<<
>>

ЕВРОПА НАКАНУНЕ РЕЛИГИОЗНЫХ ВОЙН

И так, протестанты и католики были готовы к решающей схватке, и примирение было невозможно – Реформация расколола Европу, и оставалось лишь определить, где пройдет линия фронта, кто останется на той стороне, и кто – на этой.

Оплотом католической веры считался император Карл V Габсбург – могущественный государь, владевший Испанией, Неаполитанским королевством, Нидерландами и австрийскими землями. Владения императора состояли из разнородных областей, и из всех подчиненных ему государств он был самодержавным монархом только в Испании – в Германии ему приходилось считаться с могущественными и почти независимыми князьями, а в Нидерландах – с самоуправлением городов-коммун. Однако серебро, доставлявшееся из Америки испанскими каравеллами, позволяло Карлу V содержать большую армию и долгие годы сражаться с французами в Италии. Это были войны Нового Времени, непохожие на прежние сражения рыцарей и лучников. Около 1520 года испанцы изобрели мушкет – тяжелую аркебузу, из которой стреляли с сошки; мушкетная пуля пробивала латы на расстоянии 300 метров, и мушкетеры заменили на поле боя лучников и арбалетчиков.
Мушкетеры и пикинеры строились в большие квадратные колонны-"терции"; мушкетеры стояли снаружи, а пикинеры – внутри колонны. Приблизившись к противнику, мушкетеры делали несколько залпов и менялись местами с пикинерами, которые шли в атаку, выставив перед собой 5-метровые пики. Столкновение терций было ужасным зрелищем; первые ряды пронзали друг друга, а последние бросали копья и рубились мечами до тех пор, пока одна из сторон не обращалась в бегство.

Испанцы первыми освоили эту новую военную тактику, и испанская пехота считалась лучшей в Европе, с ней могли сравниться только немецкие ландскнехты и швейцарцы. Карл V сумел остановить французское наступление в Италии, однако долгие войны с Францией помешали ему расправиться с протестантами, и "ересь" широко распространилась в Германии, проникнув и в Нидерланды – богатейшую область Европы, сердце империи Карла V.

Нидерландами или "низовыми землями" называли в то время провинции в низовьях Рейна и Шельды, принадлежавшие раньше бургундским герцогам; крупнейшей из этих 17 провинций была Фландрия, где находились знаменитые средневековые города Брюгге и Гент. После Великой Чумы и подавления рабочих восстаний эти города почти опустели; ткачи толпами бежали в Англию – так что там появилось множество ткацких поселков, англичане перестали поставлять во Фландрию шерсть, и гентские мастера просили милостыню на улицах.

Однако фландрское ткачество выжило благодаря изобретательности и предприимчивости местных купцов. После столетнего кризиса купцы наладили ввоз шерсти из Испании и, больше того, фламандцы первыми создали ЦЕНТРАЛИЗОВАННЫЕ МАНУФАКТУРЫ – большие мастерские, где одновременно, передавая друг другу полуфабрикаты, работали сотни рабочих. Производственный процесс был поделен на десятки мелких операций, и каждую из них выполняли специально выделенные рабочие; самую простую работу делали женщины и дети, более сложную – подмастерья, мастера лишь руководили работами. Производительность труда в мануфактурах была гораздо выше, чем в мелких цеховых мастерских, поэтому ткани получались более дешевыми, и фландрское ткачество снова смогло конкурировать с английским. Вскоре нидерландские города открыли новый рынок для своих тканей: одержав победу в морской войне с Данией, они добились снижения пошлин на проход судов в Балтийском море; моряки из Антверпена и Амстердама стали главными перевозчиками на Балтике; они развозили по всей Европе товары балтийских стран – пшеницу, лес, пушнину, лен.

