им политики, и это позволит предсказать его будущую политику, ибо политика разных стран подчиняется совершенно разной логике. Она может опираться на логику естественного отбора [па1ига1 зе1ес1юп], как в США, и на логику государственного дирижизма [з1а1е сопсегШюп], как во Франции, или на какую-либо другую. Эта логика вполне осязаема и устойчива. Понимая ее, мы тут же распознаем типично французскую манеру планирования железнодорожной политики или типично британское нежелание государства экспроприировать частные земли в пользу железных дорог.

Исследователи национальной политики государства не выдвигали теорий по поводу ее логики, поскольку идея о том, что национальные хозяйства следуют разным культурным моделям, не стыкуется с существующим ныне мировоззрением, согласно которому экономические явления (подобно физическим) подчиняются единому набору законов в рамках одной общей теории. Промышленная политика и прочие макроэкономические институты подпадают под эту теорию.

Представители социальных наук в значительной степени разделяют точку зрения, что социальная реальность едина, и пытаются выявлять универсальные [1гап5сепйеп1а1] социальные аксиомы. Исключение составляют этнографы, которые ориентированы на обнаружение принципиально иных, не вписывающихся в универсальные экономические законы принципов поведения в досовре- менных [ргетойегп] обществах, и ожидают столкнуться с практиками и смыс-лами, локальными по своему происхождению. Приступая к анализу социальных систем, они обладают преимуществом, которого лишены исследователи современности: они знают наверняка, что смыслы, представленные в досовременных институтах, суть продукт локального воображения [1оса1 йс- 1юп$]. Напротив, когда жители эпохи современности принимаются анализировать свой мир, они исходят из того, что социальные институты отражают внешние экономические законы, и в результате не считают, например, неоклассическую экономическую теорию — этот культурный артефакт — институционализированной смысловой системой [тзЫиНопаНгес! теашпе 8у81ет], формирующей политические решения и индивидуальное поведение. Наоборот, они считают неоклассическую теорию истиной в противовес этнографам, не считающим истиной теории аборигенов о связи между благоволением духов и урожаем. В последние годы успехи хозяйств, построенных не на неоклассических экономических принципах [см.: НатИЮп, В^аЛ 1988], легко могли бы показать экономистам, что экономическая теория тоже является системой верований: ведь эти успехи побуждают отказаться от мысли об универсальности экономических принципов. Вместо этого экономисты-неоклассики защищают свои тео-рии, утверждая, что хозяйства, организованные не на основе рыночных принципов, подвергались противоестественным политическим манипуляциям, которые все равно дадут себя знать в долгосрочной перспективе. Словом, с тех пор, как социальные науки принялись изучать современность, они начинают с выявления социальных законов, единых для всего земного шара.

<< | >>
Источник: Сост. и науч. ред. В.В. Радаев; Пер. М.С. Добряковой и др.. Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики Сост. и науч. ред. В.В. Радаев; Пер. М.С. Добряковой и др. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН),2004. — 680 с.. 2004

Еще по теме Политическая культура и индустриальная рациональность Культура и смысл в современных государствах:

  1. 3. Политическая культура современной России
  2. ТЕМА 8. Историческая динамика культуры: особенности культуры традиционных и современных обществ.
  3. Культура и рациональность
  4. Массовая культура как феномен современности Сущность и происхождение массовой культуры
  5. Эллинизм:«рациональное» и «мифологическое». Самоисчерпание культуры
  6. 2. Типология политической культуры
  7. § 1. Понятие культуры. Культура как базис обществаО разных ПОНЯТИЯХ культуры
  8. 63. Политическая символика как элемент политической культуры
  9. 80. ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЫ
  10. 1. Понятие политической культуры
  11. 5.1. Сущность политической культуры
  12. ГЛАВА 5. ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА
  13. ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА
  14. Политическая культура участия.
  15. ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА
  16. 14.2. Типология политической культуры
  17. § 1. Правовая и политическая культура