<<
>>

6. Религиозная реформация в странах Востока

Религиозные реформаторские движения сыграли большую ; роль в утверждении буржуазных отношений и модернизации 2 общества. Применительно к Востоку решающее значение име-. ла перестройка систем религиозного воспитания и образова­ния, судопроизводства, массовой информации, коммуникации и организации.
Уровень и характер их обновления адекват- ; ным образом отражали специфику реформирования отдельных конфессий в условиях воздействия на восточное общество, < с одной стороны, колониализма и неоколониализма, с другой — | национально-капиталистической модернизации.

Христианство

Христианство играло в этих процессах далеко не однознач- < нуюроль, будучи представленным тремя потоками: автохтон- \ ным (восточнохристианским), западномиссионерским и от- | почковавшимися от него «национальными церквами».

Впервые посланцы «христианского Запада» появились на Востоке, как известно, еще до европейской реформации хри­стианства, начавшейся в XVI в. Когда же в восточных странах в конце XVI — начале XVII в.

стали объявляться миссионеры из реформированных церквей (прежде всего англиканской и голландской реформатской), то их действия в отношении ме­стного населения мало чем отличались от деятельности ос­тальной миссионерской братии. Ведь этапу тогдашней коло­ниально-торговой экспансии больше всего соответствовало использование христианства в его изначальном виде, приспо­собленном к тому, чтобы быть идеологической формой вне­экономического принуждения.

Миссионерское участие в колонизации прежде всего имело целью духовно сломить силу антиколониального сопротивления

| путем такой «евангелизации», которая бы уподобила, напри- 1 мер, калькуттского бенгальца шотландскому пресвитерианцу, I батавского яванца голландскому реформату и т. д. Это уподоб- I ление носило внешне формальный характер по отношению ко ; всему комплексу традиционных устоев, за исключением разве I что его чисто обрядовой стороны.

При этом христианизация (о чем говорилось в предыдущем разделе), не просто меняла ста­рую веру на новую. Она подключала свою восточную паству к [ иным культурным ценностям и традициям, к иным, сориенти­рованным на метрополию, религиозно-политическим установ­кам. Но такой контакт строился на принципе духовного подчи- ; нения обращенного населения Востока колонизаторам, на ; принципе закрепления за первыми статуса отсталой периферий­ной группы. "

Во многом аналогичный эффект давали тогдашние контак- [ ты западных церквей с восточнохристианскими (маронитами ''В Ливане и Сирии, египетскими коптами-монофизитами, - иранскими и индийскими несторианами и др.). Однако к се- 1 редине XIX в. положение начало меняться в тех общинах вос­точных христиан, где стала формироваться местная нацио- [ цадьная буржуазия и где возникли собственные очаги, реформаторства. Восточное реформаторство исходило из ин- | тересов формирующихся буржуазных группировок, с одной ; стороны, и пробуждения национального самосознания, чьим выразителем становилась складывающаяся местная интелли­генция,— с другой. Опираясь на давние культурные и торго­вые контакты своих общин с западными странами, эти ре­! форматоры-христиане с гораздо большим знанием дела, а главное — без религиозной предубежденности (как у рефор- ; маторов других исконно восточных религий) противопостав- I ляли европейскую цивилизацию отсталости собственного фе­одально-традиционного окружения. ! Но тотальное западничество отличало представителей раз­ве что компрадорских слоев. Чем далее, тем более выразите­ли национального самосознания делали различия между по­зитивными итогами буржуазного прогресса на Западе (демократизация, понятия «нация», «гражданский долг») ,и пагубными для судеб восточных народов последствиями ко­лониально-капиталистической эксплуатации.

Эпоха империализма и одновременного нарастания кризис­ных явлений в системе колониальной эксплуатации ознаме­новалась новыми событиями в «христианском мире» Восто­ка. В той мере, в какой развивались буржуазные отношения и утверждались модернизированные нормы миропонимания и быта среди прихожан «восточных церквей», ширилось и реформаторское наступление на высший клир.

Особенно бур­ным было это наступление во второй половине XIX в. Протес­тантские миссии способствовали возникновению реформиро­ванной несторианской церкви в Индии (1843 г.), в Турции (70 годы XIX в.), а также возникновению коптской евангели­ческой церкви (60 годы XIX в.).

Чем сильнее разгоралось на Востоке национально-освобо­дительное движение, тем больший отклик оно находило в ме­стной миссионерской пастве. Иногда дело ограничивалось тра- диционалистско-сектантской оппозицией западным церквам и колониальному аппарату. Порой антиколониализм находил выражение в наполнении старой формы реформированным в буржуазно-националистическом духе содержанием. Учаща­лись трения между реформированными и переформирован­ными ответвлениями автохтонных вероучений, наконец, про­изошло полное обособление от западных церквей вновь возникающих «национальных».

