<<
>>

Капитализм и эффективный дизайн

Почему кооперативы, партнерства и другие альтернативы обычной капитали­стической фирме столь незначительно распространены в современной эконо­мике? И что объясняет невероятный экономический рост экономик, основной структурной единицей которых служит капиталистическая фирма? Было бы поучительно отметить, как уже рассмотренные модели дают хотя бы частичные ответы (вместе с этим будет проведен анализ провалов рынка, присущих капи­талистической экономике, описанной ранее).

Под капиталистической экономикой я понимаю экономику, где доминиру­ющей формой экономической организации выступает фирма, в которой частные владельцы капитала, обладающие правами на остаточный доход и контроль их активов, нанимают прочие факторы производства, включающие оплачиваемый труд, чтобы произвести товары и услуги на продажу с целью получения прибы­ли. Капитализм как экономическая система появился сравнительно недавно, его основы были заложены около 500 лет назад в городах северной Италии, Англии и Нидерландов. Он быстро распространился по Европе, затем в тех местах, куда прибыли европейские переселенцы, а впоследствии и по всему миру.

Другие сто­роны экономической жизни, которые иногда приводят для определения капи­тализма, — преследование личной выгоды в экономических вопросах, рыночный обмен и использование денег — были столь распространены в истории челове­чества и встречались в столь разных экономических системах, что предложенное более точное определение кажется удобным.

Капитализм обозначил появление новой экономической эры, настолько от­личной от существовавшего ранее, насколько это было возможно в случае воз­никновения сельскохозяйственного производства, сопровождавшегося созда­нием соответствующих новых институтов примерно одиннадцать тысячелетий назад. Наиболее поразительным результатом «капиталистической революции» явилось повышение производительности труда,, приведшее к существенному и длительному повышению уровня жизни.

Это достижение не оспаривали даже самые суровые критики капитализма — Маркс и Энгельс подчеркивали этот факт в «Манифесте Коммунистической партии». То, что далеко не все капитали­стические экономики процветали на протяжении всех веков, равно как и то, что некоторые экономические системы также демонстрировали быстрый устойчи­вый рост производительности труда (например, Китай в последней трети XX в.), не умаляют достижений капитализма на протяжении столетий в качестве уни­кальной по своей производительности экономической системы.

Достижение капитализма и объяснение его выдающейся производительно­сти заключается в том, что он дал возможность индивидам осуществлять инно­вации и брать на себя риски в больших масштабах, рассчитывая получить воз­награждения в случае успеха и неся бремя потерь при провале. Неравенство в богатстве вместе с развитием кредитного и других финансовых рынков (чему помогло введение ограниченной ответственности) позволяло сосредоточить в руках одного индивида или их группы значительные ресурсы под единым управ­лением. Рынки труда позволили пустить эти материальные ресурсы в дело, что­бы задействовать большое количество рабочих в производстве, используя выгоды возрастающей отдачи на технологические и организационные ресурсы. Богат­ство руководителей этих бизнес-проектов (и кредитоспособность) привели к уменьшению рисков до приемлемого уровня. Это богатство также позволило предложить некоторую (в очень небольшой степени) де-факто страховку трудя­щихся в виде трудовых контрактов. Таким образом, те, кто не мог предложить ничего, кроме своего труда, могли быть задействованы в проектах, риски кото­рых они никогда не желали бы разделить на индивидуальном уровне. Впервые в истории конкуренция среди экономической элиты основывалась на способно­сти предложить новые, прежде неизвестные способы организации производства и продаж, новые технологии и продукты. Успех этой деятельности напрямую зависел от относительной защищенности собственности, которая обычно связы­валась с властью закона и поддерживалась все более мощными национальными государствами, развивавшимися в симбиозе с капиталистическими экономиче­скими институтами.

Успех капитализма вовсе не зависел от полных контрактов. Скорее, наобо­рот, капитализм подстегнул распространение новых технологий посредством быстрой диффузии, с помощью которой последователи захватывали большую часть излишка, созданного инноваторами. Неравновесный процесс инновации и подражания приводил к появлению распределений, сильно отличавшихся от тех, что следовали из условий эффективности конкурентного равновесия в ста­тичной идеализированной экономике в духе Вальраса. Капитализм еще более повысил производительность тем, что увеличил масштабы трудового и финан­сового рынков. Эти рынки были печально известны тогда (и остаются такими и сейчас) своей неполнотой контрактов и несоответствием догмам Вальраса. (Аналогично быстрый рост экономики Китая в конце XX в. был вызван новой формой организации — «совместными предприятиями города и деревни», ха- растеризовавшимися неполными контрактами и плохо определенной смесью прав частной и общественной собственности.)

Тем не менее экономисты часто прибегают к тому, что я называю предпо­ложением об эффективном дизайне, как удобной аналитической предпосыл­ке, позаимствованной из эволюционной биологии. Биологи иногда говорят, что живые существа подвержены естественному отбору и с течением времени они оптимальным образом адаптируются к внешней среде. Такая упрощающая предпосылка позволяет обойтись без отдельного исследования генетической наследственности, проявления генотипа в фенотипе, характера самого отбора и т. д. для каждого конкретного организма. Экономисты также часто прибегают к аналогичным рассуждениям. Из Фундаментальной Теоремы нам известно, что если принуждение к исполнению контрактов ничего не стоит и эти контракты полностью регулируют благосостояние участников, то вне зависимости от рас­пределения богатства конкурентное равновесие будет Парето-оптимальным. Но даже там, где контракты неполны и, следовательно, Фундаментальная Теорема неприменима, предпосылка эффективного дизайна зачастую сохраняется.