В 1530-х годах Антверпен превратился в главный перевалочный пункт европейской торговли. Испанские и португальские каравеллы привозили сюда товары из Индии и Америки, у причалов толпились сотни кораблей, горы тюков громоздились на пристанях, а в огромном здании первой в Европе биржи тысячи купцов продавали и покупали товар. Едва ли не большую часть этих купцов составляли итальянцы, перебравшиеся в Антверпен в поисках новых прибылей и постепенно превратившиеся в местных жителей – ведь для капиталистов родина там, где лучше идут дела.

Антверпен стал одним из крупнейших городов Европы – в нем проживало 100 тысяч жителей; с ним могли сравниться только Париж и знаменитые итальянские города – Флоренция, Венеция, Милан. Антверпен был главной драгоценностью в короне Карла V, и налоги, выплачиваемые богатыми городами, позволяли императору содержать мощную армию – при всем том, что города неохотно давали субсидии императору; они обладали старинным самоуправлением, и Карл мог лишь просить у них деньги – хотя ему хотелось приказывать. Когда в нидерландских городах появилась протестантская ересь, император самовольно ввел в них инквизицию – это вызвало протест провинциальных штатов, и этот конфликт подспудно тлел вплоть до начала религиозных войн.

В последние годы своей жизни Карл был тяжело болен и испытывал приступы меланхолии, он запирался в обитой черным сукном комнате без окон и проводил время в молитвах. В 1554 году он отрекся от престола и оставил титул императора своему брату, австрийскому эрцгерцогу Фердинанду, а остальные владения передал сыну, испанскому королю Филиппу II. Филипп II стал главной опорой католиков в их долгой борьбе с протестантами; это был суровый государь, лично вникавший во все дела и посвятивший себя борьбе за веру. Неподалеку от Мадрида король построил дворец Эскориал – мрачное здание, больше похожее на монастырь; отсюда он управлял огромным государством с помощью сотен курьеров; дни и ночи он читал донесения и писал приказы, у него повсюду были осведомители и шпионы. Конечной целью Филиппа было подчинение Нидерландов своей абсолютной власти; он хотел стать таким же абсолютным монархом, как французские короли: Франция была самым могущественным государством Европы, и ее мощь побуждала других монархов к МОДЕРНИЗАЦИИ своих государств по французскому образцу.

После победы Людовика XI над мятежной знатью Франция почти сто лет пользовалась благами внутреннего мира. Времена частных войн ушли в прошлое, дворянство смирилось перед мощью абсолютной монархии и служило ей в качестве жандармов и мушкетеров короля.

Короли покровительствовали земледелию и заботились о благе народа. "Мое главное желание, – говорил король Франциск I, – чтобы крестьяне могли спокойно есть свой хлеб, не подвергаясь ни угнетению, ни поборам, ни грабежам, ни необоснованным требованиям". Королевские суды считали крестьян земельными собственниками, а дворян лишь получателями фиксированной ренты, "цензивы"; из-за падения стоимости серебра эта "цензива" настолько уменьшилась, что ее выплата превратилась в пустую формальность. За столетие внутреннего мира и относительного благополучия население Франции возросло вдвое и в середине XVI века достигло 18 миллионов – по численности населения Франция была вдвое больше Испании и вчетверо больше Англии.

Однако 18 миллионов – это был рубеж, за которым начинается Сжатие. Во многих районах ощущалась нехватка земли, крестьяне продавали свои наделы и уходили в города. Париж был крупнейшим городом Европы, столицей роскоши, где могущество короля воплощалось в великолепии дворцов и блеске двора. Франциск I построил знаменитый дворец Лувр – резиденцию королей и украшение Парижа; он воздвиг много великолепных церквей и монастырей. Французская монархия состояла в особых отношениях с церковью: за год до выступления Лютера Франциск I заставил римского папу подписать конкордат, в соответствии с которым французские епископы и аббаты отныне назначались королем, а церковная десятина и другие доходы передавались государству. Это была новая победа абсолютной монархии, возвращение к временам древнего Рима, когда церковь и государство были единым целым и вместе опекали свою "паству": монарх олицетворял "живой закон", а церковь – "божественную справедливость".

