<<
>>

4.3. Политика С. Болдуина и Н. Чемберлена во второй половине 1930-х годов

Выборы 1935 г. В июне 1935 г. консерваторы, готовясь к предстоявшим выборам в Палату общин, провели реорганизацию правительства. На посту премьер-министра Р. Макдональда заменил лидер партии тори С.
Болдуин, вместо Дж. Саймона Министерство иностранных дел возглавил С. Хор, а Э. Иден стал министром по делам Лиги Наций. В середине 1930-х годов, когда стране еще пред­стояло решить немало проблем внутри страны и за ее пределами, консерваторы не решились самостоятельно выступить на выборах, а предпочли сохранить видимость «национальной» коалиции вместе с немногочисленными национал-лейбористами и национал-либера­лами.

В это время в центре внимания британской общественности на­ходились вопросы международных отношений, что наглядно проде­монстрировал проведенный с ноября 1934 по июнь 1935 г. опрос граждан Британии, получивший название «плебисцит мира». Он был организован Союзом Лиги Наций и рядом других общественных организаций. В опросе приняло участие 11,5 млн человек, это состав­ляло около 40% всех избирателей страны.

Результаты плебисцита, оглашенные в середине 1935 г., свидетельствовали, что от 90 до 95% всех опрошенных выступали за международное разоружение, за сохранение участия Великобритании в Лиге Наций, применение экономических санкций этой организацией против государства-аг­рессора, 60% были согласны с тем, чтобы против возможного агрес­сора применялась военная сила. Тем самым британцы явно выска­зались за коллективную безопасность и продемонстрировали свое доверие Лиге Наций. Эти настроения чутко уловили и постарались использовать в интересах своей партии консерваторы.

Предвыборную кампанию партия тори проводила, сделав упор на необходимости придерживаться принципов коллективной безопас­ности и укреплять Лигу Наций. Вопросам внутренней политики было уделено меньше внимания.

За время нахождения у власти на­ционального правительства страна смогла преодолеть экономиче­ский кризис, и это обстоятельство существенно усиливало позиции консерваторов и всех представителей правящей коалиции в канун голосования.

В ходе состоявшихся 14 ноября 1935 г. всеобщих выборов консер­ваторы и их союзники смогли одержать убедительную победу, заво­евав 432 из 615 мест в Парламенте. При этом подавляющее число мест принадлежало представителям партии тори — 387. Бывший премьер-министр национального правительства Р. Макдональд, вы­ставив свою кандидатуру в одном из шахтерских районов, проиграл выборы и не смог пройти в высший законодательный орган страны. К середине 1930-х годов лейбористы заметно укрепили свои позиции после раскола руководства партии в 1931 г. и по результатам ноябрь­ских выборов 1935 г. провели в Палату общин 154 своих представи­телей, став под руководством К. Эттли ведущей партией оппозиции. Либералы располагали 20 парламентскими мандатами.

Победа сторонников национальной коалиции в 1935 г. не приве­ла к существенным изменениям в составе правительства, где опре­деляющую роль продолжали играть консерваторы. Премьер-мини­стром остался С. Болдуин, который находился на этом посту до мая 1937 г., когда его сменил Н. Чемберлен. Последний в 1935 г. был ми­нистром финансов; национал-либерал Дж. Саймон руководил Ми­нистерством внутренних дел. Министром иностранных дел в декабре 1935 г. стал консерватор Э. Иден.

Забегая вперед, следует отметить, что национальное правитель­ство находилось у власти до начала Второй мировой войны. Таким образом, за 20 с небольшим лет межвоенного периода 12 лет руко­водство страны было вынуждено выступать под флагом коалиции. Это было нетипично для политической жизни страны в мирное вре­мя. Данная форма управления страной лишний раз свидетельство­вала о том, что британская политическая элита, столкнувшись с раз­нообразными сложными внутренними, внешними и колониальными проблемами, была вынуждена прибегать к маневрированию и кон­солидации всех своих сил.

Социально-экономическая ситуация в стране. В середине 1930-х годов экономическое положение Великобритании заметно улучши­лось. Как уже отмечалось, в 1934 г. объем промышленной продукции достиг уровня 1929 г., а в 1937 г. превысил его на 23%. Заметное уско­рение темпов экономического роста в 1935—1937 гг. происходило под влиянием ряда факторов. Одним из них явилась переориентация капиталовложений британскими предпринимателями с зарубежного на внутренний рынок, который после 1932 г. был огражден высоким таможенным «барьером». Внутренние капиталовложения выросли с 160 млн в 1934 г. до 217 млн ф. ст. в 1936 г. Оживлению индустрии способствовало и то, что в результате мирового экономического кри­зиса цены на промышленные товары хотя и уменьшились, но не в та­кой степени, как на сырье. Расширение выпуска промышленной продукции стимулировалось также за счет увеличивавшихся госу­дарственных расходов на вооружение: с 1929 по 1937 г. они возросли более чем в два с половиной раза.

Определенную положительную роль в том, что экономика стра­ны в середине 1930-х годов смогла быстро развиваться, сыграл и тот факт, что Британия с 1934 г. перестала выплачивать огромный воен­ный долг Соединенным Штатам, погасив за предшествующие годы лишь немногим более половины (2205 млн долл.) этого внешнего заимствования. В то же время, как пишет английский исследователь С. Поллард, улучшение экономической ситуации позволило Вели­кобритании легко погасить 130-миллионный долг, взятый у Франции и США в начале кризиса.

Рост промышленного производства в Великобритании происходил в основном в результате быстрого развития новых отраслей — авто­мобилестроения, авиастроения, химической и электротехнической промышленности (где была проведена модернизация оборудования), а также жилищного строительства. В 1930-е годы Великобритания занимала первое место в Европе по выпуску легковых автомобилей: в среднем ежегодно с британских конвейеров сходило 271 тыс. ма­шин. В период с 1933 по 1937 г. каждый год возводилось более 300 тыс.

квартир и домов, что являлось самым высоким показателем за весь межвоенный период. Широкий размах строительства жилых домов способствовал созданию новых рабочих мест и увеличению производства стройматериалов. В эти годы немало представителей средних слоев Великобритании смогли улучшить жилищные усло­вия. В 1933 г. скромный дом можно было купить за 300 ф. ст., при том что средний годовой заработок адвоката в середине 1930-х годов со­ставлял более 1 тыс. ф. ст., журналиста общенациональной газеты — около 450 ф. ст., банковского клерка — 368 ф. ст.

