<<
>>

4. Иран после имама.

X. Рафсанджани и М. Хатамн. един­ство духовенства в период Хомейни держалось на силе и авто­ритете великого аятоллы. Изменения в стране после его кончи­ны были неизбежны. После смерти имама в верхушке религи­озной элиты возникли разногласия, которые, в общем, своди­лись к главному вопросу: в каком направлении должен разви­ваться Иран, какие принципы внутренней политики должны определять процессы дальнейшего реформирования иранского государства? В среде духовенства возникли две основные точки зрения на проблему дальнейших путей развития страны.

Сле­дует отметить, что это деление на группировки является весьма условным й очень схематичным, поскольку строгого политичес­кого и организационного оформления эти направления тогда не имели, а многие лидеры духовенства могли поддерживать пред­ставителей то одного, то другого направления.

Политические позиции правящего духовенства разделились на «прагматиков» и «исламских ортодоксов». Представители ортодоксального направления выступили за поддержание того положения, которое сложилось в первое десятилетие правле­ния рахбара Хомейни.

Ортодоксы, или «исламские радика­лы», склонялись к сохранению исламизации всех сторон об­щественно-политической жизни и прежде всего к централиза­ции экономики при ведущей роли государства, к ограниче­нию крупного частного капитала и изоляции страны от за­подлого мира. Крайние исламисты-ортодоксы продолжали выдвигать лозунги экспорта «исламской революции*. За по­зицией исламских «революционных романтиков» скрывались вполне конкретные экономические цели выросшего в ходе ис­ламских преобразований слоя мусульманской буржуазии.

Направление «прагматиков», в отличие от «ортодоксов», стало осознавать, что сохранение прежней политико-эконо­мической системы грозит застоем общества и социальными последствиями.

Исламская экономика уже показала свою неэффективность и неспособность к конкуренции с крупны­ми холдинговыми объединениями Запада. Тревожным сиг­налом прозвучали прокатившиеся волнения и беспорядки в начале 90-х годов. Для вывода страны из кризисного состо­яния и отсталости, по мнению прагматиков, были необхо­димы реформы, которые осуществили бы приватизацию зна­чительной части государственных объектов и создали бла­гоприятные условия развития частного сектора, с ориента­цией на развитие крупного капитала. Прагматики предла­гали смягчить некоторые исламские «строгости» и ориен­тировать страну на расширение связей с внешним миром, в том числе с Западом. Но в своих действиях прагматики вынуждены были всегда учитывать позицию мелкобуржуаз­ных слоев иранского общества — «базара», которые по­мнили, что развитие крупного капитала при шахском ре­жиме нанесло огромный урон и создало неудобства мелким производителям и торговцам, торгово-ростовщической бур­жуазии, обслуживающей интересы мелких собственников. Вот почему «базар» выразил протест против ускоренного развития капитализма на основе крупной собственности.

Борьбу двух основных направлений в политической жизни страны не следует понимать как борьбу светского, секуля-ристского направления против религиозного, клерикально­го крыла. Это борьба велась внутри самой исламской вер­хушки вокруг методов и средств сохранения исламского ре­жима и власти духовенства. Прагматики в сфере экономи­ки были намерены перейти на путь рыночных методов раз­вития, осуществив либерализацию всей общественно-поли­тической жизни страны и переориентировав страну на со­трудничество с Западными странами, в том числе с США.

Несомненным лидером прагматиков стал Али Акбар Хаше-ми-Рафсанджани, который был избран на пост президента сра­ку же после кончины имама Хомейни в 1989 году. В 1993 году он вновь был переизбран на второй четырехлетний срок. Ро­дился Али Акбар Хашеми в 1934 году, недалеко от города Рафсанджала. Его отец — состоятельный мулла — был круп­ным владельцем фисташковых плантаций.

Религиозное вос­питание и коммерческие навыки сослужили ему впоследствии хорошую службу. К семейной фамилии Хашеми было добав­лено слово Рафсанджани. В 14 лет отец отправил Али Акбара (имя одного из первых шиитских мучеников) изучать исламс­кое право в священный город Кум. В то время в медресе с лекциями по теологии выступал будущий «отец нации», пока еще малоизвестный имам Хомейни. В дальнейшем судьба Али Акбара окажется навсегда связанной с политической судьбой великого аятоллы.