В наибольшей мере, как отмечалось выше, церковный рас­кол затронул католичество. Начало ему положило движение за «филиппинизацию» католической церкви в конце XIX в.— после поражения антиамериканского сопротивления. Протес­тантским же церквам удалось избежать подобного исхода оп­позиционных .выступлений со стороны восточной паствы бла­годаря широкой рекламе проектов предоставления автономии своим филиалам на Востоке и некоторым практическим ша­гам в этом направлении. Реализация подобных; мер носила спо­радический характер, обнаруживая прямую зависимость от интенсивности как антиколониального сопротивления, так и его антихристианской окраски в той или иной стране.

Не случайно именно в Японии, где сила такого сопротив­ления оказалась достаточной, чтобы предотвратить угрозу западной экспансии, раньше, чем где бы то ни было на Восто­ке, развернулась «японизация» миссий, а в 1886 г. была со­здана Японская церковь (Ниппон куоккай). В других зависи­мых странах сходные процессы завершились лишь в XX в.: в 1901 г. была учреждена Протестантская церковь Кореи, в 1905 г. — Национальное миссионерское общество Индии и т.д.

( Развал колониальной системы постепенно лишал миссио­неров былых привилегий в прежних колониях.

Однако их по­зиции в гораздо меньшей мере ослабевали там, где империа-

■лизм еще оказывался в состоянии навязывать свой диктат, где церкви согласовывали свою деятельность с иностранны­ми монополиями и местными предпринимателями (особо по­казателен пример южнокорейского и сайгонскрго режимов). Отныне с Запада на Восток экспортировались философско-

, идеалистические правохристианские доктрины, где защита буржуазного строя сочеталась с утонченной апологией рели­гии, освящавшей этот строй.

Таким образом, в различные периоды колонизации стран ( Востока христианство в целом и его отдельные направления по-разному проявляли себя в процессе трансформации тради­ционных и становлении буржуазных структур. Неизбежная | при этом конфронтация «христианского Запада» и «нехристи- [ анского восточного мира» становилась тем острее, чем орга- [ ничнее наслаивалась на национальный дуализм синтезирован-

■ ной системы «метрополия— колония» (а иногда даже I плюрализм, так как во многих странах Востока посредни­ческие функции между колониальным производителем аг- | рарно-сырьевой продукции и промышленным производите- | лем метрополии выполнялись представителями местной, но ; многонациональной торгово-ростовщической и компрадорской ; буржуазии). Со времени, когда отмирание колониализма ста­; ЛО одним из симптомов общего кризиса капитализма, христи- : йнские проекты общественного развития все чаще оказывались ! Под огнем критики со стороны альтернативных нерелигиозных 1 концепций. Христианизированная идея капиталистической

модернизации по западному образцу встречала отпор все более | широких слоев населения, в чьих рядах находились и восточ­ные христиане, выступавшие с антибуржуазных позиций.

Ислам

В отличие от христианства ислам получил основной рефор­маторский импульс от развития буржуазных отношений не- | посредственно на Востоке. Но не обошлось и без западных вли­яний, обусловленных спецификой этого процесса в условиях ■ колониального, полуколониального и неоколониалистского ! воздействия. Вместе с тем особенности исламизации Востока

и последующей эволюции мусульманских общин обеспечили их реформаторской перестройке такое многообразие форм син­теза современного и традиционного, которого не знает рефорт; мация иных вероучений. Это стало возможным потому, что: никакая другая конфессиональная общность не является^ столь многочисленной и столь неоднородной по этническому^ составу, по внутрирелигиозным отличиям. Ни одна не раз-* бросана по столь разным цивилизационно-культурным ареа-; лам, по различным ступеням общественного развития, по го­сударствам, чье положение в системе империалистической' эксплуатации так неодинаково. 4

Это уже само по себе предопределило множественность оча-" гов мусульманского реформаторства, большие промежутки; между временем их возникновения в отдельных странах и ре-; гионах, то, что характер взаимоотношений между отдель-; ными центрами (а порой между центрами и периферией) ва-| рьировался от мирного сосуществования до острейшей^ конфронтации. Реформаторское наступление на традицион-^ ное наследие носило в исламе особенно затяжной и неравно-1! мерный характер, осложняясь внутриконфессиональными] трениями и несинхронностью движений, базирующихся на| буржуазных отношениях различной степени зрелости и почіі разному связанных с мировым капиталистическим хозяй-| ством. Тем самым не просто сдерживался переход реформа­торства с элитарного на массовый уровень, а продлевался срок, ] в течение которого реформаторы были существенно ограни^ чены в своих'модернизаторских начинаниях.

Хотя симптомы предреформационного брожения давали о] себе знать много раньше: в Индии исламские реформаторы] начали заявлять о себе во весь голос примерно со второй чет-і верти XIX в., в Иране— с 40-50 годов, в Сирии— с 50-х,:' в Турции — с 60-70-х, в Египте —с 80-90-х, в Алжире, Ту? нисе, Малайе, Индонезии, Сингапуре — с конца XIX — нача-1 ла XX в. В других мусульманских странах реформаторские] течения возникнут позже (например, в Марокко и Афганис-1 танев 1910-1920 гг., а в Саудовской Аравии и Брунее — лишь; в 1960-1970 гг.). \

Центры и периферии реформаторских движений обычно формировались на основе конфессиональной однотипности, эт-! нической близости, сходства исторических судеб и культурно-,; традиционного наследия. Влияние индийских реформаторов,,!