Несмотря на очевидные успехи, достигнутые в ряде отраслей производства, «выздоровление» экономики страны протекало нерав­номерно. Угольная, текстильная, шерстяная, судостроительная ин­дустрии продолжали оставаться в состоянии упадка. Судостроение работало с недогрузкой. Если в 1913 г. в Великобритании строилось 58% всех судов в мире, то в 1938 г. — только треть. Добыча угля в 1937 г. была ниже, чем в 1929 г., и в угольной промышленности в 1936 г. работало на треть меньше рабочих, чем до экономического кризиса.

Сельское хозяйство в Британии в 1930-е годы переживало не луч­шие времена. Правительство было вынуждено частично субсидиро­вать производство продовольствия, так как британским товарам было трудно конкурировать с дешевой имперской сельскохозяй­ственной продукцией, которая в большинстве своем не облагалась ввозными пошлинами. Субсидии должны были стимулировать раз­витие сельского хозяйства в стране, однако накануне Второй миро­вой войны британские фермеры лишь на 30% обеспечивали потреб­ности Соединенного Королевства в продуктах питания.

Во второй половине 1930-х годов Великобритания в экономиче­ской сфере, как и ранее, отставала от ведущих стран мира. Это объ­яснялось не только более высокими темпами развития ряда других государств (США, Германии, Японии), но и фактически «топтанием на месте» британской экономики на протяжении почти всего меж­военного периода. В 1938 г. Соединенное Королевство значительно меньше выпускало стали и вырабатывало электричества, чем США и Германия. Доля Великобритании в мировом промышленном про­изводстве в 1938 г. составила 10,7%, что было заметно ниже, чем в 1913 г. (13,6%), и по этому показателю страна в конце 1930-х годов отставала и от Германии (12,7%), и от США (39,5%)х.

Серьезной проблемой для британского общества в середине и второй половине 1930-х годов оставался высокий уровень безрабо­тицы. В 1935 г. только по официальным данным не имели работы 1,85 млн человек, в 1937 г. — 1,66 млн. В Великобритании продолжа­ли существовать так называемые бедствующие районы, где эконо­мика находилась в депрессивном состоянии, а уровень безработицы был значительно выше, чем в целом по стране (Шотландия, Южный Уэльс, Западный Кумберленд, Тайн-сайд).

После определенного спада забастовочной активности в период мирового экономического кризиса, в 1934—1937 гг. значительно воз­росло число стачек. В 1935 г. было зарегистрировано 533 промышлен­ных конфликта, а в 1937 г. — уже 1129. Число участников забастовок в 1937 г. по сравнению с 1933 г. увеличилось более чем втрое и достиг­ло 388 тыс. В середине 1930-х годов наметились поступательные тен­денции в развитии тред-юнионистского движения. Если в 1933 г. в профсоюзах состояло 4,3 млн британцев, то в 1936 г. — уже 5,2 млн человек, тем самым был достигнут уровень 1926 г.

Оживление промышленности и торговли после 1933 г. было не­продолжительным. С осени 1937 г. Великобританию (как и США, Францию и некоторые другие государства) охватил кратковременный экономический кризис. В 1938 г. промышленное производство в Со­единенном Королевстве сократилось на 12%. Значительно снизился выпуск чугуна и стали, меньше добывалось угля и строилось судов. Сократился импорт (на 9,8%) и экспорт (9,9%). В результате кризиса в стране существенно возросла безработица: если в 1937 г. не имели работы 10,8% застрахованных британцев, то в 1938 г. этот показатель увеличился до 13,1%. Лишь в конце 1938 г. в Великобритании на­чалось улучшение экономической ситуации, и к середине 1939 г. последствия кризиса были преодолены. Промышленное производ­ство в этом году достигло докризисного уровня, что в значительной степени было обусловлено начавшейся милитаризацией британской экономики.

Колониальная политика национального правительства. Велико­британия в середине 1930-х годов продолжала оставаться крупнейшей колониальной державой мира. Власти Соединенного Королевства контролировали более четверти африканского континента и почти пятую часть Азии.

В предвоенное десятилетие экономическое значение колониаль­ной империи для Лондона существенно возросло, что было связано со снижением конкурентоспособности британских промышленных товаров на зарубежных рынках и увеличением потребления страной различного сырья. Введение в 1932 г. преференциальных тарифов для стран империи придало импульс внутриимперским экономическим связям и привело к росту товарооборота между Великобританией и доминионами. В 1938 г. 29,1% внешней торговли Канады, 47,6 — Австралии, 38,5 — ЮАР, 32,9 — Индии было ориентировано на Со­единенное Королевство.

Власти Соединенного Королевства, как и ранее, были вынужде­ны уделять много внимания крупнейшей азиатской колонии — Индии. В условиях нарастания национально-освободительного дви­жения в этой части империи британские власти в августе 1935 г. при­няли новую конституцию для Индии — Акт об управлении Индией. В соответствии с этим законом несколько расширились полномочия провинциальных представительных органов: они надеялись правом контролировать местные правительства. Немного увеличилось чис­ло избирателей в законодательное собрание: возможность участво­вать в голосовании получили 12% взрослого населения (ранее — только 2,8%). Однако статуса доминиона Индия добиться не смогла, хотя это не раз обещали высшие руководители Британии. Реальная власть в стране продолжала оставаться в руках британской админис­трации во главе с генерал-губернатором. Существовавшее положение не могло удовлетворить лидеров Индийского национального конг­ресса и других объединений, боровшихся за независимость страны.

В 1930-е годы непросто складывались отношения Великобрита­нии с Ирландией, которая по договору от 1921 г. имела статус доми­ниона. В 1932 г. ирландский Парламент (Дойл) принял решение о прекращении перечислять в английскую казну ежегодные земель­ные выплаты в размере 3 млн ф. ст. В ответ британские власти нача­ли таможенную войну против Ирландии. Официальный Лондон значительно увеличил пошлины на большинство ввозимых в страну ирландских товаров, что оказало существенное влияние на эконо­мику Ирландии, так как ее экспорт в немалой степени был ориенти­рован на английский рынок. Руководство Ирландии со своей сторо­ны ввело чрезвычайные тарифы на поставляемые из Великобрита­нии уголь, кокс, сталь, железо и другие товары. В 1937 г. Дойл принял новую конституцию, по которой Ирландия провозглашалась «суве­ренным, независимым, демократическим государством Эйре» (гэль­ское название Ирландии). Главой государства объявлялся президент, который избирался по результатам всеобщего голосования. Ирлан­дия сохранила лишь внешнюю связь с Великобританией, которая представляла ее на внешнеполитической арене.

Только в начале 1938 г., когда все явственнее становилась угроза новой войны в Европе и в этих условиях Великобритании было необходимо обеспечить «тылы», Лондон принял меры для прекра­щения таможенной войны и подписал в апреле 1938 г. соглашение с Ирландией. По нему урегулировалась таможенная политика обоих государств, и Великобритания обязалась эвакуировать свои военно- морские базы, которые находились на ирландской территории по договору от 1921 г.

