<<
>>

2. Политическая модернизация

.

Начальный этап развития теории Теория модернизации сформировалась в политической модернизации процессе описания политических судеб

стран, получивших освобождение от ко­лониальной зависимости в 50-60-х гг.

XX столетия и поставивших в практиче­скую плоскость вопрос о путях своей дальнейшей трансформации. Десятки появившихся в связи с этим конкретных теорий и моделей анализа основыва­лись на признании неравномерности общественного развития, наличия до- современного периода в развитии государств, реальности существования со­временных сообществ, а также на понимании необходимости преобразования (модернизации) отсталых стран в индустриальные (постиндустриальные). При­чем страны, достигшие высокого уровня развития естественным путем, рас­сматривались как носители «спонтанной модернизации», а те, которым еще предстояло пройти этот путь, - как государства «отраженной модернизации».

В то время термин «модернизация» означал одновременно и стадию (со­стояние) общественных преобразований, и процесс перехода к современным обществам.

Он нес в себе нормативность, заданность перехода к «модерну», воплощению критериев современного общества, которые необходимо учиты­вать недостаточно развитым странам в процессе своего реформирования. По­скольку первые теории подобного рода возникли в те годы, когда приоритет за­падных стран, и прежде всего США, в области управления, стандартов потреб­ления и многих других аспектов был бесспорен, постольку в качестве прообра­за «современного» государства поначалу признавалось «свободное» американ­ское общество. Иными словами, модернизация понималась как вестернизация, т.е. копирование западных образцов во всех областях жизни, и рассматривалась как предварительное условие социально-экономического и политического раз­вития стран, ибо само развитие с точки зрения данной концепции становилось возможным только после укоренения основных черт организации обществен­ной жизни западного образца.

При истолковании модернизации как последовательного движения к за­данному состоянию через ряд промежуточных этапов у модернизации призна­валась единственная форма - «догоняющего развития». Главным же средством осуществления преобразований считалась экономическая помощь западных го­сударств. Предполагалось, что достижение определенного уровня дохода на душу населения вызовет такие же, как на Западе, изменения в социальной и по­литической системах общества. Иначе говоря, основным модернизирующим фактором признавался капитал, якобы способный транслировать социальные технологии, ценности, демократические институты и тем самым победить низ­кие стандарты потребления, нарушение прав человека, деградацию культуры и т.д.

Однако взгляд на модернизацию как на линейное движение и последова­тельное освоение афро-азиатскими, латиноамериканскими и рядом других стран ценностей и институтов западной организации власти, отношений госу­дарства и гражданина не выдержал испытания жизнью. В реальности институ- циализация либеральных ценностей, установление парламентских систем, раз­деление властей и прочих стандартов западной организации власти обернулись не повышением эффективности государственного управления, а коррупцией и произволом бюрократии, катастрофическим расслоением населения и его поли­тической отчужденностью, нарастанием конфликтности и напряженности в обществе. Многие ученые объясняли данные результаты модернизации непод­готовленностью этих стран к демократическому пути развития. Но односторон­ность, искусственность подобных теоретических схем модернизации были оче­видны.

Второй этап развития теории В результате в 70-80-х гг. связь между политической модернизации модернизацией и развитием была пере­

смотрена. Переходные процессы стали истолковываться как некий самостоятельный этап развития этих стран с неод­нозначными результатами. Считалось, что страны могут идти тремя путями: во- первых, воспроизводить свое состояние, не продвигаясь к целям современно­сти; во-вторых, идти по пути модернизации и, в-третьих, начав с преобразова­ний данного типа, впоследствии свернуть к установлению еще более жесткого политического режима.

В рамках модернизационного процесса любые позитивные изменения со­циальных, экономических, политических структур, которые проводились неза­висимо от западной демократической модели, стали признаваться формой раз­вития этих государств. Причем сам факт существования традиционных инсти­тутов и ценностей политологи уже не рассматривали как препятствие к «мо­дерну». При сохранении приоритета универсальных критериев и целей будуще­го развития главный упор ученые стали делать на национальную форму их реа­лизации. В силу этого расширилось и число моделей модернизации. Кроме «до­гоняющей», стали говорить о модернизации «частичной», «форсированной», «рецидивирующей», «тупиковой» и т.д.

