<<
>>

1. Возникновение и развитие Древнерусского государства. Отношения с сопредельными народами

Сложившееся к IX веку Древнерусское феодальное государство (называемое историками также Киевской Русью) возникло в результате очень длительного процесса раскола общества на классы, проходившего у славян на протяжении I тысячелетия нашей эры.

Вопрос о начале Русского государства интересовал русских историков-летописцев еще в XI—XII вв.

Самые ранние летописи начинали свое изложение с княжества Кия, считавшегося основателем города Киева и Киевского княжества. В литературно- документальной летописи «Повесть временных лет», написанной в XII веке, дается довольно подробное описание исторических событий периода, предшествовавшего образованию русского го-сударства. Государство Русь (по мнению академика Б.А. Рыбакова, сложилось из пятнадцати крупных населенных восточными славянами областей (См. Б.А. Рыбаков. «Киевская Русь и русские княжества». М. Наука, 1982 г., стр. 12.).

2 *

Около Киева издавна жили поляне, их земля считалась ядром древнерусского государства. По мнению ученых, в глубокой древности восточное славянство состояло из 100— 200 небольших племен, в каждом племени имелось свое вече (собрание), решавшее важнейшие вопросы общественной жиз- циу оно же выбирало военного вождя (князя); существовала дружина из молодежи и общественное ополчение.

Они были сконцентрированы в городах, которые именовались в те годы «градами». Эти «грады» еще не были настоящими городами, но многие из них, являвшиеся в течение несколько веков центрами племенной округи, с развитием феодальных отношений превра-

35

тились или в феодальные замки, или в города. На протяжении VI—IX вв. возникали предпосылки феодальных отношений и происходил процесс складывания древнерусского государства.

Вопрос о происхождении древнерусского государства связан с формированием древнерусской народности.

Большинство до-революционных историков происхождение русского государства связывало с вопросами этнической принадлежности народа «русь». Ряд историков, как отмечалось выше, придерживаясь норманнской теории, считают, что «русь» — это варяги, нор-манны и др. жители Скандинавии. Вокруг теории о норманнском происхождении Руси и призвании варягов долгое время в исторической науке шла усиленная дискуссия, которая порой переходила в острую идеологическую борьбу. Варяжская проблема становилась ареной идеологического и политического противостояния. Как отмечал акад. Б.Д. Греков — «легенда» о «призвании варягов» много веков находилась на вооружении идеологов феодального государства и была использована русской буржуазной наукой». (См. Вопросы истории, 1991 г., № 6, стр. 5.) Там же говорится о том, что возникновение легенды о призвании князей ряд ученых связали с историей Великого Новгорода: «Стремление новгородцев в XI—XII вв. обособиться от власти киевских князей, широкие торговые связи Новгорода со Скандинавией, использование новгородскими князьями в борьбе с Киевом наемных варяжских отрядов (Владимир и Ярослав в начале их деятельности) — все это в сочетании с тенденцией избирать себе князя и породило в новгородском летописании XI—XII вв. вымыслы о призвании варяжских князей и затем отождествлении варягов с русью». Рыбаков полагает, что к тому моменту, когда на Севере славянского мира появились варяги, в Среднем Поднепровье уже сложилась Киевская Русь. Варяги-пришельцы не овладевали русскими городами, а ставили свои укрепленные лагеря рядом с ними. Он признает реальность Рюрика, но сомневается в двух других героях легенды — Сине-: усе и Труворе. Такое происхождение «братьев» Рюрика, считает он, говорит нам и о степени достоверности всей легенды в це* лом. Она сфабрикована, очевидно, из различных преданий и рассказов, в которых историческая правда сплеталась с вымыслом, окружившим описание событий, происходивших за два столетия до их записи. Б.А. Рыбаков допускает наличие «исторической правды» в легенде, он выделял норманнский период в истории Руси, охватывающий три десятилетия (882—911 гг.), когда власть в Киеве захватил норманнский конунг Олег, став-ший на время киевским князем.

Вообще-то в советской историографии существовали три подхода к известиям летописи о призвании варягов.

Одни исследователи считают их в основе своей исторически достоверными. Другие — полностью отрицают возможность видеть в этих известиях отражение реальных фактов, полагая, что летописный рассказ есть легенда, сочиненная много позже описываемых в ней событий в пылу идеологических и политических страстей, волновавших древнерусское общество конца XI — начала XII века. Третьи, наконец, улавливают в «предании о Рю-рике» отголоски действительных происшествий, но отнюдь не тех, что поведаны летописцем. Кроме того, они говорят и об использовании этого предания в идейно-политической борьбе на грани XI и XII столетий, (Там же, стр. 5.)

В статье профессора И.Я. Фроянова. «Исторические реалии в летописном сказании о призвании варягов», опубликованной в № 6 журнала «Вопросы истории» за 1991 г., приводятся интересные сведения, связанные с данным сюжетом. Приведем ряд положений из этой статьи.

По наблюдению Рыбакова в русской исторической лите-ратуре XI в. существовали и боролись между собой два взгляда на происхождение Русского государства. Согласно одному взгляду, центром Руси и собирателем славянских земель являлся Киев, согласно другому — Новгород». Исторический труд, призванный «выдвинуть на возможно более заметное место в русской истории Новгород», — «Остромирова летопись» 1050 года, где впервые и было записано «Сказание о призвании варягов».

Из «Остромировой летописи» легенда о призвании варягов перешла в «общерусское летописание», получив в XII в. «совершенно иное толкование». В Повести временных лет, третьей редакции, осуществленной по инициативе Мстислава Владимировича, она «приобретала теперь новый смысл, более общий, как историческое объяснение происхождения княжеской власти вообще. Мстислав был вторично выбран новгородцами в Н02 г. Не исконность княжеской власти с незапамятных времен, как это было у Нестора, а всенародное избрание, приглашение князя со стороны — вот что выдвигалось на первое место.