«Монархический» кризис. 20 января 1936 г. на 71-м году жизни умер король Георг V. Немногим более полугода до этого, в мае 1935 г., в стране был пышно отпраздновано 25-летие его царствования. Пре­емником Георга V стал старший сын, взошедший на престол под име­нем Эдуарда VIII. Он интересовался социальными проблемами, посе­щал «депрессивные районы», стремился принимать непосредственное участие в общественной жизни страны.

Эдуард VIII не был женат и в ноябре 1936 г. объявил о намерении связать себя официальными узами брака с американкой У. Симпсон, которая дважды была замужем и в это время оформляла развод со вторым мужем. Премьер-министр С. Болдуин, члены правительства и большинство ведущих политиков страны выступили против заклю­чения этого союза. Болдуин заявил, что подобные действия главы государства будут вызовом общественному мнению и повредят пре­стижу монархии. Епископы Англиканской церкви (чьим верховным правителем являлся король), а также влиятельные периодические издания (газета «Таймс» и др.) высказались в поддержку позиции Болдуина. Король оказался перед дилеммой: или корона, или брак с разведенной американкой. В британском обществе не было един­ства по этому вопросу. В некоторых популярных многотиражных газетах («Дэйли экспресс»», «Санди экспресс» и др.) высказывались мне­ния о праве Эдуарда VIII самостоятельно выбирать спутницу жизни. Неожиданную поддержку Король встретил со стороны У. Черчилля, который в то время находился в оппозиции к руководству Консер­вативной партии.

Под давлением политического руководства страны Эдуард VIII был вынужден подписать 10 декабря 1936 г. акт об отречении. На следующий день он объявил о своем решении по радио и вскоре по­кинул страну. Ему был пожалован титул герцога Виндзорского, и в начале лета 1937 г. во Франции он женился на У. Симпсон. 12 декабря

1936 г. королем был официально провозглашен брат Эдуарда VIII герцог Йоркский, взошедший на престол под именем Георга VI. Тор­жественная церемония коронации нового монарха прошла 12 мая

1937 г. «Монархический» кризис был преодолен и для многих бри­танцев 1936 г. вошел в историю как «год трех королей».

Культура. Наука. Повседневная жизнь. В 1930-е годы в Велико­британии наблюдался быстрый рост индустрии развлечений. Одной из наиболее популярных форм досуга жителей Соединенного Коро­левства было посещение кинотеатров. В это время в Великобритании стремительно развивалась национальная киноиндустрия. В 1932 г. Александр Корда — кинорежиссер, продюсер и сценарист — основал акционерную фирму «Ландон филм продакшн», ставшую ведущим производителем фильмов в Великобритании в предвоенные годы. При его участии было создано 45 фильмов, благодаря Корде британ­ский кинематограф вышел на мировой уровень. В 1933 г. на экранах появился и получил широкое признание в стране и за рубежом фильм Корды «Частная жизнь Генриха VIII», в 1936 г. он выпустил фильм «Рембрандт», в 1941 г. — «Леди Гамильтон». В 1942 г. по ини­циативе У. Черчилля, высоко ценившего творчество Корды, киноре­жиссер удостоился рыцарского звания.

В конце 1920-х — 1930-е годы продолжает развиваться реалисти­ческое направление в британской литературе. В работах Ричарда Олдингтона (1892—1962) резкой критике подвергалось английское буржуазное общество; в его творчестве отразилась позиция «поте­рянного поколения», представители которого не смогли найти свое­го места в послевоенном мире («Смерть героя»», «Дороги к славе»», «Все люди — враги» и др.). Социально-критические мотивы звучали и в произведениях другого британского писателя Арчибалда Кронина (1896—1981) («Замок Броуди», «Звезды смотрят вниз», «Цитадель»). В это же время в английской литературе громко заявил о себе рома­нист и драматург Джон Пристли (1894—1984). В романе «Добрые товарищи» он, в отличие от писателей «потерянного поколения», выразил веру в возможность преодоления трудностей послевоенно­го времени. Социальные темы нашли отражение и в его романах «Улица ангелов», «Они бродят по городу», в пьесах «Опасный поворот», «Время и семья Конвей».

Начало 1930-х годов стало временем становления английского балета, определенное влияние на него оказало хореографические искусство России. Русские сезоны Сергея Дягилева в Париже в 1907 г. и в Лондоне в 1911 г. явились сенсацией в мире оперы и балета. Анг­лийские балерины Мари Рамбер и Нинетт де Валуа, танцевавшие в труппе Дягилева, положили начало развитию классического балета в Великобритании. В 1930 г. Рамбер организовала первую в стране постоянную балетную труппу «Балле Рамбе», а в 1931 г. де Валуа ста­ла одной из создательниц другой балетной труппы «Вик-Веллз Бал­ле», которая в 1956 г. получила королевскую хартию и стала имено­ваться «Роял Балле».

В предвоенное десятилетие в обыденную жизнь миллионов граж­дан страны прочно вошли радиовещание и разнообразные периоди­ческие издание. В 1930-х годах в Великобритании выходили в свет десятки общенациональных утренних, вечерних и воскресных газет. В стране на одного человека продавалось периодических изданий больше, чем в любом другом государстве мира. В эти же годы росла популярность радиовещания. Если в 1930 г. лицензию на прием ра­диопередач имели немногим более 3 млн британцев, то к 1939 г. уже — 9 млн, т.е. большинство британских семей имели возможность слушать радио. В 1932 г. король Георг V впервые воспользовался ра­дио для Рождественского обращения к подданным. За два года до этого в продажу поступили первые телевизоры серийного производ­ства. В 1931 г. была осуществлена прямая телетрансляция с популяр­ных скачек Дерби, а в 1936 г. проведен первый телерепортаж с фут­больного матча между командами «Арсенал» и «Эвертон».

Британские ученые в 1920-1930-е годы добились значительных успехов в различных областях науки. В 1932 г. физик Джеймс Чедвик обнаружил нейтрон. В 1928 г. Александр Флеминг открыл пеницил­лин, а в 1938 г. Говард Флори и Эрнст Чейн из Оксфордского универ­ситета выделили чистую форму этого антибиотика. В межвоенный период 11 британских ученых были удостоены Нобелевской премии.