Под влиянием аятоллы Хомейни Али Акбар Хашеми на­чал борьбу против шахского режима, за что был включен в «черные списки* шахских властей. Подвергался арестам бо­лее десяти раз. Б дореволюционные годы Рафсанджани все же удается создать свое издательство в Тегеране, которое занима­лось выпуском книг по религиозно-политической тематике. Автором многих работ был сам Рафсаяджани. На протяжении многих лет он постоянно поддерживал связи с находившимся в изгнании аятоллой Хомейни и участвовал под его руковод­ством в различных религиозно-политических обществах, щед­ро финансировал политические кампании, проводимые Хомей­ни, и даже был личным его кредитором. Когда духовный ли­дер из длительной ссылки из Парижа триумфально вернулся в Иран, то Рафсанджани был рядом с ним. В те памятные дни революционной эйфории он был рядом с аятоллой, выступал с ним на митингах, принимал делегации.

После исламской революции получил несколько ответствен­ных постов. Выл министром внутренних дел и с 1980 года назначен членом Высшего совета штаба «исламской культур­ной революции». С согласия Хомейни Рафсанджани был избран председателем иранского меджлиса. Он дважды из­бирался на этот пост в 1984 и 1988 годах. Обладал даром высокого красноречия, владел английским языком. Во взгля­дах Рафсанджани пережил определенную эволюцию. В пер­вой половине 80-х годов его взгляды отличались воинству­ющим исламским экстремизмом. Рафсанджани был сторон­ником экспорта исламской революции, и его мечтой была победа ислама в СССР и Китае.

Уже со второй половины 80-х он перешел на умеренные, прагматические позиции, решительно выступил за прекращение военных действий с Ираком. Именно он в критический момент войны прибыл к Хомейни и убедил его в прекращении военных действий.

Политическая борьба, развернувшаяся после смерти Хо­мейни, началась сразу же вокруг принятия поправок к кон­ституции. Реформаторам удалось добиться принятия некото­рых изменений в политической структуре Ирана. Важным изменением была ликвидация поста премьер-министра. В но­вой редакции президент формировал правительство и управ­лял им. Президент, который избирался всенародно, теперь мог не получать вотум доверия от меджлиса. Пост президен­та и главы правительства стал высшим официальным по­стом после рахбара. Нововведения давали больше свободы для действий правительства. Появились новые органы. Со­зданный Высший совет национальной безопасности был под­чинен президенту, в который входили главы трех ветвей вла­сти, начальник объединенного штаба вооруженных сил. Не­зависимость Корпуса стражей исламской революции была ликвидирована созданием единого министерства обороны.

Прагматики вполне могли рассчитывать на возможные успехи в решении проблем развития реформ, так как сосре­доточили в своих руках всю полноту исполнительной влас­ти. К тому же рахбар А. Хаменеи благосклонно относился к президенту и его политическим взглядам по вопросу ре­формирования государства. Однако прагматикам не удалось коренным образом изменить политический и экономический курс Ирана. Во-первых, в стране достаточно сильное влия­ние имели представители ортодоксального направления, имевшие мощную поддержку со стороны влиятельнейших религиозных лидеров и «базара», что нельзя было не учи­тывать при проведении реформ. Сильное сопротивление ис­ламизированного бюрократического аппарата также меша­ло реформам. Во-вторых, сильно ощущался недостаток средств и инвестиций при решении экономических преоб-разований. Радикально изменить ситуацию было возмож­но, лишь преодолев экономическую блокаду страны, создав условия выхода Ирана в мировое экономическое пространство.

Сопротивление, которое оказывали ортодоксы, сказалось на результатах выборов президента в 1903 году. Рафсанджа-ни, который продлил срок пребывания у власти до 1997 г., уже но получил того большинства голосов, которое он имел на предыдущих выборах. Неспособность жестко централизо­ванной системы обеспечить быстрый подъем экономики заста­вило президента пересмотреть экономическую политику. Ос­новные направления новой политики были закреплены в пред­ложенном первом экономическом плане на 1989—1994 годы, который после дискуссий был утвержден меджлисом. Острота дискуссий отодвинула вступление его в силу с 1990 года. Сто­ронники Рафсанджани предложили новую модель экономичес­кого развития, но называли ее исламской. Основная цель но­вых Подходов состояла в создании «смешанной», сбалансиро­ванной экономики, которая позволяла восстановить утрачен­ное равновесие между государственным и частным сектором, и, конечно, эти меры потребовали либерализации экономики и приватизации части государственного сектора. В 1992 году был разработан план продажи 460 государственных предприя­тий. Этот курс многими богословами расценивался как измена идеям Хомейни и целям исламской революции. Рафсанджани нашел оригинальную форму преодоления сопротивления ре­формам приватизации. Одним из направлений приватизации, утвержденной парламентом, стало предоставление права про­дажи акций семьям погибших в ирано-иракской войне. Мел­кие предприятия представлялись к продаже всем желающим. Параллельно осуществлялась либерализация цен, которая является неизбежным компонентом рыночных преобразований. В Иране все начиналось с ежегодной отмены фиксированных цен на ряд импортных товаров.