I например, ранее всего сказалось на индийцах-мусульманах, проживавших в Бирме, на Цейлоне, в Малайе, Сингапуре, а уже затем, и притом не столь непосредственным образом, на единоверцах из числа коренных жителей этих стран. Для арабского Востока превалирующее значение имело развитие , реформаторских движений в Сирии и Египте. Отзвуки рефор- | маторства доходили затем до арабских поселений в Южной, ^особенно в Юго-Восточной Азии. Иногда колонизаторы так­же способствовали распространению реформаторства, вынуж­дая противившихся им мусульманских националистов к воль- 'Ной или невольной перемене мест.

! Порой несколько очагов реформаторского движения появ­лялось в одном регионе и даже государстве. Так, в Юго-Вос­Точной Азии подобные центры имелись в Сингапуре, Малайе и Индонезии, причем в последнем особо выделялись яванское И западносуматранское направления. Иногда одна страна по­падала в зону реформаторских импульсов, различающихся по Конфессиональной (нередко и этноконфессиональной) осно­ве, по зрелости ее базиса и структуре надстроечных компо- ; нентов. Подобные различия приобретали особенно острый ха- 1 рактер, когда начинали отражать также антагонистичность > Национального капиталистического уклада колониальному ' характеру синтеза, политическое соперничество и конкурен- : цию различных, по этническому происхождению, представи- | телей местного уклада в рамках этого или же неоколониалис- I, тского синтеза.

Между тем в своем классическом варианте мусульманская реформация, как реформация и других вероучений на Восто- I ке, поначалу отражала интересы тех купцов-компрадоров, которые, будучи связанными с колонизаторами, а нередко и с феодально-помещичьим землевладением, постепенно осва­ивали европейские методы ведения торговых и банковских дел. Поскольку подобный род.занятий в дальнейшем допол- | нялся промышленной деятельностью, реформаторы начи­нали выражать идейно-политические запросы и социаль­но-экономические нужды зарождающейся национальной | буржуазии. В той мере, в какой рост ее рядов, особенно же мелких и средних предпринимателей, обгонял численность '! компрадорских группировок, наряду с прозападным вариан­том капиталистической модернизации в мусульманском ре­форматорстве все более распространялся и антизападный ее

вариант, апеллировавший к исламской «самобытности» в ее! националистической интерпретации. щ

Во времена колониальной и полуколониальной зависимос­ти наибольший динамизм в наращивании компонентов бур-) жуазной инфраструктуры был свойствен реформаторам из; компрадорских кругов. Дело здесь заключалось в том, что они умели извлечь максимальную выгоду не только из близости к колониальным властям и западному капиталу, но также и из отдельных традиционных, в том числе исламских, структур« На такой синтезированной основе и делался затем ускорен­ный рывок в мир «большого бизнеса». При этом инерция по? добного разгона сохранялась и в условиях независимости, раз-: ве что на смену колониальному хозяину приходил «партнер», неоколониалистского образца. *

Именно компрадорские круги наиболее преуспели в том, чтобы использовать для развития капитализма в колониаль­ные времена где касты, где секты, а где и суфийские братства (тарикаты). Разветвленную по всему мусульманскому Восток ку сеть братств широко использовали, в частности, торговцы"; арабы. Оседая в неарабских странах, они обращали на пользу своим коммерческим делам и связям с местными единоверца^ ми как высокие посты в тарикате, так нпривилегии, которые! давались происхождением с родины «отца ислама» Мухами меда и званием сайидов (нередко скрывавшим за собой ничем* не обоснованные претензии на прямое родство с пророком) I Торговые касты, генетически связанные с индуизмом, но пре-: вращавшиеся по мере исламизации то в ортодоксально-сун-< нитскую (меманы), то в сектантско-исмаилитские общины; (бохра и ходжа), явились одним из очагов формирования тор-! гово-компрадорской буржуазии Индии в конце XIX в. .

