<<
>>

ПОСЛЕСЛОВИЕ

В заключение хотелось бы остановиться на сложной проблеме, которая уже затрагивалась во второй главе этой книги. С одной сто роны, политологи, занимающиеся сравнительным анализом, видят свою задачу в том, чтобы описывать властные структуры и соци альный контекст их функционирования, а также выявлять действу ющие здесь закономерности.

В связи с этим современная политичес кая наука избегает каких-либо конкретных оценок. Вопрос, что лучше — демократия или «сильная власть», а если демократия, то какая, — не для компаративиста, а для философа. С другой сторо ны, описать политический феномен — значит оценить его. И плохо, если исследователь этого не осознает.

Принципиальное решение этой проблемы до сих пор не найдено. Из предварительных решений наиболее популярно следующее: если без оценок не обойтись, лучше делать их осознанно и, главное, по общепринятой методике, которая могла бы до известной степени нейтрализовать индивидуальные пристрастия ученого. Такой под ход, конечно, трудно признать безупречным с теоретической точки зрения.

Но он позволяет политологам делать свое дело, не отвлека ясь на околофилософские спекуляции. В настоящее время существу ет целый ряд методик оценки различных политических режимов. Одна из них разработана Гарри Экстейном. Ученый предлагает «ис пытывать» режимы с помощью четырех тестов — на длительность, легитимность, эффективность и порядок. Каждый из них заслужи вает отдельного рассмотрения.

Длительность — это время, в течение которого существует ре жим. Главная трудность при этом состоит в том, что не всегда ясен исходный пункт, с которого надо начинать отсчет лет. Это меньше касается авторитарных режимов — всякому ясно, что эгалитарно- авторитарный режим в России существовал с 1917 г., а военный в Индонезии — с 1965. Но как быть с либеральной демократией? На этот вопрос возможны два ответа.

Во-первых, установление такого режима можно связывать с введением всеобщего избирательного права. Второй критерий (менее жесткий) принимает за начало либе-

ральной демократии первые выборы, в том числе и цензовые, после которых население призывалось на избирательные участки уже бо лее или менее регулярно. В США выборы регулярно проводятся с 1789 г., в Норвегии — с 1814, в Бельгии — с 1831 г. Длительность прямо отражает способность режима решать важнейшую проблему мирной передачи власти. С этой точки зрения, либеральная демок ратия обладает явным превосходством над эгалитарно-авторитар ными, авторитарно-инэгалитарными, военными и популистскими режимами. В США после убийства Дж. Кеннеди (что, конечно, само по себе было чрезвычайной ситуацией) возникла некоторая напря женность, но она не идет ни в какое сравнение с хаосом, воцарив шимся в СССР через несколько лет после смерти Брежнева или в Югославии после смерти Тито.

Легитимность, как мы знаем, означает признание населением за-конности режима, а в более широком смысле — его права существо вать и регулировать применение насилия. Это довольно подвижный показатель, с трудом поддающийся измерению, ибо уловить настро ение людей нелегко. Тем не менее попытки такого рода предприни мались. Так, в 1977 г. в странах Европейского Экономического Со общества был проведен опрос, в ходе которого респондентам предлагалось оценить по десятибалльной шкале функционирование демократии. Самый высокий результат был получен в ФРГ — 6.4. Далее следовали Бельгия (5.8), Ирландия (5.7), Нидерланды (5.7), Дания (5.5), Франция (4.9), Великобритания (4.9), Италия (3.4). Как видим, показатели весьма посредственные. Но интервьюирование участников опроса показало, что в подавляющем большинстве их разочаровывало не государственное устройство, а противоречащее демократическим нормам поведение власть имущих. Такая мотива ция негативных оценок свидетельствует о достаточно высокой ле гитимности режима. В «третьем мире» легитимность большинства режимов стремится к нулю.