Важнейшим компонентом новой экономической полити­ки стало привлечение иностранного капитала. Для этого было важно преодолеть ортодоксальный взгляд на полное отрицание связей с западными государствами. Тогда-то и родился лозунг «Ни Запад, ни Восток, а Ислам». В сфере экономики он означал стремление к обеспечению экономи­ческого суверенитета страны. Суверенитет и экономическая независимость стали главными составляющими экономичес­кой политики X. Рафсанджани и его прагматического на­правления. Политическая и экономическая изоляция на мировой арене подтолкнула руководство Ирана к поискам возможностей расширения сотрудничества со странами ми­рового сообщества, в том числе и с Россией.

Продолжением реформаторской линии в социально-эко­номической политике Ирана стало пребывание у власти Сай-еда Мохаммада Хатами, который был избран на пост пре­зидента в 1997 году, после истечения срока полномочий Рафсанджани. С Хатами иранцы связывали вступление в новый век и с новыми надеждами на улучшение жизни. Действительно, период президентского срока Хатами был отмечен большими изменениями во всех сферах социальной и экономической жизни. За реформы проголосовала основ­ная масса' населения Ирана. За Хатами было отдано 68% голосов иранского населения. В первый период деятельнос­ти Хатами называли на Западе «иранским Горбачевым» или «аятолла Горбачев» за осторожный реформаторский курс. Но главное состояло в том, что Хаттами в период перестройки, как и первому президенту России, пришлось выдержать сильный напор «старорежимников», отказыва­ющихся от любых реформ. Хатами не мог проводить более активно экономические и политические реформы в стране, поскольку консервативное окружение не давало ему воз­можностей действовать решительнее. Хатами никогда не забывал опыта Банисадра, который после блистательных выборов решил бросить вызов всесильным муллам, а затем вынужден был проводить время во французском изгнании.

Два срока президентства Хатами сильно изменили Иран, хотя следует признать, что многие политические и экономи­ческие реформы берут свое начало у Рафсанджани. Хатами продолжил курс политической либерализации в условиях активного политического сопротивления. Новым явлением в политической жизни стало создание многопартийной систе­мы. До конца 90-х годов политические партии нерелигиозно­го толка были запрещены. Полулегально действовала толь­ко одна партия, созданная еще М. Вазарганом (председатель Временного правительства) — Движение за свободу Ирана (ДСП). Другие партии представляли собой ярко выраженные религиозные организации. После роспуска в 1987 году Партии исламской республики политическая борьба осуществлялась между двумя политическими организациями духовенства. С одной стороны, это Организация борющегося духовенства, а с Другой — ее традиционный оппонент Ассоциация борю­щихся улемов, членом которого был М. Хатами.

В период выборов в меджлис в 2000 году Ассамблея выс­тупила с инициативой создания предвыборного блока «Фронт 23 мая* (дата победы на выборах Хатами). Фронт составили 18 партий и организаций. Реформаторы сделали попытку объединения и одержали победу. Фронт значительно выиг­рал от того, что не связывал лояльность власти с исламской идеологией. Сторонники Хатами одержали внушительную по­беду, что позволило укрепить позиции реформаторов. Про­цесс либерализации общества пошел быстрее. Но прорыва Ирана к демократичному обществу не произошло, в то же время политическая напряженность возрастала. Консервато­ры также попытались создать предвыборное объединение из числа противников Хатами и выступили с «Коалицией ис­ламских ассоциаций», в которую вошли 16 различных орга­низаций Ирана. Консервативный блок объединил лидеров Кор­пуса стражей революции, специального суда для духовенства, Корпуса печати и пр. Объединяющей силой консервативного блока стала партия «Последователей линии имама*. Проти­востояние политических партий и блоков говорило о начале формирования новой, демократической системы выборов.