Если во времена Ярослава воля новгородцев («захотели они прогнать варягов-разбойников — и прогнали за море; захотели они призвать такого князя «иже бы владел нами и рядил нас по праву» и призвали») была скорее желанной, чем реальной, то в начале XII в.

наметился перелом в отношении Новгорода с князьями, а к исходу 30-х годов данного столетия принцип сво-боды выбора среди князей восторжествовал окончательно. В этих условиях «Сказание о призвании князей-варягов» превращается в своеобразный манифест политической вольности Новгорода. «Сказание» также декларировало приоритет Новго-рода над Киевом в создании государственности на Руси, что во Введении к Новгородской Первой летописи младшего извода выражено словами: «Прежде Новгородская волость и потом Киевская». Наконец, в ней проводилась идея «первородности» княжеской власти в Новгороде, ее независимости от Киева и других крупных центров, пытавшихся влиять на замещение новгородского княжеского стола.

Новгород, во-первых, заявлял о своих претензиях на гос-подствующее положение в волости, поскольку издревле являлся средоточением верховной власти, распространявшей свое действие на соседние города и земли. Во-вторых, он объявлял города Верхней Волги находящимися в сфере своих интересов, то есть притязал на эти города. Такая политика Новгорода вытекала из конкретной исторической ситуации, сложившейся в конце XI — начале XII века.

К этому времени Новгород заметно продвинулся в приоб-ретении самостоятельности и независимости от Киева. В городе укрепляется местный институт посадничества. Представители киевской власти вытесняются новгородскими «чиновниками». И далее автор статьи продолжает: «В качестве отечественного примера можно назвать предание о Кие, Щеке и Хориве, сохранившееся в Повести временных лет. По всей видимости, оно, как полагает Д.С. Лихачев, «имело культовое значение и сохранялось в Киеве в связи с почитанием киевлянами своих пращуров». Именно духом преданий о пращурах веет от слов киевлян, говоривших Аскольду и Диру: «Была суть 3 братья, Кий, Щек, Хорив, иже сделаша градоко сь, изгибоша, и мы седим род их платяче дань козаром». Как видим, «кияне» считали себя потомг ками Кия, Щека и Хорива, а именитых братьев — своими родо,- начальниками. Этот летописный фрагмент дает ключ к понимаг нию мотива о новгородцах «от рода варяжска». Согласно ему, прародителями, родоначальниками новгородцев являются варяжские князья. Исходя из современной логики, эта комбинация выдержана в нормах традиционного мировоззрения древних людей, склонных искать у истоков этнической или политической жизни племен, чужих и собственных, овеянных ми-фологией, фигуры героев. Для новгородцев таковыми варягами были Рюрик, Синеус и Трувор, положившие начало их полити-ческого бытия с его особенностями, основанными на свободе призвания и изгнания правителей. Заметим, что здесь имеется еще одно противопоставление новгородцев киевлянам: первые — потомки Рюрика с братьями, вторые— Кия с братьями. Наря-ду с этим новгородские патриоты, выдумав трех братьев- родоначальников, уравняли Новгород с Киевом, чтившим память Кия, Щека и Хорива.

Такова идея новгородского рассказа о призвании варягов. Но этот рассказ был известен и киевлянам, истолковавшим его на собственный лад. Причины включения новгородского «Сказания» в «Повесть временных лет» исследователи объясняли по-разному.

Появление легенды в Киевском своде обусловливалось переменами в характере княжеской власти. Менялось положение князя в обществе, он превращался в орган общинной власти, пиком выражения которой являлось народное собрание — вече, то есть сходка всех свободных жителей Киева и его окрестно-стей. В основе этих изменений лежал процесс образования во- лостей-земель, или городов-государств, где князю хотя и отводилась весьма существенная роль верховного правителя, но подотчетного вечевому собранию. Перемены происходили постепенно. Однако их результаты зримо уже обозначились в киевских событиях 1068—1069 гг., когда горожане изгнали князя Изяслава, а на его место избрали Всеслава Полоцкого. Обстоя-тельства появления в 1113 г. на киевском столе Владимира Мо-номаха еще показательней. Он приехал в Киев по решению ме-стного веча, которое пригласило его к себе на княжение. С Вла-димира Мономаха начинается, вероятно, систематическая прак-тика избрания (приглашения) князей киевским вече. Сын Мо-номаха прошел также через избрание, о чем можно судить по словам новгородского летописца. А через два десятилетия князья садятся в Киеве уже «навсей воли» киевлян. Случалось, конечно, князья захватывали киевский стол с помощью силы. Но «киевляне» с ними плохо уживались, ожидая удобного момента, чтобы выдворить из города неугодных правителей. Ко времени призвания в Киев Владимира Мономаха в общественном сознании киевлян созрела идея о вечевом избрании князей как естественном и законном способе их замещения. Вместе с тем, под пером летописца, княжеская власть в Киеве оказывается не только пришлой, но и запятнанной кровью: Олег, приплывший из Новгорода, коварно убивает Аскольда и Дира, садясь на кня-жение. По этике древнерусского общества времен составления «Повести временных лет» такое средство во княжение являлось безнравственным, противоречащим христианским заповедям и морали.