Ранее всего (вторая четверть XIX в.) реформаторское дви­жение охватило исмаилитские общины ходжа. Представите»?' ли торгово-компрадорских слоев выступали с ревизией дог-' мата об абсолютной и божественной власти имама (главы этой ; общины-секты), за гарантию свободы личности и предприни-^ мательства. Они потребовали, чтобы в их руки были переда-; ны административные функции» прежде всего контроль над внутрикастовым кредитом, общинными фондами и доходами! имамата. Борьба завершилась при Ага-хане III (1885-1957),] который взял сторону реформаторов. Сотрудничая с англича-; нами, торговый, затем промышленно-финансовый капитал у ходжа сумел внедриться в экономику ряда афро-азиатских стран (а в XX в. и западных). Это не мешало, однако, исмаи- литской буржуазии время от времени выдавать свои конку­рентные столкновения с западными монополиями за вклад в борьбу эксплуатируемого Востока против империализма и расизма. Пробиваясь в ряды монополистов, воротилы исмаи- литского «большого бизнеса» не забывали о кас^ово-сектант- ском фундаменте своего предпринимательства. Подобный фундамент «цементировался» модернизированной системой жилищно-кооперативного строительства, бесплатного меди­цинского обслуживания, а также образования и профессио- нального-обучения. Действовали филантропические, спортив­но-культурные общества, создавались даже исмаилитские оркестры и исламоведческие центры, наконец, организовы­вались разнообразные массовые объединения.

В ряде случаев деятельность компрадорских и неокомпра­дорских группировок базировалась на вновь создаваемых сек­тах. Из них особо выделялась бехаитская и ахмадийская. Ах- мадийская возникла в конце XIX в. в Индии, но впоследствии создала свои ответвления в Индонезии, Малайе, Афганиста­не, Египте, Сирии, Мавритании, Англии, Франции, ФРГ, США. Бехаиты вначале объявились в Иране, затем нашли приверженцев в Индии, Пакистане, США, ФРГ, Австралии, даже в Панаме и Израиле. Придав своему реформаторству кос­мополитический оттенок и подкрепив его компромиссной в отношении империализма позицией, буржуазное руководство обеих сект, особенно бехаитское, сумело подключиться к экс­плуатации Востока монополиями Запада и войти затем в не­которые влиятельные многонациональные корпорации. В ря­де восточных стран протест против подобной интеграции в мировое капиталистическое хозяйство, против прозападной и антинациональной по своим последствиям политики неред­ко принимал форму антиахмадийских и антибехаитских вы­ступлений под лозунгами защиты суннитского или шиитско­го правоверия.

Разумеется, было бы неправильно связывать сектантство исключительно с выражением компрадорских и неокомпра­дорских интересов. Представительство этих интересов имело место и под оболочкой реформации исламской ортодоксии. Но в этом случае оно не пользовалось теми ускоряющими ка­питалистическую модернизацию возможностями, которые давала секте ее компактность в свете борьбы с феодально-ду-1 ховными ревнителями средневековых устоев. |

Между тем основную тяжесть такой борьбы брали на себя \ представители нарождающейся национальной буржуазии. | И ИХ выступления были тем решительнее, чем более ОНИ вы- 2 ражали общедемократические устремления. Повсеместная| (и в колониях, и в полуколониях) необходимость одновремен-1 ной модернизации массового сознания вынуждала самих ре­форматоров считаться с тем, что любое покушение на «аб-; солютную божественную истину Корана» традиционно; квалифицировалось как вероотступничество. Потому-то для | обоснования допустимости изменений в области религиозно­го учения нужно было «либо снять запрет на нововведения — I "бида" (так делали модернисты), либо, наоборот, утверждать, ■ что предполагаемая модификация преследует цель "очистить" ислам от "бида"». Первый метод применялся, в основном, сто-; ронниками европеизации, или вестернизации мусульманской общины, второй — теми, кто с возрождением первоначаль: ] ной «чистоты религии» связывал противопоставление «запад-•) ной цивилизации» националистически истолкованной «ис-1 ламской самобытности». Однако уже на заре реформацииг ислама дало о себе знать желание сохранить традиционную форму или же многие ее компоненты при реальной нацелен­ности содержания на решение современных задач в рамках различных реформаторских направлений. |

Ислам, как и другие восточные вероучения, подвергся вме-; шательству колонизаторов на этапе колониально-капиталис­тической эксплуатации. Как и повсюду, главным объектом ■ этого вмешательства стали правовые вопросы. Во-первых, с1 ними было связано юридическое оформление статуса тех пред-1 ставителей феодально-духовного сословия, которые церешли \ на службу в колониальную администрацию (в качестве кош | сультантов по шариату при гражданских судах, служащих различных учреждений по исламским делам). Во-вторых, ре- ; форма права вызывалась необходимостью перестройки шари­атского судопроизводства применительно к действию меха- 1 низма «метрополия— колония». Колониальные власти ! настойчиво стремились к тому, чтобы передать гражданским судам решение как уголовных дел (а к ним относилось также | участие в антиколониальных выступлениях), так и вопросов, | касавшихся собственности мусульман. Практически же эти |

акции затрагивали тех, кто приходил в соприкосновение с !■ системой «метрополия— колония». У большинства мусуль-

[

ман, живших в мире религиозно-традиционных устоев, «про­иски христианского Запада» в любом их варианте вызывали болезненно острую и резко негативную реакцию. Ее порой , пытались использовать в антиимпериалистических целях те реформаторы-националисты, которых заботила проблема мас­: совой поддержки национально-освободительной борьбы. Но : на этом пути их ждали немалые трудности, связанные с пре­! одолением влияния и противодействия хранителей средневе- | нового исламского наследия тем более, что среди последних ! были духовные лица, поступившие на службу к колонизато-

< рам и пользовавшиеся их поддержкой.