В 1930-е годы продолжали происходить изменения в средствах связи и на транспорте. Если в 1920 г. на тысячу жителей Великобри­тании приходилось 22 телефона, то в 1939 г. — 67, по степени теле­фонизации страна занимала накануне Второй мировой войны пятое место среди европейских государств (после Швейцарии, Дании, Швеции и Норвегии). В 1937 г. британская компания «Бритиш им­периал эарвэйз» и «Пан Американ» осуществили экспериментальные полеты через Атлантику, а летом 1939 г. — первые коммерческие авиаперевозки по маршруту Великобритания—США. В 1934 г. для посещения континентальной Европы авиатранспортом воспользо­вались более 100 тыс. британцев, в 1938 г. уже в полтора раза больше. Одновременно с этим происходил рост числа авиапассажиров и на внутрибританских рейсах. Более широко в обыденной жизни стала использоваться электроэнергия. К 1938 г. 2/3 домов в Британии были электрифицированы (в начале 1930-х годов — только 1/3).

Некоторое увеличение доходов жителей Соединенного Коро­левства в предвоенное десятилетие стимулировало быстрое развитие отраслей производства, производивших товары массового потребле­ния: пылесосы, радиоприемники, косметику и т.д. Прогресс в сфере науки и медицины способствовал снижению детской смертности в стране, а также увеличению средней продолжительности жизни британцев. Для мужчин она возросла с 52 лет (1910—1912) до 61 года (1938), для женщин — с 55 до 66. Повышение уровня жизни британ­цев в 1930-е годы сыграло не последнюю роль в том, что в это деся­тилетие значительно уменьшилась эмиграция из Великобритании: если за 1920-е годы страну покинуло 2,1 млн человек, то за 1930-е — только 262 тыс.

Перевооружение. В середине 1930-х годов в условиях, когда на­цистская Германия быстро восстанавливала свой потенциал, руко­водство Великобритании стало уделять больше внимания укрепле­нию обороны страны. В правительстве осознавали, что с развитием авиации Великобритания стала более уязвимой для нападения, чем ранее. Поэтому в 1934 г. была принята программа увеличения числа военных самолетов как в самой Великобритании, так и в империи. В 1936 г. были реформированы военно-воздушные силы, в составе которых создано отдельное командование для истребительной, бом­бардировочной и береговой авиации.

С 1936 г. в национальное правительство приступило к основа­тельной реорганизации сухопутных войск, сделав упор на их мото­ризацию. С этого времени начали создаваться первые моторизован­ные и бронетанковые части и соединения. Программа перевооруже­ния 1936 г. предусматривала не только усиление сухопутных войск, но и спуск на воду двух линкоров, одного авианосца, увеличение числа крейсеров и модернизацию уже стоявших на вооружении лин­коров. Из бюджета страны выделялось все больше средств на усиление обороноспособности Британии. Если в начале 1930-х годов военные расходы составляли в среднем около 110 млн ф. ст. (13% государ­ственного бюджета), то в 1935/36 бюджетном году они достигли 136,9 млн ф. ст. Однако британские затраты на вооружение в 1936 г. составляли лишь треть от аналогичных расходов нацистской Гер­мании. В 1938—1939 гг. на военные нужды в Великобритании уже выделялось 254 млн ф. ст., а в 1939—1940 гг. — 624 млн ф. ст. (43% гос­бюджета). При этом значительные средства направлялись непосред­ственно на создание новой техники и снаряжения.

Политика «умиротворения». В 1930-е годы вопросы внешней по­литики стали привлекать все большее внимание британской обще­ственности и политической элиты страны, что было обусловлено заметной активизацией в континентальной Европе сил фашизма. Первоначально приход Гитлера к власти (30 января 1933 г.) не вызвал серьезного беспокойства в Лондоне. Политическое руководство Ве­ликобритании видело в нацистах силу, способную противостоять воз­можной коммунистической угрозе со стороны СССР, и фактически попустительствовало отказу Берлина от ограничений в сфере воору­жений, наложенных на это государство Версальским договором. Вос­становление всеобщей воинской повинности в Германии (16 марта 1935 г.) и решение нацистских лидеров о воссоздании военно-воз­душных сил вызвали со стороны Лондона лишь формальное возра­жение. Вскоре после названных действий Германии, шедших вразрез с положениями Версальского договора, Великобритания, Франция, Италия организовали в Стрезе (11 —14 апреля 1935 г.) конференцию, которая имела целью рассмотреть ситуацию в немецком государстве. Делегации трех стран возглавляли премьер-министры, от Велико­британии были Р. Макдональд и министр иностранных дел Дж. Сай­мон. Представители Соединенного Королевства не поддержали предложение Франции о применении к Германии санкций в случае повторного нарушения Гитлером Версальского договора. В резолю­ции, принятой по итогам конференции, выражалось сожаление в связи с действиями нацистов и была высказана надежда на то, что немецкая сторона согласится на ограничение вооружений.

В том же 1935 г. Великобритания пошла навстречу Германии в ее стремлении возродить военно-морские силы. 18 июня 1935 г. было оформлено англо-германское морское соглашение, по которому сторо­ны договорились, что нацисты могут создавать надводный флот, рав­ный 35% тоннажа британского, а водоизмещение подводного флота не должно превышать всех подводных кораблей Британского Содру­жества. Германия временно согласилась ограничить свой подводный флот 45% аналогичного английского. Эти решения, позволившие в несколько раз увеличить ВМФ Германии, являлись нарушением Версальского договора с обеих сторон и вызвали протест во Фран­ции, так как теперь Германия могла создать военно-морские силы, фактически равные французским. Одна из главных причин согласия Великобритании на заключение этого договора состояла в том, что нацисты мотивировали увеличение флота необходимостью усиления позиций Германии в Балтийском море, т.е. против СССР. Кроме того, политическое руководство Великобритании надеялось, что, сделав ряд уступок Германии и позволив ей вновь занять привычное место среди ведущих европейских государств, можно будет с помо­щью договоров и соглашений ограничивать аппетиты нацистских лидеров и в то же время иметь в их лице надежных противников ком­мунизма в Центральной Европе[66].

3 октября 1935 г. войска фашистской Италии вторглись на терри­торию Эфиопии (Абиссинии) — независимого государства на афри­канском континенте. Целью данной акции был захват этой страны и расширение колониальных владений Италии в Африке. 7 октября Совет Лиги Наций объявил Италию агрессором, и 19 октября против нее были введены экономические санкции. Однако вскоре по насто­янию Великобритании и Франции перечень мер воздействия на Ита­лию был ограничен. Санкции не распространялись на поставку в Италию нефти, руды, стали и других стратегических материалов, для итальянских судов не был закрыт и Суэцкий канал, находивший­ся под контролем Великобритании.

В конце 1935 г. главы внешнеполитических ведомств Франции и Великобритании П. Лаваль и С. Хор попытались выступить в роли посредников для урегулирования итало-абиссинского конфликта. 9 декабря 1935 г. они подписали соглашение, по которому эфиоп­скому императору Хайле Селласие предлагалось передать Италии значительную и наиболее богатую северную провинцию страны в об­мен на прекращение военных действий. Эфиопия отвергла это пред­ложение, и посредническая миссия британской и французской сто­рон окончилась провалом. После обнародования во Франции и Ве­ликобритании соглашения Хора—Лаваля и последовавшей за этим бури возмущения общественности этих стран Хору пришлось уйти в отставку, его место занял Э. Иден.