У первобытных народов верховная власть не всегда передавалась по наследству, отмечает Фроянов, и доставалась тому, кто, например, победил правителя в единоборстве. Убийства властителей порой следовали одно за другим. Скажем, «за то время, пока Фернанд Перес д'Андрад по пути в Китай нагружал в княжестве Пассиер свой корабль пряностями, были убиты два правителя. Причем это не вызвало в городе ни малейших признаков волнения; жизнь продолжала идти своим ходом, как будто цареубийство было здесь обычным делом. Обычай этот представлялся народу достойным похвалы и установленным свыше. В обоснование его местные жители ссылались на то, что бог не допустил бы, чтобы царь, его наместник на земле, умер насильственной смертью, если бы он своими прегрешениями не заслужил такой участи». Из книги одного из зарубежных авторов, И.Я. Фроянов приводит ряд примеров, которые рассказывают о подобном обычае и у древних славян: «Когда захваченные в плен Гунн и Ямерик убили князя и княгиню славян и пустились в бегство, язычники кричали им вдогонку, чтобы они возвратились и правили вместо убитого князя. Такое предложение вполне соответствовало представлениям древних славян о престоло- наследовании. Однако беглецы не вняли посулам преследователей, сочтя их простой приманкой, и продолжали бегство до тех пор, пока крики язычников не смолкли вдали». (См. там же, стр. 12.)

Приобретение власти посредством убийства соперника иллюстрирует вся дальнейшая история языческой Руси. Олег, по преданию, убивает Аскольда и Дира, чтобы вокняжиться в Киеве. Ярополк устраняет брата своего Олега. Смертельная опасность нависла над Владимиром. И он, прослышав, «яко Ярополк убил Олега, убоявся бежа за море». Собрав множество воинов, Владимир «поиде на Ярополка». Намерение свое он не таил, го-воря Блуду, воеводе Ярополка: «Поприяй ми! Аще убью брата своего, имети тя хочу во отца место...» Как и следовало ожидать, Ярополк был убит, и «нача княжети Володимер в Киеве един».

После смерти Владимира по тем же языческим мотивам Свято- полк расправляется с Борисом и Глебом, причисленным позднее к лику святых великомучеников, в чем надо видеть не одно лишь воздаяние убиенным братьям за страдания, но и осуждение этого кровавого обычая язычников, греховного с точки зрения христианской морали.

Убив правителя, соперник приобретал не только власть, но также имущество, жену и детей побежденного. Летописец, рас-сказывая об убийстве древлянским князем Малом киевского князя Игоря, подает это в завуалированной форме сватовства Мала к Ольге, вдове покойного Игоря. Но слова древлян не оставляют сомнений на сей счет: «Се князя убихом рускаго; поймем жену его Вольгу за князь свой Мал и Святослава, и створим ему, яко же хощем». Характерны и слова покорности киевлян, произнесенные под впечатлением гибели своего властителя: «Нам неволя; князь нашь убиен...». В действительности, если верить преданию о мести Ольги, все получилось иначе: женитьба не состоялась, древляне наказаны. Но это не мешает нам находить в нем отзвуки архаических обычаев и ритуалов. В соот-ветствии с древними нравами поступил князь Владимир, кото-рый, убив Ярополка, «залеже» его жену, «он нея же родися Свя- тополк». Однако точно сказать, кто был отцом Святополка, Вла-димир или Ярополк, летописец не мог, а возможно, и не хотел.

Таким образом, сказание о призвании варягов предстает пред нами в конкретно-историческом плане как сложное и многослойное произведение, создававшееся и обрабатывавшееся на протяжении довольно длительного времени, заключающее в себе отголоски различных эпох восточнославянской и древнерусской истории. (См. Вопросы истории. 1991 г., № 6, стр. 12—13.)

Выше мы привели одну из многочисленных точек зрения на оценку норманнского происхождения Руси. Аналогичных и про-тивоположных точек зрения на этот вопрос в науке множество.

Приведем для сравнения еще одну точку зрения известного современного историка А. П. Новосельцева, опубликованную в статье «Образование древнерусского государства и первый его правитель». (См. Вопросы истории. 1991 г., № 2—3.) Говоря о сложностях исследуемого периода и разнохарактерности их оценок, автор стремится проследить эти процессы на фоне истории Восточной Европы IX века. В частности он пишет: В ту пору наиболее сильным государством региона была Хазария, хотя по-сле поражения в арабо-хазарской войне 737 г. эта держава по-степенно стала клониться к упадку. Тем не менее гегемония каганата сохранялась и распространялась на значительную часть восточнославянских земель. Последние известия VIII—IX вв. весьма скудны. Шел процесс распространения славянского эт-носа на восток от Днепра до Северского Донца и Дона. Еще дореволюционные историки усматривали здесь благотворное влияние хазар. Во всяком случае, упоминание славян где-то в Подонье в связи с событиями 737 г. — свидетельство зависимости части славян от Хазарии.

Более подробны, хотя и не всегда ясны известия русских летописей. Из них видно, что от хазар какое-то время зависели поляне, северяне, радимичи и вятичи. Три последних «племени» долго подчинялись хазарам, относительно же полян много неясного. В «Повести временных лет» имеются два варианта о поля- но-хазарских отношениях. Один «патриотический» — это леген-да о мече, который якобы прислали поляне хазарам в ответ на требование подчиниться. Увидев это обоюдоострое оружие, хазары будто бы сказали, что меч — оружие более эффективное, нежели сабля, и отступились от полян. Однако из других разделов летописи видно, что поляне какое-то время зависели от ха-зар, и от этого их избавили пришедшие с севера бояре новгородского правителя Рюрика — Аскольд и Дир. Точной даты летопись не называет, но рассказ помещен под 862 г. в связи с по-вествованием о призвании трех братьев-варягов новгородцами. Вокруг этих пассажей шли и идут нескончаемые споры. Отрицать некое реальное зерно в рассказе о призвании оснований нет, особенно если рассматривать этот рассказ в связи с реальной ситуацией в IX в. в Восточной Европе.