< ^ ч

Индуизм, сикхизм, джайнизм, зороастризм, буддизм

Эти религии подвергались реформаторскому преобразова­нию в той мере, в какой приверженцы этих вероучений попа­} дали в зону либо непосредственного развития буржуазных от­ношений, либо тех движений, которые были нацелены на 1 слом феодально-колониальных преград современному про­грессу. С индуизмом, сикхизмом, джайнизмом, зороастриз­мом, чьи главные очаги реформации находились в Индии, это случилось почти одновременно. Однако не обошлось без не­. маловажных различий, обусловленных спецификой как со­циальной базы реформаторского движения в каждом из веро- ! учений, так и разной степенью их доктринальной разработки, > разномасштабностью общественно-религиозной деятельности.

Индуизм

Реформация индуизма происходила в многоукладном об-' ■ ществе с весьма давними и глубоко укоренившимися тради­ционными устоями, чья живучесть поддерживалась кастовой I системой с ее четкой конфессионально-социальной (и даже | этносоциальной) стратификацией. Интенсивность колониаль- | но-капиталистической эксплуатации Индии в целом и индус­ского населения в частности обусловила особенно острую ре­акцию реформаторов индуизма на западные воздействия, будь то христианское миссионерство или же «британизация»

индусского права. Кроме того, они гораздо более, чем модер--! низаторы других восточных вероучений, преуспели в приело-: соблении традиционных институтов и норм к выполнению? новых функций. Инициаторами в этом процессе стали тор-; гово-ростовщические индусские касты. Уже в первой полови- : не XIX в. в них складывалась буржуазия современного типа,; и практиковались новые формы как предпринимательской; деятельности, так и социальной организации. Вместе с тем; обнаружилась зависимость между высотой ритуального ста-: туса и материальным преуспеванием, с одной стороны, и бы­стротой вызревания буржуазных отношений в касте — с дру- -1 гой. Обуржуазивайте кастовой системы обычно происходило ; сверху. Учащались, вместе с тем, случаи, когда разбогатев­шие верхи «низкорожденных» настаивали на признании сво-■ ей «респектабельности» и на повышении общественного пре-} стижа. Временами делались попытки со стороны отдельных - членов «низких каст» вовлечь остальных в организации со-:: временного типа (кооперативы и т. п.) с тем, чтобы приоб- ; щить их к более производительному труду и обновленным .: формам жизни.

В индуизме не меньшее значение, чем в исламе, имела дея-1 тельность реформаторских обществ и учреждений. Начало реформаторской деятельности совпало со временем перехода я Англии к эксплуатации Индии методами промышленного ка- ; питализма. Провозвестниками реформации стали выходцы из ; торгово-ростовщичееких кругов, вначале занимавшихся ком- ! прадорскими операциями, а затем и предпринимательством ; в сфере промышленности. Считая установление буржуазных ; отношений явлением прогрессивным, а английское господство в силу личных выгод от сотрудничества с колонизаторами бла­гом, они создавали организации («Атмия сабха» — 1816 г., «Брахмо самадж» — 1828 г. и др.), которые ставили перед со-..; бой цели пропаганды реформированных индусских принци­пов. Постепенно многие из таких объединений, прежде всего ; «Брахмо самадж», превращались в «общества социально-бы­товых реформ». Борьба с кастовыми предрассудками, с таки- ; ми традиционными установлениями, как запрет вторичного ' замужества вдов, со второй половины XIX в. сочеталась с раз- | витием благотворительности, с учреждением модернизиро­ванных индусских школ. Подобная активизация реформа- 1 торской работы стояла в прямой связи с нарастанием ;

дискриминационных мер английского капитала в отношении становящейся на ноги индусской буржуазии, с утратой ею \ иллюзий относительно прогрессивной роли владычества Анг­лии. Тогда-то и начинали возникать реформаторские объеди- I нения (в числе первых — «Арья самадж», 1875 г.), чьи лиде- I ры взяли на вооружение лозунг «возрождения индуизма», наполняя, однако, традиционную форму современным содер- |, жанием. Вместе с тем при этих объединения?, росла сеть мо- | дернизированных школ, миссионерско-филантропических , организаций и т. д.

Из других восточных стран в орбиту реформированного ^■индуизма в наибольшей степени был втянут Цейлон, но лишь ! в конце XIX в.: в 1897 г. миссия Рамакришны учредила там ' 22 школы. С миссией сотрудничало основанное на рубеже ве- > ков Общество Вивекананды, создавшее собственную сеть мо- | дернизированных учебных заведений.