Заключив союз с церковью, французские короли ревностно защищали ее от нападений протестантов и безжалостно отправляли на костер проповедников, рассылаемых Кальвином из Женевы. Однако проповедники обладали опасным оружием: их призывы разграбить монастыри и церкви находили отклик среди обедневшего французского дворянства. Дворяне жили в основном наемничеством, войной, и, чтобы дать им возможность пограбить, королям приходилось вести долгие войны в Италии. Однако в 1559 году итальянские войны закончились, и распущенные наемники сразу же соединились с протестантами и составили заговор против короля – этот заговор был началом религиозных войн во Франции.

В то время, как короли Франции и Испании подчинили себе местную церковь, не вступая в конфликт с папой, английский король Генрих VIII (1509-47) не сумел избежать разрыва с Римом. В 1534 году Генрих VIII с одобрения парламента провозгласил себя главой английской церкви; при этом король не собирался проводить протестантские реформы: речь шла лишь об овладении богатствами духовенства. Английские короли не были абсолютными монархами, у них не было постоянных налогов, и каждую субсидию приходилось испрашивать у парламента. Огромные богатства, захваченные Генрихом, позволили ему долгое время обходиться без субсидий; он продавал или раздавал монастырские земли дворянам и купцам – а в провинции, подальше от Лондона, дворяне сами грабили церкви и сдирали с икон золотые оклады.

В отличие от Франции, в Англии истинными хозяевами страны были дворяне. Дворяне ограничивали власть короля посредством парламента и владели почти всей землей; когда помещики считали, что крестьяне платят слишком малую ренту, они сгоняли арендаторов, огораживали поля и использовали их как пастбища – они поступали так и на бывших церковных землях. Тысячи согнанных с земли крестьян просили подаяния на дорогах и нигде не могли найти приюта: монастыри, дававшие прежде нищим кров и пищу, были закрыты. Нищие стали непременной деталью английского пейзажа, летом их можно было увидеть на открытых местах, зимой они прятались от ветра в рощах. Дворянский парламент издавал жестокие законы против этих несчастных; "закоренелым бродягам" отрезали уши, их обращали в рабов и вздергивали на виселицы. В 1549 году в Восточной Англии вспыхнуло большое восстание против огораживаний и в защиту церкви; 20-тысячная крестьянская армия овладела Нориджем – вторым по величине городом Англии; дворяне в панике разбегались, и лишь с большим трудом навербованным на континенте наемникам удалось разгромить крестьян. Подавив восстание, король Эдуард VI (1547-53) продолжил захват церковных богатств, были закрыты госпитали, из библиотек изымали и сжигали на площадях "зараженные папизмом" книги. Наследница Эдуарда, королева Мария, попыталась примириться с папой, но Елизавета II (1558-1603) вновь вернулась к протестантизму: окружавшие ее дворяне боялись, что в случае победы католиков им придется вернуть захваченные церковные земли. Англия стала оплотом протестантов и главным врагом римского папы – соотношение сил определилось, и вскоре начались долгие религиозные войны.

<< | >>
Источник: Сергей Александрович Нефедов. История Нового времени. Эпоха Возрождения. 2006

Еще по теме ЕВРОПА НАКАНУНЕ РЕЛИГИОЗНЫХ ВОЙН:

  1. ИСТОРИЯ РЕЛИГИОЗНЫХ ВОЙН
  2. Изменение политической карты Северной Европы в конце наполеоновских войн.
  3. Религиозное мировоззрение и религиозный этос
  4. Начало гражданских войн.
  5. Начало революционных войн,
  6. Начало революционных войн
  7. Второй период гражданских войн (1572—1576).
  8. Дальнейший ход итальянских войн.
  9. 2.3. ДОГОВОРЫ ЭПОХИ НАПОЛЕОНОВСКИХ ВОЙН
  10. Тайвань накануне японского завоевания
  11. § 35. Начало Греко-персидских войн. Битва при Марафоне
  12. Германские государства во время наполеоновских войн.
  13. Австрийская империя в эпоху наполеоновских войн.
  14. Индия накануне колониальной экспансии.