Тем временем итальянские войска, имевшие огромное преиму­щество в вооружении, смогли к весне 1936 г. сломить сопротивление жителей Эфиопии. 5 мая 1936 г. они захватили столицу Эфиопии Аддис-Абебу. Вскоре Муссолини объявил об аннексии этой афри­канской страны и образовании Итальянской Восточной Африки, в состав которой вошли территории Эфиопии, а также Эритреи и Со­мали (ранее принадлежавших Италии колоний).

На чрезвычайной сессии Лиги Наций, открывшейся в конце июня 1936 г., Э. Иден заявил, что меры, принятые этой международ­ной организацией в отношении Италии, «не принесли никакой пользы», и 4 июля Совет Лиги отменил эти санкции. Менее чем через два года, 16 апреля 1938 г., Соединенное Королевство подписало с Италией договор о дружбе и сотрудничестве, который включал и признание британской стороной захвата войсками Муссолини Эфиопии.

Итало-абиссинский конфликт продемонстрировал слабость и беспомощность Лиги Наций. Непоследовательная и, по сути, попус­тительская политика Великобритании в данном вопросе не помогла удержать Италию в орбите влияния западноевропейских демократий, на что рассчитывали в Лондоне. Наоборот, итало-абиссинский конф­ликт способствовал сближению и укреплению связей Италии с Герма­нией. Немецкая сторона не участвовала в санкциях против Италии, а Гитлер прямо заявил, что желает Муссолини успеха, имея в виду опе­рацию итальянских войск в Эфиопии.

Нерешительность и нежелание Великобритании, Франции и дру­гих стран — членов Лиги Наций активно противодействовать актам агрессии фашистского государства подтолкнули Германию в 1936 г. к новым действиям, попиравшим версальские договоренности и имевшим целью расширить сферу влияния нацистов и укрепить власть Гитлера в стране.

7 марта 1936 г. немецкие войска вступили в Рейнскую область, что было явным нарушением Версальского и Локарнского договоров. Командованию немногочисленных германских частей был дан при­каз при малейшем реальном противодействии со стороны Франции отступить. Париж и Лондон могли с легкостью помешать действиям Берлина в Рейнской области, но никаких конкретных шагов для это­го предпринято не было. По мнению политического руководства Соединенного Королевства, захват Рейнской области не мог быть расценен как военная акция, он не являлся военным конфликтом, причем Британия не собиралась оказывать вооруженное противо­действие нацистам.

В ходе обсуждения ситуации вокруг Рейнской области на специ­альной сессии Лиги Наций, состоявшейся в Лондоне 14—24 марта 1936 г., представитель Великобритании оценил действия немецких войск как «восстановление Германией своих суверенных прав» и вы­ступил против применения к немецкому государству экономических и политических санкций, чего добивалась Франция. В результате резолюция Совета Лиги Наций ограничилась лишь констатацией нарушения Германией статей Версальского и Локарнского догово­ров. После этого Гитлер уверовал в то, что западные демократии и да­лее не будут оказывать существенного противодействия его планам по наращиванию вооружений и далеко идущим экспансионистским устремлениям. По сути, захват Рейнской области стал одним из пер­вых шагов по демонтажу нацистами (при попустительстве западных демократий) Версальской системы.

В британском обществе политика «умиротворения», проводимая лидерами национального правительства в отношении фашистских стран в континентальной Европе, не встречала систематического отпора и в целом находила поддержку на страницах большинства периодических изданий и среди значительной части населения стра­ны. Это было обусловлено рядом факторов. После окончания Пер­вой мировой войны, в ходе которой Великобритания понесла боль­шие человеческие потери, в британском обществе широкое распро­странение получили антивоенные настроения, желание никогда более не допустить повторения кровавой бойни 1914—1918 гг.

«Плебисцит мира» 1934 г. показал, что многие жители Соединен­ного Королевства с большим доверием относились к Лиге Наций как к инструменту для достижения коллективной безопасности. Кроме того, немало британцев полагали, что с Германией после войны по Версальскому договору обошлись слишком сурово. Руководители национального правительства, искусно манипулируя общественным сознанием и спекулируя на страхах и надеждах простых британцев, смогли добиться доверия в отношении своей внешней политики со стороны немалой части британского общества.

С приходом к власти Н. Чемберлена (28 мая 1937 г.) политика «умиротворения» и попустительства фашизма в Европе значительно активизировалась[67]. После начала 18 июля 1936 г. в Испании фашист­ского мятежа генерала Франко против законно избранного респуб­ликанского правительства официальный Лондон с августа 1936 г. придерживался политической линии, получившей название «невме­шательства», которая предусматривала отказ от поставки оружия воюющим сторонам. В условиях, когда Италия и Германия сначала тайно оказывали поддержку франкистам, а с ноября 1936 г. под ви­дом «добровольцев» в Испанию стали прибывать итальянские и не­мецкие солдаты и офицеры, позиция Великобритании фактически означала поощрение мятежников Франко и отказ от оказания помо­щи законной власти Испании.

В начале 1937 г. Гитлер публично выразил намерение при­соединить Австрию к Германии, и подобный план не вызвал протес­та Лондона. 9 марта 1938 г., накануне вступления немецких войск в Австрию, министр иностранных дел Германии И. фон Риббентроп посетил Великобританию, где встретился с Н. Чемберленом. После бесед с британским премьером и некоторыми другими видными представителями британского общества Риббентроп сообщил Гит­леру, что планируемый захват Австрии не вызовет противодействия англичан. 10 марта советник Н. Чемберлена Г. Вильсон сообщил Гит­леру, что захват Австрии не помешает Великобритании «продолжать курс на достижение соглашения с Германией и Италией». 12 марта 1938 г. Гитлер осуществил аншлюс Австрии, что изменило баланс сил в Европе в пользу Германии. Лондон и Париж лишь формально осу­дили действия Германии. Присоединение нацистами Австрии было очередным нарушением Версальского договора. Как показало буду­щее, попустительская позиция западных демократий в отношении экспансионистских устремлений нацистов весной 1938 г. стала одним из первых звеньев в цепи событий конца 1930-х годов, которые через полтора года привели к развязыванию Германией Второй мировой войны.