Выборы показали, что политическая система Ирана спо­собна к трансформации. Впервые на выборах президента 2001 г. появились конкуренты. Кандидат на пост президента всегда был только один, вплоть до 1997 года. Наблюдательный со­вет впервые утвердил па пост президента окончательный спи­сок в 10 кандидатов. Хатами одержал убедительную победу: за него отдали голоса 77% избирателей, намного больше, чем в предыдущих выборах. Иранцы ясно высказались за либера­лизацию страны. Президентские выборы 2001 года были фак­тически референдумом в пользу экономических реформ. Если во время президентских выборов раньше голосовали за прове­дение реформ, то последние президентские выборы показали, что иранцы голосуют за их углубление. Повторное избрание Хатами стало выражением устремлений иранцев к ускоренной эволюции режима, проведению политических реформ. Это пре­красно понимали консервативные элементы от ортодоксов и сконцентрировали усилия на утверждении ключевых позиций в Наблюдательном совете, который осуществлял контрольные функции в стране. Консерваторы и ортодоксы продолжали борьбу за утверждение своих политических принципов.

Хатами утвердился в среде иранцев с репутацией главно­го реформатора. Произошли значительные изменения в по­литической структуре иранского государства. Новые органы местной власти теперь стали избирать мэров городов, кото­рые до этого времени назначались на этот пост. На пост вице-президента Хатами назначил женщину, вызвал этим шок в консервативной среде. Вице-президент М. Эбтекар стала символом перемен в иранском обществе. Примечательно, что в меджлисе стали заседать женщины, получившие право на участие в политической деятельности. Хатами удалось либе-рализировать средства массовой информации, разрешить кни­ги и фильмы, которые раньше были запрещены как «анти­исламские*. Однако многие из числа либералов считали, что президент действует весьма нерешительно и реформатор до­бился не слишком многого. Но даже робкие политические изменения в политической структуре общества вызывали силь­ное сопротивление консерваторов.

Сопротивление консервативного крыла усиливалось по мере постепенного углубления реформ в Иране. Объединен­ные в Организацию борющегося духовенства, его лидеры составляли большинство в Наблюдательном совете, судеб­ной системе, КСИР, других силовых органах. Реформато­ры, которые занимали большинство в исполнительных и законодательных органах, в правительстве и меджлисе, рас­считывали на постепенное реформирование экономики и мирную эволюцию теократического режима. При этом Ха­тами не смог стать на более радикальный путь преобразова­ний, так как это было связано с сильным консервативным сопротивлением, к тому же и он сам был всеми нитями связан с исламизированным обществом Ирана.

Мохаммад Хатами родился в 1943 году в семье автори­тетного муллы в городе Ардакане. Отец был представителем высшего духовенства, содержал духовное образовательное учреждение, поэтому начальный период образования Мохам­мад получил у своего отца. С 1961 года отец сдал его на обучение в Кумский религиозный центр, а затем Хатами продолжил обучение в Исфаханском, затем в Тегеранском университетах. Овладел арабским и немецким языками, сво­бодно владел английским. Там же он приобщился с други­ми студентами к антиправительственной деятельности, уча­ствовал в сходках студентов, был знаком с сыном Хомейни Снйедом Ахмадом Хомейни и вместе с ним продолжил неле­гальную политическую деятельность. Возможно, антипра­вительственная деятельность перешла к нему от отца, ко­торый был другом и советником Хомейни. Таким образом, Рафсанджани и Хатами имели общую теологическую базу воспитания, образования, их политическая деятельность на­чалась задолго до революции 1979 года, которая направлялась самим аятоллой Хомейни. Между двумя иранскими реформаторами так много было общего, однако отношения между Хатами и Рафсанджани оказались очень сложными.

Популярность Хатами получил в 80-е годы, когда в те­чение 10-ти лет занимал пост министра культуры ИРИ и был снят с должности по обвинению радикалов в либера­лизме и западной ориентации. После отставки в 1992 году он являлся советником президента Рафсанджани и директо­ром национальной библиотеки в Тегеране. Стал известен по книгам, в числе которых «Страх перед волной», «Верова­ния и мысли под угрозой эгоизма» и другие. В 1997 году Наблюдательный совет и меджлис утвердили его кандида­туру на пост президента. Став президентом, включился в реформаторскую деятельность.