Сикхизм и джайнизм

На индийской почве шла, в основном, и реформация сик- [, хизма и джайнизма. Их генетическая связь с индуизмом от- | части предопределила и важность реформаторской борьбы с * сословно-кастовыми преградами на пути формирования бур­! жуазного общества. Вместе с тем сикхскому и джайнскому ! реформаторству были присущи такие черты, которые отли­чали их друг от друга, а также от реформированного индуиз- 1 ма. Именно в сикхизме реформация была насыщена особенно I острой и почти непрерывной борьбой между консервативны- 1 ми, либеральными и радикальными группировками, между : Сторонниками обновленной ортодоксальной доктрины и сек- I тантской. По-видимому, не прошло бесследно и то, что сик- 1 хизм возник в начале XVI в. в качестве ереси индуизма, кото- 1 рая отразила социальный протест городских слоев против | гнета феодалов.

| Традиции антифеодальной борьбы сыграли определенную I роль в живучести и силе оппозиционного начала в сикхской ' общине, в том числе и тогда, когда в ней стало развиваться реформаторское движение. Реформаторам пришлось затратить немало сил, чтобы устранить со своего пути главных против­ников перемен в лице настоятелей храмов, отстаивавших свои традиционные привилегии с помощью английских властей.

Реформаторским организациям, чье создание началось с 70 го- ; дов XIX в., предстояло выдержать борьбу и с этими властями, ] добиваясь освобождения от их опеки модернизированных сик­хских школ и колледжей. При этом реформаторы пытались | опереться на антианглийские настроения крестьян-сикхов.

В то же время для реформации джайнизма было характер­но стойкое преобладание в ней консервативно-буржуазного на­правления. По-видимому, играло роль изначальное преобла­дание в общине джайнов лиц, связанных с торговлей и - ростовщичеством. На фоне остальных индийских вероучений ,1 реформированный джайнизм немало преуспел в том, чтобы трансформировать торгово-ростовщические касты в очаги со­временной буржуазной деятельности уже в первой половине XIX в. Но лишь в последней четверти века возникли реформа- ; торски-модернизированные объединения, концентрировавшие свои силы на обновлении системы религиозного'образования, , на развитии филантропии. Позже, в ходе реформаторского дви- ' жения «ануврат», будут сформулированы его принципы, со- ) гласно которым, следует осуществлять комплексный подход к I современным проблемам страны: нельзя увлекаться ни древ- ■] ностью, ни чрезмерным подражанием Западу. Нужно избегать й и необузданного стяжательства, коррупции, спекулятивных | махинаций и филантропии, которая не уничтожает бедности. | Главное — это контроль правительства за распределением бо- .1 гатств, за поддержанием классового мира и общего климата ,;■ морального самоусовершенствования. - <

Зороастризм

Зороастризм примечателен тем, что главный очаг рефор­мации этого вероучения возник не на его родине, в Иране, а в^ ^ Индии, среди парсов — потомков переселившихся туда иран- \ ских зороастрийцев. Оказавшись на чужбине, беженцы при- 1 несли с собой и свои религиозные традиции. Однако силу их . ослабляла необходимость приспосабливаться к новым уело- ' виям, да еще в обстановке многонационального и инорелиги- озного окружения. Преуспев на торгово-ростовщическом по- ; прищё, верхуШка общины парсов заняла затем видное место ;. в прослойке индийской компрадорской буржуазии. А уже ко второй половине XVIII в. она перешла в наступление на пози- > ции местного зороастрийского духовенства. В 20-х годах

XIX в. началось движение за отмену детских браков, двое­женства, за упрощение культа, реформу права, создание школ с современным уровнем преподавания. Парсы более других приобщились к английскому образу жизни, к театру, спорту, наконец, к женскому образованию. Другие реформаторы не использовали в такой мере, как парсийские, данные европей­ского религиоведения и иранистики для трансформации и «возрождения» своего вероучения.

Еще в колониальные времена крупная парсийская буржу- < азия увидела выгодный и престижный для себя бизнес в раз- | витии высшего образования и научно-прикладных исследо­ваний. Сделанные капиталовложения оправдали себя, I способствуя многостороннему освоению достижений научно- технической революции. А это сыграло немалую роль в том, что уже во времена независимости из парсов вышли такие видные индийские монополисты, как Дж. Н. Тата, Д. Наород- I жи, Б. Малабари.

С середины XIX в. индийские реформаторы-зороастрийцы стали проявлять участие к судьбе своих иранских единовер- | цев. В этом их поощряли английские власти, надеясь с помо­щью своих подданных-парсов расширить влияние на Иран. Однако реальных результатов в XIX в. достичь не удалось из- за жесткого противодействия шиитского богословия, контро­, лировавшего к тому же сферу образования. Поэтому зороаст- рийская буржуазия Ирана никогда не могла добиться такого ; преуспеяния в своих делах, в том числе и на религиозно-об- ! щественном поприще, как индийские предприниматели-еди­новерцы. Действенность же помощи извне ослаблялась про­тиводействием духовенства, опиравшегося на многовековые ! сакральные традиции и упорно отстаивавшего традиционные ! привилегии. Негативно сказывалась и давняя отстраненность зороастрийской общины от центров общественно-экономичес­кой, а'также политической жизни Ирана в целом..