Несмотря на то что в британском обществе в 1938 г. оставалось много сторонников политики «умиротворения», тем не менее, в стране все чаще звучали голоса протеста против бесчисленных уступок фашистам. В феврале 1938 г. подал в отставку с поста мини­стра иностранных дел Э. Иден, что было вызвано его несогласием с проводимой Чемберленом политикой по отношению к Германии. Другой влиятельный член Консервативной партии У. Черчилль с мо­мента прихода Гитлера к власти выступал с критикой «умиротворе­ния» Германии. Он считал, что усиление нацистского режима несет непосредственную угрозу Британии, а действия кабинета Чемберле- на являются предательством интересов страны. Лидеры Лейборист­ской партии, как и руководство Конгресса тред-юнионов, выступали против «умиротворения», однако не смогли разработать конкретную альтернативу этой политической линии. На состоявшейся в октябре 1937 г. конференции Лейбористской партии была принята резолю­ция, осуждавшая политику «невмешательства» в гражданскую войну в Испании. Компартия Великобритании и ее ежедневная газета «Дэйли уоркер» вели активную агитацию против постоянных уступок Германии. Более 2 тыс. британцев сражались в Испании на стороне республиканского правительства, 500 из них не суждено было вер­нуться на родину.

Мюнхенская конференция (29—30 августа 1938 г.). Апогеем поли­тики «умиротворения» нацистов стало Мюнхенское соглашение, в под­готовке которого Н. Чемберлен сыграл самую активную роль. 16 сентября британский премьер-министр встретился в Германии с Гитлером, который заявил, что готов начать войну, если его стране не будет передана часть территории Чехословакии — Судетская об­ласть (составляющая */5 территории страны), где проживало 3,5 млн этнических немцев (около 50% населения области), а также распо­лагалась половина всех предприятий тяжелой промышленности Че­хословакии. Чемберлен с пониманием отнесся к требованию Гитле­ра. Британские и французские руководители после совместных кон­сультаций в Лондоне согласились удовлетворить претензии нацистов к Чехословакии. 21 сентября 1938 г. британский и французский пос­лы в Праге от имени своих правительств потребовали у чехословац­кого президента Э. Бенеша уступить Германии Судетскую область. Они заявили, что в случае отказа это сделать Великобритания и Франция не окажут помощи Чехословакии, если она подвергнется нападению нацистов. Под беспрецедентным давлением ведущих за­падных демократий чешское руководство было вынуждено согла­ситься с англо-французским ультиматумом.

Соглашение о передаче Германии Судет (а также удовлетворение территориальных претензий Польши и Венгрии к Чехословакии) было оформлено 29—30 сентября 1938 г., под документом поставили подписи Н. Чемберлен (Великобритания), Э. Даладье (Франция), Б. Муссолини (Италия) и А. Гитлер (Германия). Границы оставшей­ся территории Чехословакии гарантировались четырьмя страна­ми — участницами соглашения от неспровоцированной агрессии. 1—10 октября 1938 г. Гитлер оккупировал Судетскую область. 2 ок­тября Польша, по договоренности с нацистами, захватила Тешин- скую область, став непосредственным соучастником расчленения Чехословакии[68].

30 сентября 1938 г. по инициативе Чемберлена в Мюнхене была подписана и британо-германская декларация, которая по своему со­держанию фактически являлась пактом о ненападении. В соответ­ствии с этим документом Германия и Великобритания обязались никогда не воевать друг с другом[69]. Как показало недалекое будущее, договоренности о границах Чехословакии и британо-германская де­кларация являлись для Гитлера не больше чем пустыми обещаниями. По-иному относился к достигнутым соглашениям британский премьер. Вернувшись в Великобританию, Чемберлен утверждал, что он привез «почетный мир» для целого поколения. Жители столицы оказали премьер-министру восторженный прием, канцелярия Чем- берлена получила десятки тысяч писем британцев с благодарностью и поддержкой премьера, многие ведущие периодические издания приветствовали действия правительства. 6 октября Палата общин большинством голосов (366 — за, 144 — против) одобрила проводи­мую Чемберленом внешнюю политику.

Вместе с тем к концу 1938 г. в британском обществе все громче стали звучать голоса противников «умиротворения» нацистов. Мор­ской министр А. Дафф-Купер в знак несогласия с заключением Мюнхенского соглашения демонстративно подал в отставку. Не все консерваторы поддержали соглашение. Черчилль при обсуждении в Палате общин этого документа говорил: «Мы потерпели пораже­ние, не участвуя в войне, и последствия этого поражения еще долго будут напоминать о себе». Лейбористы и либералы проголосовали в Парламенте против достигнутой в Мюнхене договоренности. Одна из английских газет после Мюнхена писала, что Чемберлен хорошо придумал — продал друга, чтобы откупиться от врага.

Мюнхенская сделка существенно подорвала систему коллектив­ной безопасности в Европе и фактически стала прологом Второй мировой войны. Соглашение 29—30 сентября значительно усилило Германию, укрепило ее позиции в Центральной Европе, что, в свою очередь, привело к ослаблению влияния и престижа западных демократий в этом регионе. Готовность Чемберлена пойти на такие издержки политики «умиротворения» объяснялась стремлением бри­танского премьера, с одной стороны, избежать военного противосто­яния с гитлеровским режимом, с другой, и это главное, — создать благоприятные условия для того, чтобы направить экспансионистские устремления нацистов на Восток — против СССР. 12 октября 1938 г. министр иностранных дел Великобритании Э. Галифакс в беседе с послом США в Соединенном Королевстве Дж. Кеннеди утверждал, что следует укрепить военно-воздушные силы Великобритании, а «после этого дать Гитлеру возможность двинуться вперед и делать все, что он захочет, в Центральной Европе».

Уступка, сделанная Гитлеру в Мюнхене, не умиротворила нацис­тов, а укрепила их в мысли, что и далее можно беспрепятственно продолжать экспансионистскую политику в Европе, и Лондон и Па­риж не будут препятствовать этому. После заключения Мюнхенско­го соглашения Гитлер в беседе с генералами говорил: «Я видел этих жалких червей, Даладье и Чемберлена, в Мюнхене. Они слишком трусливы для того, чтобы напасть. Они не пойдут дальше блокады».

15 марта 1939 г. нацисты захватили всю Чехословакию, что на­глядно продемонстрировало иллюзорность мюнхенских договорен­ностей и просчеты главного архитектора политики «умиротворения» Чемберлена. После этого события общественность Великобритании все больше стала склоняться к мысли о необходимости оказания со­противления нацистам. В подобных условиях британский премьер, осознавая, что его внешнеполитический курс терпит крах, выступил 17 марта с критикой действий Германии, и 18 марта Министерство иностранных дел направило ноту протеста Германии. 31 марта Вели­кобритания дала Польше (очередной предполагаемой жертве Герма­нии) гарантии неприкосновенности ее границ. Однако это была скорее лишь декларация английской дипломатии, так как между Польшей и Великобританией не был заключен договор о взаимопо­мощи и военной конвенции. В апреле 1939 г. британская сторона предоставила гарантии Греции и Румынии; этому предшествовала оккупация Албании Италией. Кроме того, 26 апреля 1939 г. в Соеди­ненном Королевстве впервые в мирное время была введена воинская повинность.

