"ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЦИВИЛИЗАЦИЮ" КАК ПУТЬ НА ВОСТОК
Выше был отмечен парадокс пути на Запад: для России он чреват не
вхождением в "первую", благополучную Европу, не укреплением свет-
ского, либерального и деидеологизированного режима, а формировани-
ем православной теократии и альтернативной Западу "восточно-
римской", или "византийской", Европы.
Путь на Восток, в Евразию не менее парадоксален, но в данном слу-
чае имеется продуктивная парадоксальность мощного созидательного
плана. Для России подтвердить свое ответственное присутствие в Евра-
зии как стягивающего, интегрирующего и консолидирующего центра -
значит посрамить варварский прогноз Хантингтона и доказать, что
конфессионально разнородные регионы (в данном случае - славяно-
православный и тюрко-мусульманский) могут образовать устойчивые
цивилизапионно-федеративные образования в качестве основы прочной,
созидательной государственности.
В силу привычки во всем поддакивать авторам модных западных
теорий, российские интеллектуалы не заметили, какое отступление
культуры, какое забвение великих заветов Просвещения знаменует со-
бой концепция "столкновения цивилизаций".
То отождествление этни-ческого и конфессионального начал, которое заложено в концепции
С.Хантинггона, означает не что иное, как возврат к трайбализму, к
"доосевому" времени племенных религий и племенных конфликтов.
Мы, жители великой Евразии, не протяжении тысячи лет осваивали
систему общежития, основанную на суперэтнических и межконфессио-
нальных универсалиях, имеющих повседневную экзистенционалъную
значимость - верифицируемых в совместном освоении трудных про-
странств, в различных видах хозяйственной кооперации, в обороне еди-
ного Отечества. Мы явочным порядком освоили межэтническую модель,
затем концептуально оформленную и осмысленную европейским Про-
свещением.
Это - религиозная и этническая терпимость, преобладание"культуры-проекта" (совместного) над разъединяющей "культурой-
памятью", умение актуализировать в сознании смыслы, относящиеся к
совместной созидательной деятельности, и вынести за скобки, в тень
приватно-сокровенного (неприкасаемого) конфессиональную и этниче- j
скую специфичность.
По Хантингтону, получается, что цивилизации основываются рели-
гиозными фанатиками, не способными к межкультурному диалогу и
ставящими религиозно-идеологическую ортодоксальность выше любых
видов практики. Думается все же, что цивилизационный тип самосозна-
ния отличается прямо противоположными чертами. Цивилизационное
строительство базируется на особо рафинированном искусстве, тре-
бующем не одержимости, а великодушия и широты взгляда: на способ-
ности синтезировать гетерогенные начала, организовывать кооперацию
взаимодополнительных хозяйственных и социокультурных субъектов,
так выстраивать систему приоритетов, чтобы объединяющие, прими-
ряющие, "коэволюционные" эффекты несомненно доминировали над
противоположными.
Каждая из мировых цивилизаций - это целый континент, собираю-
щий несметное количество образов жизни, социокультурных форм.
Можно ли предположить, что этот богатейший плюрализм удерживается
системой узколобого догматизма, ставящего "букву учения" выше су-
щества дела, т.е. жизненно необходимых способов кооперации? Циви-
лизация есть надгосударственный и "сверхгосударственный", не уклады-
вающийся в чисто политические рамки суперэтнический синтез.
В России - Евразии этот синтез в своих внешних границах, как пра-
вило, совпадал с государственным, но никогда к нему не сводился.
Ключевский отмечал, что история Российского Государства - это исто-
рия колониального освоения пространств, а вехи ее - это стоянки, вре-
менные рубежи процесса освоения территорий. Если продвижение Рос-
сии на Запад носило собственно государственно-политический характер
и было связано с внешними войнами, то продвижение на Восток обрело
цивилизационный характер.