Буддизм

Но особенно остро проблема консервативной традиции, ее прочной связи со значительными массивами архаических структур, оказавшихся за бортом исторического прогресса, стояла (и во многом еще стоит) перед реформацией буддизма, одной из древнейших мировых религий. Особое значение для

его реформаторского обновления имело то, что в предшеству- . ющие столетия буддизм пережил кризисные ситуации в мес­тах его распространения. В одних случаях он уступил лиди- ; рующее положение другим вероучениям (в Индии — прежде всего индуизму и исламу, в Индонезии — исламу, в Японии — синтоизму и т.д.), в других — синкретически слился с иными учениями и культами (в Китае, Индокитае, Корее — с конфу­цианством и даосизмом). И когда в этих странах и районах начали развиваться буржуазные отношения, буддизм имел маргинальное на общерелигиозном фоне значение, а буддий­ская община пребывала на периферии общественной жизни. Если же ее члены и начинали вовлекаться в русло модерниза­ции, то намного медленнее представителей других конфессий, - которые не имели столь мощного орудия консервации и сакра­лизации традиционного наследия, как церковь и монашество в буддизме. В целом же процесс буддийской реформации полу­чил гораздо больший резонанс на общегосударственном уров­не не столько в изначальных центрах буддизма, сколько на его прежних окраинах — на Цейлоне и в Юго-Восточной Азии,

Уже к середине XIX в. против высшего цейлонского духо­венства выступила группа монахов, образовавших секту Ра- манния и обличавших коррумпированность, своекорыстие и косность буддийского руководства. Они требовали уничтоже­ния кастового неравенства, «очищения» вероучения и куль­та. В последней четверти XIX в. на Цейлоне стали возникать культурно-просветительские и общественно-политические объединения как монахов, так и мирян. Их предводители ста­вили «возрождение буддизма» в прямую зависимость от подъема отечественной культуры, экономики, от духовного противостояния колонизаторам. Особенно большую роль сыг­рало при этом общество Маха Бодхи (1891 г.), заботившееся не только о- развитии сугубо национального по форме, совре- < менного по содержанию образования, но и о создании профес­сиональных школ. В 1898 г. была образована Ассоциация мо­лодых буддистов, многое скопировавшая с деятельности" молодежно-христианских организаций, а несколько позже возник Всецейлонский буддийский конгресс, большинство членов которого стали активными'участниками националь­но-освободительного движения.

Пример реформаторов Шри Ланки оказал большое влия­ние на их бирманских единомышленников и последователей.

Первой буржуазно-реформаторской организацией Бирмы яви­лось общество «Сасанадара» (1897 г.), открывшее школу за­падного образца. Вслед за тем была образована буддийская ассоциация Рангунского колледжа, и его выпускники созда­ли всебирманскую Буддийскую ассоциацию молодежи (в XX в. она постепенно становилась политической националь­ной организацией, объединившей представителей почти всех слоев общества). '

В полуколониальном Китае первые решительные реформа­торские попытки вывести буддизм из того кризиса, в котором он находился уже многие столетия, пришлись на конец XIX в. Отчасти эти попытки исходили от представителей обуржуази­вающегося духовенства, предпринимавшего отчаянные усилия, чтобы предотвратить упадок феодально,-монастырского хозяй­ства путем перевода его на «коммерческую основу». Однако ве­дущую роль играли представители буддийских предпринима­тельских слоев. Богословские и этические принципы буддизма , реформаторски трансформировались ими не без учета английс­ких и японских буддологических.исследований. Одновременно строилась новая социально-религиозная инфраструктура.

Интересный пример реформации буддизма сверху дает Та­иланд XIX в., когда в качестве инициатора перемен высту­пил король Монгкут. В ускоренной модернизации он видел спасение от колониальной угрозы, связывая с буддийскими принципами идеи национального возрождения и формирова-

'I ние национального самосознания.

роль и место последних в генезисе капитализма на Востоке, ; особенно в эволюции колониально-капиталистического укла- } да, с одной стороны, национально-капиталистического — с дру- і гой. Именно в колониальный период благодаря усилиям бур­жуазных и мелкобуржуазных группировок было начато строительство обновленной социально-религиозной инфра- ' структуры в виде модернизированных исламских, индусских, | сикхских, джайнских, зороастрийских, буддийских и прочих \ учебных заведений, филантропических и миссионерских уч­реждений, массовых организаций политического, профессио- | нального и других направлений. Тем самым были заложены 1 основы реформаторского наступления на традиционные устои, I на соответствующие им стереотипы мировосприятия. Уже в ко- 1 лониальный период проявились симптомы классовой и рели- 1 гиозной ограниченности реформаторства. I