15 марта 1939 г. в Дюссельдорфе представители Имперской про­мышленной группы и Федерации британской промышленности — двух влиятельных организаций, объединявших ведущих деятелей делового мира Германии и Великобритании, — заключили соглаше­ние, предусматривавшее «наиболее полное сотрудничество различ­ных отраслей промышленности обеих стран». Это соглашение, под­писание которого совпало с оккупацией Гитлером всей Чехослова­кии, недвусмысленно свидетельствовало о том, что Лондон, несмотря на продолжавшиеся акты агрессии со стороны Германии, был готов расширять разносторонние связи с Берлином. Подписание британской стороной Дюссельдорфского соглашения создавало бла­гоприятные условия для возможного политического сближения Бри­тании с нацистской Германией.

Англо-франко-советские переговоры. Весной 1939 г. нацисты про­должали проводить экспансионистскую политику в Европе. 22 марта ими был оккупирован литовский город Клайпеда (Мемель). Лондон никак не отреагировал на эти действия Берлина. В обстановке, когда международная ситуация в Европе все более накалялась и явственно ощущалось приближение войны, нарком иностранных дел СССР М.М. Литвинов 17 апреля 1939 г. предложил Великобритании и Франции оформить тройственный договор о взаимной помощи и заключить военную конвенцию. Проект СССР также предусмат­ривал оказание поддержки государствам, граничившим с Советским Союзом (от Балтики до Черного моря), если они подвергнутся агрес­сии.

Консервативное правительство согласилось на контакты с руко­водством СССР во многом под давлением общественного мнения страны, которое все более склонялось к необходимости сотрудни­чества с Советским Союзом для достижения мира в Европе. Кроме того, в самой партии тори в это время все громче раздавались голоса в пользу этой идеи. Чемберлен не доверял СССР, и участие в перего­ворах с ним отнюдь не означало отказа от политики «умиротворе­ния». В ходе заседания британского кабинета министров 16 мая было решено не вступать в альянс с Советским Союзом, а ограничиться лишь декларацией. Через несколько дней после этого Чемберлен с парламентской трибуны заявил, что «скорее подаст в отставку, чем заключит союз с Советами».

До середины июня 1939 г. Великобритания, Франция и СССР обменивались нотами по вопросам, связанным с проблемой безо­пасности в Европе, а с 15 июня начался следующий раунд перегово­ров в Москве. От СССР в них участвовал В.М. Молотов (с 3 мая 1939 г. — нарком иностранных дел). Британскую сторону представлял посол Соединенного Королевства в СССР У. Сидс, а с середины июня ему помогал директор одного из департаментов Министерства иностранных дел У. Стрэнг. Французскую делегацию возглавлял временный поверенный в делах Франции в СССР Ж. Пайяр.

Переговоры проходили в обстановке взаимного недоверия. По­зиция Соединенного Королевства заключалась в том, чтобы не быть втянутым в возможную войну; британская сторона постоянно укло­нялась от обсуждения военной конвенции. В Лондоне полагали, что СССР должен был взять на себя односторонние обязательства в си­туации, если Великобритания или Франция подвергнутся агрессии, при этом умалчивалось, какую поддержку Лондон и Париж окажут Москве, если СССР станет объектом нападения. Острые дискуссии вызвал вопрос о том, каким странам предоставить гарантии, а также что считать косвенной агрессией. Позицию Великобритании в ходе переговоров достаточно точно характеризует следующий отрывок из секретного меморандума Министерства иностранных дел от 22 мая, в котором, в частности, утверждалось: «Если начнется война, то важ­но попытаться втянуть в нее Советский Союз, ибо в противном слу­чае в конце войны, когда Англия и Германия будут лежать в развали­нах, Советский Союз, имея нетронутую армию, стал бы господство­вать в Европе».

Летом 1939 г. Великобритания вела двойную игру: параллельно с московскими она проводила секретные переговоры с Германией в Лондоне. В них с немецкой стороны принимали участие уполно­моченный по четырехлетнему плану Г. Вольтат, германский посол в Великобритании Г. Дирксен и другие, с английской стороны — ми­нистры иностранных дел Э. Галифакс и внешней торговли Р. Хадсон, советник Чемберлена Г. Вильсон. В июле 1939 г. представители Со­единенного Королевства заверили немецкую сторону, что перегово­ры с другими странами, т.е. с СССР, «являются лишь резервным средством для подлинного примирения с Германией и что эти связи отпадут, как только будет достигнута единственно важная и достой­ная усилий цель — соглашение с Германией».

Британцы добивались заключения всеобъемлющего соглашения с Германией, которое определило бы сферы влияния двух государств, решало торговые противоречия (планировалось создать англо-гер­манский экономический союз) и должно было привести к заключе­нию договора о ненападении между двумя странами. Во время этих переговоров Дирксен сообщил в Берлин, что предложения Уайтхол­ла базируются «на основе политического умиротворения». Вильсон в беседе с Дирксеном прямо заявил, что заключение договора о не­нападении «начисто освободило бы британское правительство от принятых им на себя гарантийных обязательств в отношении Поль­ши, Турции и т.д.». Кроме того, по словам одного из членов англий­ской делегации, британская сторона была готова «полностью уважать германские сферы интересов в Восточной и Юго-Восточной Евро­пе», если Германия не будет вмешиваться в дела Британской Импе­рии. Подобные предложения фактически означали предоставление Гитлеру карт-бланша для его экспансионистских планов в названных регионах Европы. Британцы также обещали оказать воздействие на Францию, чтобы ее руководители расторгли франко-советский до­говор о взаимной помощи (заключенный еще в 1935 г.) и отказались от всех соглашений со странами Юго-Восточной Европы. Таким об­разом, летом 1939 г. правительство Чемберлена вело сложную дип­ломатическую игру, одной из главных целей которой было достиже­ние наиболее выгодного для Соединенного Королевства соглашения с Германией, а переговоры с СССР являлись в планах Уайтхолла, скорее, средством давления на Берлин.

В Москве знали о лондонских контактах Германии и Соединен­ного Королевства. Когда переговоры с Францией и Великобритани­ей к середине лета фактически зашли в тупик, советское руководство возобновило 22 июля официальные консультации с Германией по проблемам экономического сотрудничества. Это вызвало определен­ную нервозность британских и французских дипломатов, и они 23 июля согласились с предложением СССР начать переговоры о воен­ной конвенции и параллельно продолжить консультации о полити­ческом соглашении.