Итак, значительная часть восточных славян, включая и по-лян, была подчинена хазарам. Зависимость от последних была отнюдь не номинальной: каганат умел собирать дань и деньгами, и пушниной. Более того, из летописи видно, что такая дань была хорошо отрегулирована. Несомненно, хазары переняли и успешно внедрили в своей державе многовековой опыт сбора налогов в странах Передней и Средней Азии.

Подчинив своему контролю полян, радимичей, северян и вя-тичей, хазары тем самым держали в своих руках большую часть торгового пути из Европы на Восток. Однако, самая северная оконечность этого пути — земли словен ильменских и кривичей — хазарам подвластны не были. Вместе с тем, закрепившись в указанных восточнославянских областях и в Волжской Булгарии, хазары могли претендовать и на более северные области. Если учитывать это обстоятельство, то нет ничего удивительного в том, что славяне и некоторые финские племена севера пригла-сили каких-то варяжских конунгов с их дружинами. Таким образом, в предании о Рюрике и братьях гораздо больше реального, чем в сказании о Кие и его братьях. Одним словом, общая канва событий в Восточной Европе, отраженная в «Повести времен-ных лет» и Новгородской летописи, сомнений не вызывает. Иное дело хронология и конкретика этих событий.

Время викингов в Европе — действительно эпохальное явле-ние, затронувшее почти весь континент и не только его (вспомним, что именно скандинавы открыли для Европы Америку). Эту эпоху следует приурочить к концу VIII—XI вв.. оазу- мея под первой датой приблизительное начало походов с лди- навов в страны Западной Европы, а под конечной — создание норманнского королевства в Сицилии.

В целом эпоха викингов изучена в настоящее время неплохо, но, к сожалению, из-за состояния источников это больше отно-сится к деятельности скандинавов на западе, тогда как их активность на востоке, в пределах Прибалтики и особенно будущей России, известна гораздо хуже. Но имеются основания утверждать, что и походы скандинавов на восток начались приблизительно в то же время, что и на запад, разница может быть в два — три десятка лет, то есть о начале движения викингов в Восточную Европу можно говорить где-то в конце VIII века. Однако, поскольку с востоком дело в основном имели шведы, их деятельность в нашем главном источнике — сага — отражена слабо, так как скандинавские саги все западного происхожде-ния, пишет автор.

Другая общая черта — синтез общественного строя скан-динавов и местного населения страны, куда они приходили во * время своих походов. Норманны находились на стадии военной ^демократии, тогда как в Западной Европе существовали более 'развитые формы общественной и политической жизни. А вот народы и племена Восточной Европы находились на той же ста- -дии общественного развития, что и их северные соседи. Правда, часть славян пережила к тому времени свою «эпоху викингов», которая должна датироваться VI—VII веками. Но это вряд ли относится к большей части восточных славян, так как последние явились продуктом слияния праславян, двигавшихся в указанные столетия на восток с более старым местным населением (иранцами, балтами и т.д.). Да и о восточном славянстве можно говорить, как это ныне принято, не ранее VIII века. Поэтому правильнее утверждать, что славяне и скандинавы находились в VIII— IX вв., приблизительно на одном уровне социального развития. В этих условиях норманны, разумеется, не могли принести славянам ни более высокой культуры, ни государственности. Зато одностадийность развития способствовала более легкому общественному синтезу пришельцев и аборигенов (славян и финно-угров).

Главной же особенностью Восточной Европы той поры яв-лялась зависимость значительной ее части от такого сильного государства как Хазария, и угроза подчинения этой державе се- веро-славянских и финских земель, находившихся на торговом пути с Востока в Прибалтику и вообще в Западную Европу. Именно это и побуждало общины Восточной Европы пригласить на условиях договора (русское — ряд, византийская — пакт) предводителей варяжских дружин, типа Рюрика, Аскольда, Дира и др. (См. Указ. Выше ж. "Вопросы истории" стр. 6—7.)

Такая точка зрения во многом отличается от позиции многих историков. И все же признать ее в полной мере правильной, не принимая во внимание другие, было бы преждевременно, ибо исследование данных вопросов имеет серьезное продолжение. И все же следует заметить, что до сих пор каких-либо сведений о племени или месте «русь» в Скандинавии не обнаружено. Это еще в дореволюционное время поколебало тезис норманнской теории. Древних русов искали среди балтийских славян, литовцев, хазар, финно-угорских народов Поволжья и других племен. Ряд же ученых, как отмечалось выше, отстаивал славянское происхождение Руси. К середине VI века относится и новое упоминание Руси в письменных источниках. Ядром древнерусской народности, как отмечается в книге История СССР с древнейших времен до конца XVIII века (М., 1975 г., стр. 58), является та земля VI в., которая включила племена лесостепной полосы от Киева до Воронежа. В ее состав входили земли полян, северян, руси и др. Эти земли составили союз племен, и как видно, приняли имя наиболее значительного в то время племени русь. Формирование народности шло параллельно со складыванием государства. К IX—X вв. сложилась основная этническая территория древнерусской народности, сложился древне-русский литературный язык. Возникла древнерусская народ-ность, объединившая все восточно-славянские племена и став-

I

шая единой колыбелью трех славянских народов позднейшего времени: русских, украинцев и белорусов. Таким образом, образование древнерусского государства явилось завершением дли-тельного процесса формирования феодальных отношений и классов феодального общества.