Колонисты-первопроходцы не были "охот-никами за скальпами", не насаждали заранее заданный ("доктринально
чистый") уклад, а ассимилировали и ассимилировались одновременно —
как истинные "плюралисты" и мастера межкультурного диалога. В
этом - великий парадокс российской цивилизации: она не знала пар-
тийно-политического плюрализма западного толка, но плюрализм со-
циокультурный, связанный с терпимостью и сохранением этнического и
конфессионального многообразия, образов жизни и укладов, ей был
свойствен изначально. Большевизм в значительной мере извратил эту
великую традицию, что и породило современные центробежные тенден-
ции. Племенной сепаратизм, выдаваемый ныне за "столкновение циви-
лизаций", - это плата за насильственную большевистскую унификацию,
за нарушение принципов социокультурного плюрализма. С одной сто-
роны, большевики осуществили "ренационализацию" окраин, придав им
обременительную, обставленную ложными атрибутами фикцию полити-
ческой суверенности ("право на самоопределение вплоть до отделе-
ния")- С другой — подавили этническое своеобразие там, где оно было
законным и вписывалось в цивилизапионную парадигму в форме куль-
турной автономии.
Сегодня Запад взял на вооружение двойной стандарт: политическая
философия этноцентризма и этяосуверенитетов категорически запреще-
ны в Европе, но всячески поощряются в постсоветском пространстве.
Там - принцип единых политических наций, объединяющих людей раз-
личной этнической и конфессиональной (католики, протестанты, иудаи-
сты, мусульмане и т.д.) принадлежности. Здесь - "допросвещенческий"
принцип этноконфессиональных размежевании и этнократически орга-
низованных государств.
Вот еще один парадокс новейшей российской политической исто-
рии. Россия не может выжить и возродиться как великое государство,
не подтвердив, не снабдив новыми, убедительными для современного
поколения аргументами, великий принцип европейского Просвещения:
принцип суперэтнических универсалий.
Ее призвание — отвергнутьдвойные стандарты, разоблачить и преодолеть новейшую ересь пропо-
ведников "конфликта цивилизаций", подтвердить свою способность к
суперэтническим и межконфессиональным синтезам — к цивилизапион-
ной, внесиловой сборке (интеграции) распадающегося и варваризирую-
щегося евразийского пространства.
Здесь завязывается большая политическая драма. Дело в том, что на
Западе фактически сложился внешнеполитический консенсус, связан-
ный с категорическим неприятием реинтеграционного процесса в пост-
советском пространстве.
За любыми проявлениями этого процесса видят "русский империа-
лизм". Здесь опять-таки проявляется двойной стандарт: интеграционные
процессы в западной пространстве признаются неизбежными, соответст-
вующими экономическим и политическим императивам нашей эпохи; в
восточном, постсоветском и постсопиалистическом пространстве они
категорически осуждаются и блокируются. Между тем в этом простран-
стве, где этносуверенитеты, как правило, оказались чреватыми провала-
ми в варварство, на наших глазах складывается общенациональный (или
межнациональный) консенсус относительно необходимости реинтегра-
ции. То, что этот консенсус не переводится еще на язык государствен-
ных и межгосударственных решений, — вина соответствующих полити-
ческих элит, которым уготовлено неизбежное банкротство.
Если народная воля к реинтеграции действительно созрела, она рано
или поздно найдет политическую форму своей реализации. Ставки здесь
нешуточные. Сегодня всем уже ясно, что без реинтеграции, без образо-
вания единого постсоветского рынка вся обрабатывающая промышлен-
ность - поле приложения наиболее квалифицированной рабочей силы -
обречена на вымирание по причине своей неконкурентоспособности на
рынках дальнего зарубежья.
Следовательно, налицо жесткая историческая дилемма: либо сохра-
нение сложившегося цивилизационного (не в хантингтоновском, а в
"просвещенческом" смысле) потенциала на основе воссозданного еди-
ного экономического пространства, либо совместный провал в "третий"
и даже 'Четвертый" мир и превращение большинства населения Евразии
в маргинален и люмпенов, во "внутренний и внешний пролетариат" -
этот антипод цивилизации.