Вместе с тем нельзя преувеличивать реформаторскую дея­тельность ни Рафсанджани, ни Хатами. Деление на рефор­маторов и консерваторов очень условно. Оба лидера принад­лежали к высшему слою, элите духовенства, и они никогда не стремились ни к светской власти, ни к осуществлению светских реформ. Оба президента олицетворяли исламский режим и исламскую власть. Борьба между реформаторами и консерваторами носит характер внутреннего противостояния во взглядах на пути развития исламской власти. Нужно учесть, что вся реальная власть со времен исламской революции на­ходится у духовного лидера Ирана. За всю историю Исламс­кой республики Ирана их у нее было только два — Рухолла Мусави Хомейни и Али Хаменеи. Нынешний рахбар страны А. Хаменеи, которого причисляют к консерваторам, являет­ся главой государства, и без его одобрения реформы невоз­можны. Величайшая заслуга реформаторов состоит в том, что им удалось осуществить преобразования, которые созда­ли возможность эволюции республика в сторону демократи­зации и нормализации отношений с мировым сообществом.

Какой бы ни была «исламская* экономика, ее развитие может реально идти по пути рыночного регулирования. Это осознавали сторонники реформ, поэтому с начала 90-х годов стали осуществлять попытки либерализации всей экономи­ческой системы. Первый пятилетний план (1990-1695 гг.) вызвал острую дискуссию по содержанию разделов, которые были посвящены процессам либерализации и приватизации, использования иностранного капитала и создания свободных экономических зон. Третий пятилетний план (2001-2005) со­держал основные направления развития страны, которые также опирались на различные варианты развития рыночной эко­номики. Намеченная экономическими планами приватизация включала все больше объектов, принадлежащих государству и исламским фондам. Третий пятилетний план предусматри­вал приватизацию не только предприятий легкой промыш­ленности, но и ряда предприятий нефтегазодобывающей и неф­теперерабатывающей отраслей. Приватизация усилила пози­ции в экономике страны частного сектора.

Однако двум реформаторам, надо признать, не удалось намного продвинуться вперед в области демократизации хо­зяйственной политики. Реформаторы так и не смогли про­вести законы по защите частных и иностранных инвести­ций, изменения системы налогообложения, создать условия для деятельности иностранных банков. В самом Иране не было и нет единства по вопросу вступления в ВТО в силу разного подхода к нему консерваторов и либералов. Дискус­сии и споры говорят о том, что данный вопрос для Ирана остается открытым, как и проблема незавершенности ре­форм рыночной экономики.

Заметен отход от принципов Хомейни и в вопросах ориен­тации страны на мировую экономику. Иран длительный пе­риод находился в вынужденной изоляции от остального мира. Ориентация на привлечение иностранного капитала началась при президентстве Рафсанджани, но интерес к привлечению капитала заметно усилился в последующие годы. Стимулом к привлечению иностранных инвестиций в Иран стало при­нятие в 2002 году закона о привлечении и поощрении иност­ранных инвестиций. Немаловажное значение в процессе со-здания рыночной экономики имело создание свободных зон. Свободные экономические зоны открылись на островах Киш и Кешм в районе порта Чахбахар (берег Оманского залива). Созданы особые экономические зоны в Хорасане на границе с Туркменией, в Кермане. На побережье Каспийского моря от­крыта зона в портах Энэели и Аимрабад.

Новые подходы реформаторов привели к полному пере­смотру принципов внешней политики и ее ориентации. Прин­ципиально новый подход в сфере сотрудничества государств индии нут Хатами. В то время, когда многие говорили о противостоянии цивилизаций, Хаттами выдвинул идею их диалога. Пытаясь создать благоприятные условия внутрен­ним реформам, Хатами старался найти в новом толковании ислама

принципы сотрудничества различных обществ. Он

предлагает развивать диалог религий и цивилизаций. По его мнению, лучший путь защиты ислама и исламских цен­ностей заключается в том, чтобы доказать, что ислам впол­не способен обеспечить движение к правам людей, независи­мо от того, идет ли речь о правах одного человека, или о правах общества. Религия и свобода не создают противоре­чий. Ислам не противоречит демократическому строю. Но­вые идеологические подходы и реформы сделали Иран более открытым внешнему миру. Хатами стал первым иранским лидером послереволюционной эпохи, который посетил с ви­зитами европейские страны — Италию и Францию.