Формирующийся в этих условиях феодальный государст-венный строй древней Руси приспосабливал для своих целей предшествующие ему органы управления, в чем-то отличав-шиеся, но во многом сходные с ним по форме и по содержанию. К примеру, такими племенными органами были «князь», «воевода», «дружина» и др. К IX—X вв. определился процесс вызревания феодальных отношений в наиболее развитых областях восточного славянства. Формировавшийся класс феодалов нуждался в создании крепкого государственного аппарата, который должен был помочь ему закрепить за собой общинные крестьянские земли и решать другие внутригосударственные задачи, а также проблемы защиты от внешних врагов. По дошедшим до нас данным, территорию Руси I первой половины IX века, вхо-дившей в состав древнерусского государства, составляли сле-дующие племенные союзы, имевшие самостоятельное княжение: поляне, северяне, древляне, дреговичи, полочане, новгородские словяне. Кроме того, сюда же присоединялись до полутора десятков финно-угорских и балтийских племен.

Русь этого времени представляла собой обширное государство, объединявшее уже половину восточнославянских племен. Превращавшийся в феодальное государство Русский племенной союз подчинял себе соседские славянские племена и снаряжал далекие походы. В литературе встречаются сведения также о русах, живших в тот период — на берегу Черного моря, об их походах на Константинополь и о крещении части русов в 60-х годах IX века. При всем многообразии суждений и точек зрения на происхождение и становление древнерусского государства все же очевидным является главное: Русское государство сложилось независимо от варягов. Одновременно с русским в тот же период возникли и другие славянские государства — Болгарское царство, Великоморовская держава и другие государства. Киевская Русь — первое устойчивое, крупное государственное объединение восточных славян периода становления феодализма. Оно занимало огромную территорию от Балтики до Черного моря и от Западного Буга до Волги. Под властью киевского князя находился ряд славянских племенных союзов Среднего Поднепровья, а затем ему были подчинены несколько литовско-латышских племен Прибалтики и многочисленные финно-угорские племена северо-востока Европы. Центром объединения послужило племя полян, которое во второй половине IX в. было наиболее сильным в экономическом отношении.

Киевская Русь была раннефеодальной монархией. Во главе государства стоял великий князь. Он имел при себе совет (думу) из наиболее знатных князей и старших дружинников (бояр), выступавших в роли воевод, а также аппарат управления, который ведал сбором дани и податей, судебными делами, взысканием штрафов. В этом аппарате обязанности чиновников исполняли младшие дружинники — мечники (судебные исполнители), вирники (сборщики штрафов) и т.п. В подвластных великому князю земляк и городах функции управления осуществляли княжеские наместники — по-садники и их ближайшие помощники — тысяцкие, возглавлявшие во время военных действий народное ополчение.

Для осуществления власти над населением, расширения границ государства и защиты его от внешних врагов великий князь имел значительные военные силы. Они состояли прежде всего из дружины самого великого князя, а также из войск вассальных князей, которые тоже имели собственные дружины.

Князья отдельных земель и другие крупные, средние и мелкие феодалы находились в вассальной зависимости от великого князя. Они обязаны были поставлять великому князю воинов, являться по его требованию с дружиной. В то же время эти вассалы сами осу-ществляли в полной мере функции управления в своих вотчинах и великокняжеские наместники не имели права вмешиваться в их внутренние дела.

В раннефеодальном обществе Киевской Руси выделялись два основных класса — крестьяне (прежде всего смерды) и феодалы. Оба класса по своему составу не были однородными. Смерды делились на свободных общинников и зависимых. Свободные смерды имели свое натуральное хозяйство, платили дань князьям и боярам, и одновременно являлись для феодалов источни-ком пополнения категории зависимых людей. Зависимое население состояло из закупов, рядовичей, изгоев, пущенников и холопов. Закупами называли тех, кто попадал в зависимость, взяв купу (долг). Рядовичами становились те, кто попадал в зависимость после заключения ряда (договора). Изгои — это обедневшие выходцы из общин, а пущенники — вольноотпу-щенные рабы. Холопы были полностью бесправны и находились фактически на положении рабов.

Класс феодалов составляли представители великокняжеского дома с великим князем во главе, князья племен или земель, бояре, а также старшие дружинники.

Несколько позже, во второй половине X и особенно в IX вв. в этот формирующийся господствующий класс влились и верхи духовенства, которые также эксплуатировали крестьян и посадский люд. Интересы феодалов оберегали законы государства, на их стороне были власть и военная сила. Но крестьяне не оставались пас-сивными к феодальному гнету. В истории этого периода известно много восстаний крестьян и посадского люда, особенно в IX — начале XII в. Наиболее крупными из них были восстания^ Киеве.

Завершая этот раздел, говоря о становлении Киевской Руси и роли норманнов (или варягов) и их месте в древнерусской ис-тории следует отметить: историческая роль варягов на Руси была незначительной, меньше, чем роль печенегов или половцев, влиявших на развитие Руси на протяжении четырех веков.

Особенность становления древнерусского государства сказалась и на развитии феодальных отношений на Руси. Об этом свидетельствует и сам характер политического строя Руси.

Политический строй древней Руси IX—X вв. характеризовался как раннефеодальная монархия. Во главе государства стоял Киевский князь, называвшийся великим князем. Князь управлял при помощи совета других князей и дружинников. Несколь-ко позже эта форма правления вошла в историю Руси под на-званием боярская дума. Сбор дани и судебных пошлин осуществлялись княжескими дружинниками. С помощью дружины князья укрепляли власть над населением и расширяли свою территорию. Практическими делами в княжестве управляли посадники, а в наиболее крупных городах правили тысяцкие и сотники. Князь располагал значительной военной силой, куда входил и флот, действовавший как на реках, так и на Черном море. Важную роль в укреплении государства играли правовые нормы, выработанные в X веке. Нормы раннефеодального права нашли отражение в так называемой «Русской Правде», первую редакцию которой относят к началу XI века — времени правления князя Ярослава Мудрого. В ней были собраны основные правовые положения, регламентирующие многие стороны жизни. Кроме княжеского гражданского законодательства в раннефео-дальном государстве на Руси в этот период действовали и цер-ковные правовые документы, которые были направлены на то, чтобы укрепить политические позиции русской церкви.