Таким образом, возник величайший, чреватый трагизмом парадокс
истории: России предстоит отстаивать свое право быть Европой в борь-
бе с "первой" Европой, не только отказывающей ей в этом, но и прямо
блокирующей великое созидательно-восстановительное дело, связанное
с предотвращением тотальной маргинализации нашего евроазиатского
континента.
Евразия, в определенном смысле, - это "третья Европа", отличаю-
щаяся от "второй", Восточной, Европы тем, что она не может быть ор-
ганизована на началах "западнического" эпигонства, а требует само-
стоятельного цивилизационного творчества, связанного с особенностями
евразийских (в первую очередь, славяно-тюркских) синтезов. Эпигоны
здесь явно не годятся, о чем убедительно свидетельствует банкротство
нынешнего "западнического" режима в России, не породившего ни од-
ного яркого государственного характера, не имеющего в своем активе
ни одного масштабного политического и экономического успеха.
Создатели русской идеи прекрасно осознавали цивилизационную
специфику России и ее историческое призвание, назвав ее "третьим
Римом". Россия - Рим, сохраняющий великие интенции европейской
цивилизации с ее прометеевым духом, с ее творческим беспокойством,
обращенностью не в прошлое, а в будущее. Но она - особый "третий
Рим", умеющий творчески распорядиться специфическим евразийским
наследием, и творчески освоить опыт двух "предыдущих Римов". Веро-
ятно, русская идея, в отличие от идей эпигонствующего "западничест-
ва", содержит особый тип откровения, обращенный к опыту современ-
ности, включая продуктивную критику современности. Наши "западни-
ки" целиком погружены в дихотомию "традиционализм - модернизм"
(современность) и приписывают все изъяны, все недочеты историческо-
го развития сопротивлению цепляющегося за жизнь традиционализма.
Этим "плагиаторам модерна" неведомо, что современность требует не
менее критического (самокритического отношения), что модернизм мо-
жет порождать не менее масштабные и трагические проблемы, чем пре-
словутый традиционализм. В конечном счете, коммунистический тота-
литаризм - дитя модерна, плод утрированного, не признающего никаких
резонов преобразовательного активизма, наследующего принцип, о ко-
тором уже говорилось: "знание - власть" (Ф.Бекон), и отвергающего
знание - мудрость.
Не успели мы справиться с одной болезнью модернизма, как оказа-
лись подвержены другой: декадансу тотального безволия, отсутствия
вдохновительных ценностей и урезонивающих норм, разнузданного ни-
гилизма и коррупции. Приписать и эти изъяны традиционному духу -
значит ничего не смыслить в метафизике традиционализма. Перечис-
ленные приметы декаданса - не результат традиционной "темноты" и
невежества, ибо традиционализм - это "невежество", организованное
нормой и традицией, ориентированное на культурную память и в этом
качестве "невежеством" не являющееся. Не надо путать культуру с об-
разованностью: бывает культура без образованности и образованность
без культуры. Последнее как раз и характеризует эпохи декаданса:
здесь нередко царит многознание, не знающее своего применения, ли-
шенное нравственной воли - организующего идеала.
Молодая, едва обретшая государственную самостоятельность после
монгольского ига Россия впервые столкнулась с декадансом в лице
Византии - своей материнской культуры. Декаданс последней не мог
восприниматься как нечто сугубо внешнее - он изначально был пере-
жит как собственная возможность, как злоключение родственной циви-
лизации. Именно тогда Россия научилась критическому отношению к
модерну, способному деградировать в повальный имморализм и скепти-
цизм. Русская идея — это идея бытия, организованного вокруг идеала и
получающего благодаря этому высокий духовный тонус - "ценностную
пассионарность". Наш новейший посттоталитарный опыт дает нам вес-
кие основания для критики модерна — не с позиций традиционализма, а
с позиций нетленных нравственно-религиозных норм, высокой духовно-
сти. Нынешняя Россия больна не традиционализмом - она сегодня наи-
менее традиционалистская из всех стран, принадлежащих к "первой",
"второй" и "третьей" Европе. Она поражена изъянами постмодерна —
предельной релятивацией всех норм, отсутствием надежных процедур,
посредством которых культуре предъявляются достаточно убедительные
различия Добра и Зла, Прекрасного и Безобразного, высокого вооду-
шевления и тупого фанатизма.