Представители Франции и Великобритании не торопились при­ступить к диалогу по конкретным вопросам, касавшимся военного сотрудничества. Об этом, в частности, свидетельствовал тот факт, что члены обеих делегаций для того, чтобы добраться в Москву, восполь­зовались не самолетом, а пароходом и только 11 августа прибыли в Москву. Отсутствие особой заинтересованности в достижении до­говоренности с СССР выразилось и в невысоком статусе британской и французской военных миссий. Если советскую делегацию возглав­лял народный комиссар обороны К.Е. Ворошилов и в переговорах принимал участие начальник Генерального штаба Б.М. Шапошни­ков, то в составе британской и французской делегаций не было ни одного министра. Военной миссией Соединенного Королевства ру­ководил адмирал, начальник военно-морской базы в Портсмуте Р. Дрэкс, французской — член военного совета, генерал Ж. Думенк.

«Британское правительство не желает принимать на себя какие-ли­бо конкретные обязательства, которые могли бы нам связать руки при любых обстоятельствах. Поэтому в отношении военных согла­шений следует стремиться к тому, чтобы ограничиваться сколь воз­можно общими формулировками», — говорилось в инструкции, данной адмиралу Р. Дрэксу накануне отплытия в Москву. Дрэксу так­же рекомендовалось обсуждать военные планы на «чисто гипотети­ческой основе», и он не был наделен полномочиями подписывать какое-либо соглашение. Французская сторона была больше заинте­ресована в сотрудничестве с СССР, чем британская, тем не менее, испытывая сильное давление со стороны Лондона, Париж в целом следовал во время переговоров в фарватере английской политики.

СССР не имел общей границы с Германией и в случае войны с нацистами мог реально помочь Франции и Великобритании, толь­ко проведя свои войска через территории Польши и Румынии, пра­вительства которых не желали сотрудничать с СССР в деле отпора возможной нацистской агрессии. (Немало политиков в Центральной и Западной Европе полагали, что коммунистический СССР пред­ставляет большую угрозу, чем нацистская Германия.) Советские представители добивались содействия в решении этой узловой про­блемы, но Лондон и Париж не спешили оказать им в этом поддержку.

Англо-франко-советские переговоры весной и летом 1939 г. по­казали, что Великобритания и Франция проявляли мало заинтере­сованности в сотрудничестве с СССР и фактически отказались от создания системы коллективной безопасности с СССР. В результате для СССР складывалось положение, когда в приближавшейся в Ев­ропе войне он мог оказаться один на один с нацистской Германией. Ситуация для Советской России осложнялась и тем, что с мая 1939 г. она была втянута в конфликт с японцами на реке Халхин-Гол (Монголия)[70]. Это означало, что для СССР существовала вероятность оказаться втянутым в войну без союзников и на два фронта — в Ев­ропе и Азии. Все это предопределило намерение Сталина отсрочить столкновение с нацистами и не позволить договориться гитлеровцам с западными странами, о чем свидетельствовали лондонские секрет­ные переговоры. Перечисленные факторы заставили советское ру­ководство заключить с Германией 23 августа (на следующий день после провала переговоров с Великобританией и Францией) пакт

0 ненападении, вошедший в историю как пакт Молотова-Риббент- ропа — по именам руководителей внешнеполитических ведомств обеих стран. Это дало Советскому Союзу возможность отсрочить начало войны с Германией и ее союзниками. К пакту прилагался секретный протокол о разграничении сфер интересов от Балтийско­го до Черного моря. В зону влияния СССР вошли Финляндия, Эстония, Латвия, часть Польши, Бессарабия. Следует отметить, что план и время нападения немецких воинских частей на Польшу по­лучили одобрение фюрера задолго до 23 августа (еще в начале 1939 г.), и германские войска были отмобилизованы у польско-гер­манской границы и готовы к наступлению еще до встречи в Москве советского и немецкого министров иностранных дел. Все это позво­ляет утверждать, что заключение германо-советского пакта нельзя рассматривать в качестве причины, вызвавшей нападение Гитлера на Польшу.

24 августа министр иностранных дел Великобритании Галифакс, выступая в Палате общин, заявил, что заключение советско-герман­ского пакта о ненападении стало полной неожиданностью для бри­танского правительства. Действия Москвы и Берлина спутали все карты Уайтхолла и обозначали очередное поражение английской по­литики «умиротворения». 23 августа по приглашению английской стороны намечался приезд в Великобританию Геринга (главноко­мандующего военно-воздушными силами Германии и одного из на­иболее влиятельных деятелей нацистской партии) с целью проведе­ния переговоров с Чемберленом. Но после заключения московского пакта Гитлер отменил визит своего представителя в британскую сто­лицу. Тем не менее правительство Чемберлена до самого начала Вто­рой мировой войны продолжало пытаться договориться с Германией и подписать новое, схожее с Мюнхенским, соглашение. Одновре­менно с этим английское руководство, осознавая, что в Германии полным ходом идет подготовка к нападению на Польшу, заключило 25 августа с этой страной соглашение о взаимопомощи, которое пре­дусматривало военную поддержку Польше со стороны Великобри­тании в случае агрессии нацистов. Подобные действия Уайтхолла не предотвратили вторжения немецких войск в Польшу и лишь на не­сколько дней вызвали некоторое замешательство Гитлера.

<< | >>
Источник: Остапенко Г.С., Прокопов А.Ю.. Новейшая история Великобритании: XX — начало XXI века: Учеб. пособие. — М.: Вузовский учебник: ИНФРА-М, — 472 с.. 2012

Еще по теме 4.3. Политика С. Болдуина и Н. Чемберлена во второй половине 1930-х годов:

  1. Корея во второй половине 1880 — первой половине 1890 годов
  2. 6.2.5. Советское общество второй половины 80-х ло начала 90-х годов. Попытки обновления социализма и причины неудач
  3. Южнославянские земли Австро-Венгрии во второй половине XIX в. Общественный подъем 60-х годов.
  4. Советская бюрократия 1920—1930 годов.
  5. Публикации 1920-1930-х годов
  6. 4.3.4. Внутренняя политика России во второй половине XVIII в.
  7. 4.3.4. Внутренняя политика России во второй половине XVIII в.
  8. 13. Аграрная политика англичан в Индии во второй половине XIX в.
  9. § 3.11. Денежно-кредитная политика во второй половине XX в.
  10. 38 РАЗВИТИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ПОЛИТИКЕ И ПРАВЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII В
  11. § 63. Внешняя политика России во второй половине XIX в.
  12. 34. РАЗВИТИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙО ПОЛИТИКЕ И ПРАВЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII В.