Составляющие основную массу населе ния крестьяне относятся к столичным политикам с подозрительнос тью и недоверием, какие бы цели те не провозглашали. Считается (и не без оснований), что главная цель руководителей — ограбить на род. Вот почему бесконечные перевороты, заговоры и репрессии мало трогают население: «вор у вора дубинку украл» — ну и что? Исключение составляют немногие оставшиеся в мире традицион ные режимы. Что касается эгалитарно-авторитарных режимов, то в 70-х гг. их легитимность оценивалась как высокая. Ныне даже те из них, которые устояли под натиском «третьей волны» демократиза ции, переживают острый кризис легитимности.

Эффективность режима — это его способность достигать целей, которые он сам перед собой ставит. Только об одной форме правле ния — военной — можно с уверенностью сказать, что она неэффек тивна в подавляющем большинстве случаев (хотя есть важные ис ключения и из этого правила). Эгалитарно-авторитарные, авторитарно-инэгалитарные и популистские режимы могут демон стрировать достаточно высокую эффективность на своем первом этапе, когда их тактика — «буря и натиск», а население относится к целям революции с энтузиазмом. Но затем наступает спад. Бюрок ратизм, разочарование масс, злоупотребления «вождей» — все это отрицательно сказывается на эффективности режима. В СССР «зас той» 70-х гг. закончился катастрофой в начале 90-х. Либерально- демократические режимы могут достигать различных уровней эф фективности — от IV Республики во Франции с ее перманентным параличом власти до Великобритании, где устойчивый консенсус внутри властвующей элиты позволяет ей оперативно принимать необходимые решения и проводить их в жизнь.

Очевидно, что неспособность режима обеспечить гражданский порядок явно свидетельствует против него. В конце концов, обеспе чение безопасности народа — главная задача политической власти. Тем не менее есть примеры режимов, которые сами служили источ никами насилия и беспорядков. Проведенная в СССР под руковод ством Сталина коллективизация, а затем — «большой террор» сто или жизни миллионам людей. Во многих странах мира государство выступало как бич общества. Правда, иногда за это приходилось расплачиваться. Сомоса и его наследники в Никарагуа за десятиле тия своего исключительно жестокого правления расхитили половину национального богатства страны. Стоит ли удивляться, что дело кончилось революцией?

Итак, «хорошее правление» должно быть длительным, легитим ным, эффективным и справляться с задачей поддержания порядка. Примеров таких режимов немного, но они есть. К сожалению, в их число пока не входит Россия. Однако в заключение хотелось бы выразить надежду на то, что усвоение политической науки и ее твор ческое использование помогут людям России создать государствен ность, соответствующую их нуждам и запросам.

<< | >>
Источник: ГОЛОСОВ Г.В.. СРАВНИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТОЛОГИЯ. 2001

Еще по теме ПОСЛЕСЛОВИЕ:

  1. ПОСЛЕСЛОВИЕ
  2. ПОСЛЕСЛОВИЕ
  3. ПОСЛЕСЛОВИЕ
  4. Послесловие
  5. ПОСЛЕСЛОВИЕ
  6. ПОСЛЕСЛОВИЕ НАУЧНОГО РЕДАКТОРА
  7. ПОСЛЕСЛОВИЕ (Джек Швагер)
  8. ПОСЛЕСЛОВИЕ НАУЧНОГО РЕДАКТОРА
  9. 12.3. Послесловие к функциям спроса
  10. От издательства
  11. Бочаров В.В.. Инвестиции. СПб.: — 176 с. (сер. "Завтра экзамен"), 2008
  12. Капферер, Жан-Ноэль. Бренд навсегда: создание, развитие, поддержка ценности бренда, 2007
  13. Предисловие к русскому изданию Настольная книга специалистов по брендингу
  14. Предисловие к третьему изданию Объединение бренда и бизнеса
  15. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.Почему брендинг является стратегическим
  16. ГЛАВА 1.Рассмотрим капитал бренда
  17. Рассмотрим капитал бренда