Речь идет о Просвещении, вырождающемся в декаданс. Вопрос о
том, как преодолеть декаданс, сохранив и умножив Просвещение? Эта
проблема и решалась в русле русской идеи.
Посттоталитарная Россия как "третья Европа" воспроизводит свою
исконную ситуацию "третьего Рима" - ситуацию народа, которому
предстоит отбить натиск- декаданса, сохранив Просвещение.
В начале русской истории эта ситуация сложилась в ходе цивилиза-
ционной встречи России с Византией - Римом, который нес декаданс в
"упаковке" Просвещения. Сегодня аналогичная ситуация складывается в
ходе новейшей (постготалитарной) встречи с Западом. Запад провозгла-
сил себя генератором всемирного модернизационного процесса в тот
самый момент, когда его культура поражена релятивизмом постмодерна.
Поэтому перед культурами, выступающими в роли "рецепиентов", воз-
никает опасность освоить постмодерн прежде модерна, по-своему рафи-
нированную критику самоуверенного Логоса - прежде самого Логоса.
Справиться с задачами новейшей модернизации, не впадая в саморазру-
шительный скепсис постмодерна, — это и означает отстоять идеал евро-
пеизма (Просвещения) порою и в противоборстве с самой "первой Ев-
ропой", то отказывающей России в праве на современность, то дискре-
дитирующей современность в целом с позиций постмодерна.
Дистанцирование от Запада, экспортирующего деморализующий по-
стмодерн прежде модерна, предполагает, естественно, путь на Восток -
не экзотический Восток теократии и мусульманского фундаментализма,
а новый, тихоокеанский Восток, доказавший свою способность овладе-
вать Просвещением, не впадая в декаданс.
Аналогичный прием был использован в ходе неоконсервативной
волны в США, деятели которой всеми силами осуществляли сдвижение
центра общественно-политической жизни своей страны с охваченного
декадансом атлантического побережья на сохранившее здоровые кон-
сервативные основы западное, тихоокеанское побережье. Аналогичный
сдвиг явно назрел в России и имеет то же самое значение: преодоления
соблазнов эпигонствующего европеизма, питающегося тлетворным воз-
духом западного декаданса, но не способного к действительно продук-
тивным заимствованиям.
Еще по теме "ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЦИВИЛИЗАЦИЮ" КАК ПУТЬ НА ВОСТОК:
- Проблема "запад — восток" в экономике современной России
- 1.4.8. Определение понятий "капитальный ремонт" и "реконструкция"
- 15.3. ПАРИТЕТ ОПЦИОНОВ "ПУТ" И "КОЛЛ"
- 1.4. "Надомники": кровавые "подвиги" гомосексуалистов
- 4.5.3. Порядок перехода с "оплаты" на "отгрузку"
- 4.15. Как вернуться на общую систему налогообложения 4.15.1. Распрощаемся с "упрощенкой" добровольно
- Как создавалась миссия компании "Акрополь"
- ОПТИМИЗАЦИЯ ИЛИ УКЛОНЕНИЕ: КАК НЕ "ОСТУПИТЬСЯ"
- 4.2.3. Как перейти на использование "упрощенки" с момента государственной регистрации
- Глава 3. МОЖНО ЛИ ВОЗРОДИТЬ ИДЕЮ «ТРЕТЬЕГО РИМА"? КОНЕЦ КОНЦЕПЦИИ "ОБЩЕГО ДОМА"
- 7.3. Как противодействовать произволу и не попасть под "ментовскую крышу"