Заметный шаг вперед в своем развитии сделало молодое русское государство в период княжения Владимира Святославича (980— 1015 гг.). Положение Руси упрочилось. Владимиру удалось, создать мощную оборонительную систему, оградить Русь от новых набегов. При нем был создан первый подробный летописный свод. Важное значение имели две религиозные реформы Владимира: стремление унифицировать языческие культы и принятие христианства. До принятия христианства древние русичи были язычниками, поклонялись множеству богов, среди которых бог неба по имени Сварог, бог солнца — под именем Дажбог, Хоре, Велес, бог грома и молний под именем Перун, бог ветра — по имени Стриборг. (См. «Исторические сенсации» М., 1993 г. стр. 69.)

И язычество, и христианство в равной мере были основаны на вере в сверхъестественные силы, управляющие миром. По мне-нию акад. Б.А. Рыбакова, христианство отличалось от язычества не своей религиозной сущностью, а только той классовой идеологией, которая наслоилась за тысячу лет на примитивные верования, уходящие корнями в такую же первобытность, как и верования древних славян и их соседей. Еще задолго до принятия христианства в Киеве было известно о христианстве, его основных догмах, приспособленных к нуждам феодального государства.

Киевские князья сознательно медлили с принятием христи-анства, так как при тогдашних богословско-политических воз-зрениях византийцев принятие крещения из их рук означало переход новообращенных народов в зависимость от Византии. Этим во многом историки объясняют то, что Владимир вторгся в эти годы в византийские владения в Крыму, взял Херсонес и начал диктовать свои условия византийским императорам. Ни о какой зависимости Руси от Византии не могло быть и речи, и вопрос о крещении и принятии христианства не мог быть ого-ворен какими бы то ни было условиями, этот процесс мог быть только добровольным. В 988 г. князь Владимир крестился сам, крестил своих бояр и заставил креститься всех остальных .

Переход в христианство объективно имел большое и прогрессивное значение. Оно способствовало скорейшему отмиранию пережитков родового строя. В первую очередь это сказалось в отношении брачного права. В высших кругах господствовало многоженство. К примеру, у князя Владимира было пять «водимых», т. е. законных жен, не считая наложниц. Многие имели по нескольку жен Христианская церковь с самого начала способствовала ликвидации старых брачных форм и последовательно проводила эту линию в практику. И если уже в XI веке моногамный брак получил на Руси окончательное признание, то в этом была немалая заслуга христианской церкви. Хри-стианство ускорило процесс ликвидации остатков родового строя и способствовало ускорению развития феодального способа производства в Древней Руси. В Византии церковь являлась крупным феодальным учреждением и землевладельцем. С принятием христианства эти же методы были привнесены и в Киевскую Русь, где церковные учреждения наряду с княжескими создают крупную земельную собственность, концентрируя в своих руках большие земельные владения. Прогрессивная сторона деятельности христианской церкви заключалась в ее стремлении ликвидировать элементы рабского труда, которые сохранились в некоторых районах Древней Руси. В известной мере христианская церковь боролась и против незаконного порабощения лю-дей. Влияние византийского духовенства сказалось и в разработке на Руси феодального законодательства. Христианство сыграло большую роль в идеологическом обосновании и тем самым в укреплении власти киевских князей, церковь присваивает Киевскому князю все атрибуты христианских императоров. На многих монетах, чеканенных по греческим образцам, князья изображаются в византийском императорском узоре.

В истории Древней Руси христианство было явлением прогрессивным. По образному выражению выдающегося российского историка, акад. Б.Д. Грекова «Христианство на Руси, заимствованное от греков и в то же время не отмежеванное полностью от Запада, оказалось в конечном счете не византийским, и не римским, а русским. И это обручение христианского вероучения и церкви началось очень рано и проходило в борьбе за свою национальную организацию. Русская церковь играла сложную и многогранную роль в истории Руси. Однако ее положительная роль заключалась в том, что она как организация объективно помогала укреплению молодой русской государственности в эпоху бурного поступательного развития феодализма».

Древняя Русь, а позднее раннефеодальное государство, имела активные связи с внешним миром. Характер этих связей и взаимоотношения с сопредельными народами менялись в зависимости от конкретно-исторической обстановки, в которой находи-лось государство в эти годы. Определенное влияние внешняя обстановка оказывала на внутреннюю жизнь государства. Отношения с отдельными государствами то обострялись на какой-то период, то улучшались. Во многом характер внешней политики определялся последствиями военных действий, которые вело древнерусское государство. Русь вела борьбу с вражескими дру-жинами, Византией, Хазарией и другими государствами. Борьба с внешней опасностью была одним из важных факторов, спо-собствовавших образованию раннефеодального государства с центром в Киеве. С другой стороны, в этот период древнерусские князья стремились в свою очередь также к расширению территории государства и завоеванию новых торговых путей. Это имело для молодого, развивающегося государства важное значение. Дело заключалось в том, что для развития русской торговли, имевшей большое значение для Северной и Центральной Европы, серьезным препятствием являлись степные кочевники и Хазарский Каганат, который контролировал важ-нейшие узлы торговых путей. К ним относились устье Дона, Керченский пролив, устье Волги. Контролируя эти магистрали, Хазария в значительной мере жила за счет торговых пошлин. Не довольствуясь этим, Каганат нередко грабил русские караваны, возвращавшиеся с Каспийского моря.

На рубеже IX—X вв. началось планомерное наступление рус-ских дружин на Хазарию. В результате этих войн русскими войсками Святослава в середине 60-х годов X века были разгромлены Хазары, после чего нижний Дон с прилегающими районами был колонизирован славянскими поселенцами. Город Тмутаракань на Керченском полуострове стал форпостом Руси на Черном море и крупным по тем временам морским портом.