Главным фактором, определяющим характер и темпы переходных преоб­разований, был признан социокультурный фактор, а точнее, тип личности, ее национальный характер, обусловливающий степень восприятия универсальных норм и целей политического развития. Стало общепризнанным считать, что модернизация может осуществиться только при условии изменения ценностных ориентации широких социальных слоев, преодоления кризисов политической культуры общества. Некоторые теоретики (М. Леви, Д. Рюшемейер) даже пы­тались вывести некий закон глобальной дисгармонии, раскрывающий несовпа­дение социокультурного характера общества и потребностей его преобразова­ния на основании универсальных целей.

Обобщая условия модернизации различных стран и режимов, многие ученые настаивали на необходимости определенной последовательности пре­образований, соблюдения известных правил при их осуществлении. Так, У. Мур и А. Экстайн полагали, что начинать реформирование необходимо с инду­стриализации общества; К. Гриффин - с реформ в сельском хозяйстве; М. Леви настаивал на интенсивной помощи развитых стран; С. Эйзенштадт - на разви­тии институтов, которые могли бы учитывать социальные перемены; У. Шрамм считал, что главную роль в данных процессах играют политические коммуни­кации, транслирующие общие ценности; Б. Хиггинс утверждал, что главное звено модернизации - урбанизация поселений, и т.д.

В более общем виде проблема выбора вариантов и путей модернизации решалась в теоретическом споре либералов и консерваторов. Так, ученые либе­рального направления (Р. Даль, Г. Алмонд, Л. Пай) полагали, что появление среднего класса и рост образованности населения приводят к серьезным изме­нениям в природе и организации управления. Это не только кладет предел вмешательству идеологии в регулирование социальных процессов, но и ставит под сомнение эффективность централизованных форм реализации решений, поскольку политически активное население способствует возникновению до­полнительных центров властного влияния. В целом же характер и динамика модернизации зависят от открытой конкуренции свободных элит и от степени политической вовлеченности рядовых граждан. Соотношение этих форм, кото­рые должны обязательно присутствовать в политической игре, и обусловливает варианты развития общества и системы власти в переходный период.

В принципе возможны четыре основных варианта развития событий при модернизации:

—при приоритете конкуренции элит над участием рядовых граждан складываются наиболее оптимальные предпосылки для последовательной де­мократизации общества и осуществления реформ;

—в условиях повышения роли конкуренции элит, но при низкой (и отри­цательной) активности основной части населения формируются предпосылки установления авторитарных режимов правления иторможения преобразований;

—доминирование политического участия населения над соревнованием свободных элит (когда активность управляемых опережаетпрофессиональную активность управляющих) способствует нарастанию охлократических тенден­ций, что может провоцировать ужесточение форм правления и замедление пре­образований;

- одновременная минимизация соревновательности элит и политического участия масс ведет к хаосу, дезинтеграции социума и политической системы, что также может провоцировать приход третьей силы и установление диктату­ры.

В русле либерального подхода американский политолог Р. Даль выдви­нул теорию полиархии, обосновывающую необходимость достижения полиар- хической формы организации политических порядков протодемократического характера. С одной стороны, она отличалась от демократии некоторыми огра­ничениями свободы создания организаций, выражения гражданами своих мне­ний, избирательных прав, содержала сокращенный перечень альтернативных источников информации, не гарантировала проведения честных и свободных выборов, демонстрировала невысокую зависимость государственных институ­тов от голосов избирателей. В то же время она выступала как более достижимая и реальная модель организации власти, которая, несмотря ни на что, обеспечи­вала открытое политическое соперничество лидеров и элит, высокую политиче­скую активность населения, создавая тем самым политические условия и пред­посылки для осуществления реформ.

Р. Даль выделял семь условий, влияющих на движение стран к полиар­хии: установление сильной исполнительной власти для проведения социально- экономических преобразований в обществе; последовательность в осуществле­нии политических реформ; достижение определенного уровня социально- экономического развития, позволяющего производить структурные преобразо­вания в государстве; установление отношений равенства/неравенства, исклю­чающих сильную поляризацию в обществе; наличие субкультурного разнообра­зия; интенсивная иностранная помощь (международный контроль); демократи­ческие убеждения политических активистов и лидеров. При этом Даль подчер­кивал, что переход к полиархии должен быть постепенным, эволюционным, должен по возможности избегать резких, скачкообразных движений и создавать предпосылки для того, чтобы правящие элиты последовательно овладевали консенсусными технологиями.