Ирану еще предстоит пройти сложный путь к вхожде­нию в мировое сообщество и преодолеть многие препятствия, которые мешают этому. Речь идет о нормализации отноше­ний с Соединенными Штатами, особенно после террористи­ческих актов 11 сентября 2001 года и войны США в Афга­нистане. Еще ранее президент Хатами неоднократно обви­нял талибский режим в Афганистане в распространении по всему миру под прикрытием ислама насилия, войны, убийств и наркотиков. Официальный Иран заявлял, что борьба про­тив талибов — это борьба против террора за чистоту исла­ма, поскольку террор и талибы — это одно и то же. Талибы уже предоставляли свои территории для деятельности воен­но-политической Организации моджахедов иранского наро­да (ОМИН), которая со времени исламской революции вела вооруженную борьбу против тегеранского режима. Вот поче­му Иран выступил с резким осуждением террористических актов в США. Однако Соединенные Штаты продолжали при­числять Иран к странам-«изгоям» или «оси зла». Поэтому к вопросу о нормализации американо-иранских отношений не следует подходить однозначно.

Хатами оказался а весьма затруднительном положении. С одной стороны, сторонники либеральных реформ высту­пили с лозунгами поддержки Соединенных Штатов в борьбе против терроризма, но с другой — поклонники Хомейни, консервативная элита проводили массовые демонстрации и митинги в защиту ислама в Афганистане, против американ­цев. В какой-то мере Хатами был вынужден сохранить меж­дународный имидж ИРИ как главного защитника мусуль­ман в регионе. Поэтому, поддерживая кампанию борьбы с терроризмом, Хатами продолжал дистанцироваться от Со­единенных Штатов, отвергая их лидерство в антитеррорис­тической борьбе, настаивая на ее ооновском статусе.

Сложность внутриполитической ситуации Ирана показа-ля выборы в парламент 2004 года, которые указали на рост активности консервативного направления в иранском обще­стве и государственных структурах. Переход реформаторов к преобразованиям, нарушающим принципы Хомейни, и их прозападная ориентация вызвали всплеск консервативной ак­тивности. В предвыборной кампании в меджлис 2004 года Наблюдательный совет отказал в регистрации депутатам мед­жлиса, представлявшим реформаторские партии и органи­зации, в качестве кандидатов в депутаты и запретил им уча­ствовать в выборах. Демонстративные акции консерваторов лишь усиливали социальную напряженность и нестабиль­ность положения во властных структурах.

Если подвести итог реформаторской деятельности Раф­санджани и Хатами, то следует отметить, что никто из ре­форматоров не намеревался покушаться на существующий политический строй — исламскую республику и исламскую конституцию, никто не ставил под сомнение ценности ис­ламской революции. Копирование западной демократии и «вестерннзация» для исламских либералов неприемлемы. Их целью является создание исламской демократии и тре­тий путь исторического развития иранской цивилизации. Приведет ли он Иран к успеху, покажет только будущее.

<< | >>
Источник: В. И. Бузов, под ред. А. А. Его­рова. Новейшая история стран Азии и Африки (1945­ - 2004): учеб. пособие— Ростов н/Д : Феникс, — 574 с. — (Высшее образование).. 2005

Еще по теме 4. Иран после имама.:

  1. Сефевидский Иран после Аббаса. Надир‑шах
  2. ИРАН
  3. Сасанидский Иран
  4. Позднесредневековый Иран
  5. ИРАН ПРОТИВ ИРАКА: ОБРАТНАЯ ВОЛНА
  6. Турция, Иран, Афганистан
  7. ИРАН
  8. § 29. Турция и Иран
  9. 6. ИРАН И СРЕДНЯЯ АЗИЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ I ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ ДО Н. Э.
  10. ГЛАВА 23"СТАРИК МОССИ" И БОРЬБА ЗА ИРАН
  11. Вторжение афганцев в Иран. Отношения с Россией и Турцией
  12. Глава 5 Позднесредневековый Иран
  13. §11. Турция. Иран. Афганистан
  14. по натянутому канату - иран против саудовской аравии
  15. Глава 10 Шиитский Иран в XIX–XX вв.
  16. Иран в борьбе за национальную независимость
  17. Глава 6 Турция, Иран, Афганистан
  18. Глава 4. Иран в XVI—XIX вв.