В конце IX и в X вв. русские войска совершили ряд походов на побережье Каспийского моря и в степи Кавказа. Важное значение имело в этот период отношение Руси с Византией. Русские князья старались укрепиться в Причерноморье и в Крыму. Там уже было к тому времени построено несколько русских го-родов. Византия же стремилась ограничить сферу влияния Руси в Причерноморье. В этих целях она использовала в борьбе с Ру-сью воинственных кочевников и христианскую церковь. Это об-стоятельство осложняло отношения между Русью и Византией, их частые столкновения приносили попеременный успех то одной, то другой стороне.

Русско-византийские отношения IX—X вв. носили сложный характер. Они включали в себя и мирные экономические отношения, политические и культурные связи, и острые военные столкновения. Несмотря на свое могущество, Византия в то же время была подвержена нашествию со стороны славянских князей и их дружинников. В то же время византийская дипломатия стре-милась превратить Русь в зависимое от Византии государство. В этих целях она решила использовать и христианизацию Руси.

Во второй половине X века начинается более активное рус- ско-византийское сближение. Идя на это сближение, ви-зантийские императоры рассчитывали одновременно использовать русские дружины в войне со своими соседями.

Новый этап отношений Руси с Византией и с другими со-седними народами приходится на время княжения Святослава, проводившего активную внешнюю политику. Он вступил в столкновение с могущественным Хазарским Каганатом, разгром которого в 965 г. привел к образованию из русских поселений на Таманском полуострове Тмутараканского княжества и освобождению из-под власти Каганата волжско-камских булгар, которые сформировали после этого свое государство.

Падение Хазарского Каганата и продвижение Руси в При-черноморье вызвали беспокойство у Византии. Стремясь взаимно ослабить Русь и Дунайскую Болгарию, Византийский император Никифор II Фока предложил Святославу совершить поход на Балканы. Планы византийцев не оправдались. Святослав одержал в Болгарии победу и захватил город Переславец на Дунае. Поскольку этот исход был нежелательным для византийцев, они начали войну с Русью. Хотя русские дружины и сражались храбро, однако силы византийцев слишком превосходили их по численности. В 971 г. был заключен мирный договор: дружина Святослава получила возможность вернуться на Русь со всем своим вооружением, а Византия удовлетворялась лишь обещанием Руси не совершать нападений. На этом события не закончились.

Для ослабления русского влияния в Болгарии Византия использует печенегов. Первоначально печенеги кочевали между Волгой и Аральским морем, а затем под давлением Хазар пере-шли Волгу и заняли северное Причерноморье. На днепровских порогах печенеги напали на русское войско, в результате Святослав погиб в бою. Следующая стадия русско-византийских отношений приходится на время княжения Владимира и связана с принятием Русью христианства. Византийский император Васи-лий II обратился к Владимиру с просьбой помочь в подавлении восстания полководца Варды Фоки, который захватил Малую Азию, угрожая Константинополю, претендовал на императорский престол. Дружина Владимира помогла подавить восстание. Однако Византийский император не спешил выполнять свое обещание выдать замуж за Владимира свою сестру Анну. Брак этот имел для Руси важное политическое значение. Дело в том, что византийские императоры занимали в тот период самое высокое место в феодальной иерархии тогдашней Европы, и женитьба на византийской принцессе заметно поднимала между-народный престиж русского государства. Чтобы добиться вы-полнения договора, Владимир осадил центр византийских вла-дений в Крыму — Херсонес (Корсунь) и взял его. Только после этого Владимир принял окончательное решение креститься, поскольку победив Византию, он добился того, чтобы Руси не пришлось следовать в фарватере ее политики. Русь стала в один ряд с крупнейшими христианскими державами средневековой Европы. Это положение Руси нашло отражение и в династиче-ских связях русских князей. В те же годы Древнюю Русь с Гер-манской империей и другими европейскими государствами связывали династические связи.

В этот период Древней Руси приходилось вести постоянную борьбу с кочевниками. Владимиру удалось наладить оборону против печенегов, но тем не менее, их набеги продолжались. В 1036 г. печенеги осадили Киев, но, в конечном итоге, потерпели поражение, от которого они так и не смогли оправиться, их вытеснили из черноморских степей другие кочевники-половцы.

Под их властью оказалась огромная территория, которую называли Половецкой степью. Вторая половина ХЬ-ХП вв.— время борьбы Руси с половецкой опасностью. В 1061 г. произошло первое столкновение с ними. К этому времени Древнерусское государство становится одним из крупнейших европейских дер-жав, имевших тесные политические, экономические и культурные отношения со многими странами и народами Европы и Азии. Взаимоотношения со многими сопредельными государствами и народами носили неоднозначный характер.

В конце XII — первой половине XIII в. Северо-Западной Руси пришлось столкнуться с опасностью с Запада — с на-ступлением немецких рыцарей-крестоносцев, а также шведских и датских феодалов. Ареной борьбы была Прибалтика, где из-давна жили балтийские финно-угорские племена, которые име-ли давние культурные, экономические и политические связи с русскими землями.

Немецкие феодалы сумели к этому времени подчинить себе славянские племена Западной Прибалтики — так называемых поморских славян. На очереди было наступление против насе-лявших Восточную Прибалтику балтов и эстов. В 1200 г. кресто-носцы захватили устье Двины и основали крепость Ригу (1201 г.). В 1202 г. был создан духовно-рыцарский Орден мече-носцев для захвата Прибалтики немецкими феодалами.