В свою очередь, теоретики консервативной ориентации придерживались иной точки зрения на процесс модернизации. По их мнению, главным источни­ком модернизации является конфликт между «мобилизацией» населения (включающегося в политическую жизнь в результате возникающих противоре­чий) и «институциализацией» (наличием структур и механизмов, предназна­ченных для артикуляции и агрегирования интересов граждан). Но коль скоро массы не подготовлены к должному использованию институтов власти, а госу­дарство не может оперативно продуцировать механизмы, способные конструк­тивно трансформировать их энергию, то неосуществимость ожиданий граждан от включения в политику ведет к дестабилизации режима и его коррумпиро­ванности. В силу этого модернизация, по словам С. Хантингтона, вызывает «не

78

политическое развитие, а политический упадок» . Иначе говоря, в тех странах, где качественные преобразования экономической и социальной жизни не ло­жатся на почву демократических традиций, на приверженность населения пра­ву, идею компромисса, любые попытки реформ будут иметь негативные для общества последствия.

Для политики главным показателем развития является стабильность, по­этому для модернизируемых государств необходим «крепкий» политический режим с легитимной правящей партией, способной сдерживать тенденцию к разбалансированию власти. Таким образом, в противоположность идеям укреп­ления интеграции общества на основе культуры, образования, религии, фило­софии и искусства (К. Дейч), консерваторы делали упор на организованность, порядок, авторитарные методы правления (С. Хантингтон). Именно эти средст­ва приспособления политического режима к изменяющейся обстановке предпо­лагали компетентное политическое руководство, сильную государственную бюрократию, возможность поэтапной структуризации реформ, своевремен­ность начала преобразований и другие необходимые средства и действия, ве­дущие к позитивным результатам модернизации.

В силу того, что авторитарные режимы весьма неоднородны, консервато­ры также указывали на наличие альтернативных вариантов модернизации. Так, американский ученый X. Линдц полагал, что, во-первых, авторитарные режимы могут осуществлять частичную либерализацию, связанную с определенным пе­рераспределением власти в пользу оппозиции (полусостязательный авторита­ризм), дабы избежать дополнительного социального перенапряжения, но со­хранить ведущие рычаги управления в своих руках; во-вторых, авторитарные режимы могут пойти на широкую либерализацию в силу ценностных привязан­ностей правящих элит; в-третьих, режим правления может развиваться по пути «тупиковой либерализации», при которой жесткое правление сначала заменяет­ся политикой «декомпрессии» (предполагающей диалог с оппозицией, способ­ный ввести недовольство в законное русло), а затем выливается в репрессии против оппозиции и заканчивается установлением еще более жесткой диктату­ры, чем прежде. В принципе не исключался и четвертый вариант эволюции ав­торитарного режима, связанный с революционным развитием событий или во­енной агрессией других стран, приводящий к непредсказуемым результатам.

Несмотря на подтверждение в ряде стран целесообразности установления авторитарных режимов (например, в Южной Корее, Чили, на Тайване), отрица­ние демократизации несло в себе серьезную опасность произвола элит. Как по­казал опыт, в большинстве стран Тропической Африки, Латинской Америки и Юго-Восточной Азии авторитарное правление устанавливалось без широкого общественного консенсуса относительно целей развития, что сохраняло соци­альные предпосылки для перерастания переходных режимов в откровенные диктатуры.

В целом сложившийся в тот период опыт преобразований продемонстри­ровал наличие универсальных норм и требований модернизации, ориентируясь на воплощение которых страны были способны создать те политические, эко­номические и прочие структуры, которые позволяли им гибко реагировать на вызовы времени, достигать определенного прогресса в своем развитии. К таким целям относились: формирование рыночных и товарно-денежных отношений, увеличение затрат на образование, рост роли науки в рационализации экономи­ческих отношений, формирование открытой социальной структуры с неограни­ченной мобильностью населения, плюралистическая организация власти, со­блюдение прав человека, рост политических коммуникаций, консенсусные тех­нологии реализации управленческих решений и т.п. Однако средства, темпы, характер осуществления данных преобразований целиком и полностью зависят от внутренних факторов, национальных и исторических способностей того или иного государства.

Основные этапы преобразований Обширный фактический опыт преобра- на пути к «современности» зований в этой группе стран дал возмож­

ность выделить некоторые устойчивые тенденции и этапы в эволюции переходных обществ. Например, С. Блек выде­лял этапы «осознания целей», «консолидации модернизируемой элиты», «со­держательной трансформации» и «интеграции общества на новой основе». Ш. Эйзенштадт писал о периодах «ограниченной модернизации» и «распростране­нии преобразований» на все общество. Но наиболее развернутую этапизацию переходных преобразований дали Г. О'Доннел, Ф. Шмиттер, А. Пшеворский и некоторые другие ученые, обосновавшие наличие следующих трех этапов:

• этап либерализации, который характеризуется обострением противо­речий в авторитарных и тоталитарных режимах и началом размывания их поли­тических основ. Возникновение кризиса идентичности, падение авторитета те­ряющей эффективность власти, выявление изъянов институциональной систе­мы способствуют разложению правящего режима. Разногласия между сторон­никами демократии и правящими кругами провоцируют идейную и политиче­скую борьбу в обществе, нарастание активности общественных движений и усиление оппозиции. В результате начальной стадии борьбы устанавливается «дозированная демократия», легализующая сторонников преобразований в по­литическом пространстве. В обществе начинается широкая дискуссия по во­просам демократизации, формируются новые правила «политической игры»;

• этап демократизации отличается институциональными изменениями в сфере власти. Идет вживление демократических институтов (выборов, партий) и соответствующих ценностей в политическую систему. Стимуляция общест­венных инициатив ведет к формированию основ гражданского общества. Это время поиска «политического синтеза», при котором традиционные институты власти сочетают свои действия с универсальными приемами и методами госу­дарственного управления.

Кардинальное значение на этом этапе имеет вопрос о достижении согла­сия между правящими кругами и демократической контрэлитой. Отстраняемые от власти чиновники, генералитет представляют собой серьезную угрозу демо­кратии в силу оставшихся связей, влияния на конкретные институты власти. В результате возникает проблема организации союза тех, кто находился у власти, и тех, кто пришел на смену. В целом для успешного реформирования госу­дарств необходимо достичь трех основных консенсусов между этими двумя группами: относительно прошлого развития общества (дабы избежать «охоты на ведьм»); по поводу установления первостепенных целей общественного раз-

79

вития; по определению правил «политической игры» правящего режима . Формами установления такого типа консенсусов могут быть: внутри-элитарный сговор, общественный договор, исторический компромисс, заключение пакта. Наиболее типичной и распространенной формой согласия между элитарными кругами с учетом новой перспективы развития является пакт. Он предполагает синтез элитарных слоев на базе признания ими новых ценностей, заключение идеологического союза. Итоговым документом, ставящим черту под этим со­глашением, является демократическая конституция;

• третий этап переходных преобразований - консолидация демократии, когда осуществляются мероприятия, обеспечивающие необратимость демокра­тических преобразований в стране. Это выражается в обеспечении лояльности основных акторов (оппозиции, армии, предпринимателей, широких слоев насе­ления) по отношению к демократическим целям и ценностям, в процессе де­централизации власти, осуществлении муниципальной реформы. Как считает английский ученый М. Гарретон, критериями необратимости демократии явля­ются: превращение государства в гаранта демократического обновления и его демилитаризация; автономность общественных движений и трансформация партийной системы; быстрый экономический рост, повышение уровня жизни населения; рост политической активности граждан, приверженных целям демо­кратии.

Опыт описания «перехода» сделал общепризнанным фактом при знание альтернативного характера модернизации, ее острой конфликтности, асин­хронного характера преобразований. Ярким показателем сложности переход­ных трансформаций явилось возникновение в ряде стран режимов «делегатив- ной (нелиберальной) демократии». (Г. О'Доннел), где использование демокра­тических институтов перестроено с прав личности на права лидера; снижена роль правовых норм и представительных органов власти; систематически игно­рируются интересы широких слоев населения; выборы являются инструментом разрешения конфликтов между кланами внутри правящей элиты, а коррупция и криминал становятся едва ли не важнейшим механизмом властвования.

<< | >>
Источник: Соловьев А.И.. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов/А. И. Соловьев -М.: Аспект Пресс, - 559 с.. 2003

Еще по теме 2. Политическая модернизация:

  1. 2. Политическая модернизация как переход от традиционных форм политической организации к современным.
  2. 69. Теория политической модернизации
  3. 88. Политическая модернизация в России
  4. 21.1. Политическое развитие и политическая модернизация
  5. 6.2. Противоречия политической модернизации
  6. ГЛАВА 6. ПОЛИТИЧЕСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ
  7. 6.1. Сущность политической модернизации
  8. Глава 15 ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ И МОДЕРНИЗАЦИЯ
  9. Глава 15. ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ И МОДЕРНИЗАЦИЯ
  10. § 2. Модернизация и постмодернизм в социологииПроблема модернизации в социологии
  11. Модернизация Сущность модернизации: традиционные и современные общества
  12. Дискуссия «Политические партии России: участники политического процесса или "пятое колесо" политической системы?»
  13. Неорганическая модернизация
  14. Модернизация