После достижения независимости странами Востока движе- | ние за обновление конфессиональных структур и типов мышле- 1 ния перестало носить преимущественно очаговый характер, по | мере того как усиливалось развитие капитализма. Однако со- I хранилась внутренняя неоднородность отдельных реформатор- | ских потоков. Как и ранее, это в значительной мере предопреде- | лялось разными классовыми позициями самих реформаторов, несходством их политической ориентации, "различным отноше­нием к характеру и формам синтеза современного и традицион­ного в ходе модернизации религиозных систем. ;

'» Конфуцианство

1

Менее всего подверженным модернизации и реформатор- I

ству оказалось конфуцианство. Замкнутая циклическая сис- |

тема конфуцианской доктрины с ее догматикой, господство- ;

вавшая в Новое время, не была готова воспринять идею |

общественного прогресса по европейскому образцу. Лежащий * і

в ее основе принцип «Небо— Земля», который освящал со- \

словность и иерархичность — подчинение младшего старше- , |

му, социальных низов — социальным верхам, не мог благо- і

приятствовать идее народоправства и конституционному »

движению. Поэтому в обществе, в котором уже сложились силы, ; самим своим положением и функциями неизбежно побуждав- мые добиваться прогресса на пути социально-политического и экономического развития, нужно было пересматривать каноны

конфуцианства и приспосабливать их к современности путем; «очищения» и выявления его «подлинного» ядра— соответ­ствующего толкования древнего учения.

Традиционная конфуцианская конструкция государства и власти должна была адаптироваться к идее «общественного договора», и модернизаторы открывали ее для европейской мысли. В результате, нормы, освящавшие императорскую власть, толковались в пользу народовластия И конституцио­нализма, а древний идеал социальной гармонйи переносился в достижимое будущее.

Своеобразное толкование конфуцианство получило в Япо­нии в конце XIX в., после реставрации Мэйдзи. Ли — одно из основных понятий неоконфуцианства, которое означает «ис­тина», «разум», толковалось как универсальность. Из этого толкования легко делался вывод, что знания следует черпать из любого источника (а стало быть, и в Европе, и в Америке).

Видный китайский реформатор Кан Ювэй предлагал кри­тически относиться к древним учениям и канонам, сопостав­лять их с современными отечественными и зарубежными тео­риями, чтобы использовать полученные знания для проведения реформ. Еще в 1891 г. он написал сочинение «Исследование о поддельных классических канонах Синьской школы». В нем была предпринята попытка очистить древние учения от подде­лок в модернистском духе, и в то же время автор сам приписы­вал Конфуцию теорию о реформе государственного строя.

Считая, что учение Конфуция столь же «безгранично, как само Небо», и «применимо в любую эпоху и в любом месте», Кан Ювэй изображал его сторонником периодических изме­нений в системе государственного управления. Позже Кан Ювэй аргументировал правомерность смещения монарха-дес­пота и необходимость установления в стране режима консти­туционной монархии.

Несколько позже, после Синхайской революции XX в., кон­фуцианство сошло с политической сцены как идеологическая ос­нова китайской монархии, но оно продолжало оказывать суще­ственное влияние «а общество. Для некоторых традиционных слоев китайской интеллигенции конфуцианство оставалось един­ственным приемлемым теоретическим фундаментом для форму­лирования новой идейной платформы, разработки проблем чело­века еще и в первой половине XX столетия, но и оно менялось по необходимости под влиянием быстро меняющейся обстановки.

<< | >>
Источник: Под ред. Родригеса А.М.. Новейшая история стран Азии и Африки. XX век. В 3 ч. М.: Ч.1 - 368с.. 2001

Еще по теме 6. Религиозная реформация в странах Востока:

  1. Глава 15 Религиозно‑цивилизационный фундамент и особенности развития стран Дальнего Востока
  2. 3. Взаимодействие современного и традиционного в социальной сфере стран Востока. а) Российские востоковеды о современном и традици­онном в структуре стран Востока.
  3. Победа княжеской Реформации. Аугсбургский религиозный мир.
  4. Глава 8 Новая история в странах Востока и Азии. Колонии и зависимые страны
  5. РЕЛИГИИ ВОСТОКА: РОЛЬ РЕЛИГИИ В ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ СТРАН СОВРЕМЕННОГО ВОСТОКА. ИСЛАМ
  6. 3.Социальная эволюция стран Востока
  7. Страны Востока и факторы трансформации
  8. 7.1. Особенности развития стран Востока в Средние века
  9. 7.1. Особенности развития стран Востока в Средние века
  10. 7.1. Особенности развития стран Востока в Средние века
  11. 4.7. Страны Востока в период колониализма
  12. 4.7. Страны Востока в период колониализма
  13. 4.Политическая эволюция стран Востока
  14. Рынки стран Африки и Ближнего Востока
  15. Феномен развивающихся стран и традиционный Восток
  16. 2. Особенности политического развития стран Ближнего и Среднего Востока.