На территории Прибалтики, вслед за Ригой, несмотря на ожесточенное сопротивление захватчикам, стали возникать немецкие города. В 1215—1216 гг. была захвачена территория Эстонии, где интересы крестоносцев столкнулись с датчанами, которые в 1219 г. захватили Эстонию. Единственной силой, которая могла противостоять напору немецких и датских феодалов, была Русь. В 1237 г. Орден меченосцев, переименованный в Девонский Орден, стал отделением более крупного духовно- рыцарского ордена — Тевтонского. Объединение двух крупных орденов и их союз с датскими крестоносцами усилили опасность не только для народов Прибалтики, но и для Руси, которая была к этому времени ослаблена монголо-татарским нашествием.

В конце 30-х гг. стало известно, что к походу на Русь готовятся и шведские рыцари. В Новгороде тогда княжил молодой, 19-летний князь Александр, сын Ярослава Всеволодовича. В 1239 г. он начал подготовку к отражению шведской агрессии, укрепил в первую очередь границу. 15 июля 1240 г. произошла знаменитая битва на берегах Невы, в которой русские войска одержали полную победу. После сражения Александр Ярославович получил прозвание Невского. Продвижение шведов было приостановлено.

Но остался еще более опасный враг — рыцари-крестоносцы. В 1240 г. им удалось захватить Изборск, а затем и Псков. Зимой 1242 г. Александр Невский выступил в поход к Пскову и внезапным ударом выбил из города крестоносцев, после чего отпра-вился с войсками к Чудскому озеру. 5 апреля 1242 г. на льду Чудского озера, уже подтаявшем, состоялась битва, вошедшая в историю под названием Ледового побоища.

Победа русских на Чудском озере привела к тому, что наступление крестоносцев было остановлено. Девонские рыцари, отказавшись от всех захватов, заключили в 1243 г. мирный договор с Новгородом.

Победы Александра Невского над шведскими и немецкими феодалами спасли Северо-Западную Русь от порабощения.

В этот период своеобразно складывались отношения Руси и Литвы. Литовские племена в Прибалтике позже чем восточные славяне перешли к классовому обществу. Но во второй половине

в. у них уже складываются союзы князей. Князья возглавляют набеги на Русь. Однако Литовское государство возникло только в

в. Его основателем был Минцов. Расцвет же Великого княжества Литовского наступил при Гедимине (1316—1341 гг.).

С самого начала в состав Литовского княжества входили не только литовские, но и русские земли.

Особенно большие территории Руси оказались в Литовском княжестве при Гедимине. В его руках был Минск, Туров, Ви-тебск, Пинск. В Полоцкой земле княжили литовские князья. Влияние Гедимина распространялось также на Киевскую, Га- лицкую и Волынскую земли. При преемниках Гедимина еще больше русских и будущих белорусских и украинских земель входит в Великое княжество. Собственно этнографическая Литва составляла около 1/10 части этого обширного государства.

Присоединение этих земель к Литве происходило в различных условиях. Имел место и прямой захват, но нередко русские князья добровольно признавали власть литовских князей, а местное боярство призывало их, заключая с ними соглашения. Объяснялось это во многом неблагоприятными для Руси внешнеполитическими условиями. С одной стороны, русским землям угрожала агрессия немецких рыцарских орденов, с другой стороны, ордынское иго. Феодальная раздробленность и княжеские междоусобицы в северо-восточной Руси делали ее бессильной помочь западным и юго-западным частям страны. Поэтому русские феодалы искали у Великого Княжества Литовского защиты от внешней угрозы, тем более что литовские князья не были вассалами орды, ордынское иго не распространялось на его территорию.

Включению русских земель в состав Великого княжества Литовского способствовали также многосторонние и давние связи литовских племен с Русью, особенно укрепившиеся в XIV в. Показателем их служат и браки литовских князей. Так, одна из дочерей Гедимина была замужем за тверским князем, а его сын Ольгерд был дважды женат на русских княжнах, мужьями его дочерей были суздальский и серпуховский князья. \

Русские земли в составе Великого княжества Литовского были более многочисленны, чем литовские. Они находились на более высокой ступени развития, оказывали существенное влия-ние на характер социальных отношений и культуры этого государства. Феодальная знать Великого княжества, за исключением князей, состояла во многом из русских. Русские князья и бояре в Великом княжестве Литовском участвовали в решении поли-тических и других вопросов, в дипломатических переговорах.

<< | >>
Источник: Мунчаев, В.М. Устинов, А.А. Чернобаев. Политическая история российского государства: Учебник для вузов Мунчаев, В.М. Устинов, А.А. Чернобаев ; Под ред. проф. Ш.М. Мунчаева. — М.: Культура и спорт, ЮНИТИ,1998. - 487 с.. 1998

Еще по теме 1. Возникновение и развитие Древнерусского государства. Отношения с сопредельными народами:

  1. 3. Возникновение государственности у славян. Образование древнерусского государства. Теории происхождения древнерусского государства
  2. 1. Древняя Русь в IX - начале ХП в.: возникновение государства, древнерусские князья и их деятельность
  3. Возникновение и развитие государства на Крите
  4. 4. Источники права древнерусского государства
  5. § 22. Образование Древнерусского государства
  6. Развитие феодальных отношений во Франкском государстве.
  7. 3. ОБРАЗОВАНИЕ ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА И ЕГО СОЦИАЛЬНЫЙ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ
  8. Формирование инвестиционной политики государства в условиях развития рыночных отношений в России
  9. Глава 1. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ. ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ЗАПАДНЫХ ГОСУДАРСТВ
  10. 3.2. От Древней Руси к Московскому царству3.2.1. Происхождение восточных славян.Образование Древнерусского государства
  11. 3.2. От Древней Руси к Московскому царству 3.2.1. Происхождение восточных славян. Образование Древнерусского государства