Эко­номика трансакционных издержек Оливера Уильямсона (WШiamson, 1985. Р. 22) основывается на предположении об «эффективности конкуренции в разделении моделей организации на более и менее эффективные и перераспределении ре­сурсов в пользу первых»[115]. Холмстром и Тироль (Holmstrom & Лто1е, 1989. Р. 63) описывали общепринятые представления в экономической теории так: «Дизайн контрактов служит минимизации трансакционных издержек. ...Это согласуется с оригинальной гипотезой Коуза, что институты лучше всего рассматривать как оптимальные приспособления к контрактным ограничениям». Но, замечают они, «представления о том, как можно отыскать эффективные механизмы, ред­ко бывают определенными (если вообще когда-либо были)» (с. 64).

Несмотря на предостережение Холмстрома и Тироля, в экономической те­ории принято считать, что там, где нет ограничений на торговлю правами на активы и отсутствуют препятствия эффективной торговле, неэффективность распределения прав на контроль и остаточный доход активов устраняется в про­цессе добровольного обмена правами. Такой коузианский взгляд поддерживает ожидание того, что в конкурентной рыночной экономике с незначительными препятствиями к частным переговорам активы в конечном итоге перейдут к людям, кто в состоянии использовать их максимально эффективно, вне зависи­мости от их богатства. Если снимающий жилье может лучше управлять домом в качестве собственника, его ценность будет выше для арендатора, чем для вла­дельца, и поэтому можно ожидать, что арендатор выкупит этот актив.

Предположение об эффективном дизайне приводит к поразительным упро­щениям: даже не зная, эффективно ли распределение прав, мы можем полагать, что оно является таковым либо примерно таковым, или же стремится к эффек­тивности. Предположение эффективности толкает нас к концентрации лишь на отдельных институциональных характеристиках, рассматривая остальные ва­рианты как незначительные или являющиеся лишь исключением. Широкое ис­пользование (зачастую неявным образом) предпосылки эффективного дизайна отчасти объясняется тем, что на практике невозможно определить, является ли то или иное институциональное устройство эффективным. Было очень мало по­пыток как-то разобраться с этим вопросом, и еще меньшее количество получили признание исследователей в соответствующих областях науки.

Причины, по которым эффективность институтов плохо поддерживается правдоподобными эволюционными процессами, рассмотрены в конце гл. 2. Теперь я могу рассмотреть еще одну проблему, связанную с предпосылкой об эффективном дизайне. Сама информационная асимметрия, делающая одни распределения прав собственности эффективнее других, также систематически мешает описанному Коузом процессу перераспределения прав собственности в ходе переговоров, направленных на повышение производительности. Изъян в рассуждениях, принятых в экономике трансакций и других подобных подходах, состоит в том, что при неполных контрактах нет никакого основания полагать, что конкуренция (или какой-то другой процесс) приведет к оптимальному ис­ходу (разве что в том тавтологическом смысле, что эти процессы есть результат оптимизации на индивидуальном уровне). В частности, бедные агенты могут столкнуться с ограничениями по выдаче кредитов и поэтому не смогут приоб­рести права контроля и остаточного дохода на такие активы, для которых это привело бы к увеличению эффективности. Более того, как мы видели в гл. 5, как только мы ставим хоть сколько-нибудь реалистичные условия, уже невозможно добиться эффективного торга. Вопреки традиционной и широко распростра­ненной неверной интерпретации Коуза в случаях, подобных описанным выше, распределение прав собственности действительно воздействует на распредели­тельную эффективность. (Дело не в том, что «теорема» неверна. Заблуждение состоит в том, что в таком случае условие отсутствия препятствий для эффектив­ных сделок нарушено.)

Отказ от предположения об эффективном дизайне ставит перед нами ин­тересный вопрос: если структура контрактов и других институтов не является следствием применения какого-то скрытого алгоритма, чье применение эффек­тивно решает распределительные проблемы, то какие аналитические методы нам следует использовать для объяснения работы существующих институтов и их эволюции? Ответу на данный вопрос посвящена оставшаяся часть книги. На­чиная с приведенного в этой главе анализа институтов капиталистической эко­номики я продолжу исследование возникновения, развития и исчезновения ин­ститутов в следующих трех главах книги и завершу рассмотрением современных и недавно возникших институтов.

В рамках концепции, которая будет развита далее, действительно важно, «кто кого нанимает», потому что в мире неполных контрактов передача прав контроля дает той или иной стороне власть определять вопросы, не прописан­ные в контрактах. Фраза Самуэльсона верна в рамках вальрасовской модели, поскольку в этих условиях «нанять» означает то же, что и «купить». «Как по­нимать, — спрашивал Оливер Харт (Hart, 1995. Р. 62), — назначение кого-либо "ответственным" за действие или решение, если все действия прописаны в кон­трактах?» Это простое замечание также проливает свет на то, почему, говоря словами Маркса, контрактные сделки на конкурентных рынках кажутся свобод­ным обменом среди равных («Эдем прирожденных прав человека»), в то время как на рабочем месте две стороны контракта выглядят иначе: работодатель — босс, а подчиненный — его «работник».

<< | >>
Источник: Самуэль Боулз. Микроэкономика. Поведение, институты и эволюция / Самуэль Боулз ; [пер. с англ. Букина К.А., Демидовой А.В., Карабекян Д.С., Карпова А.В., Шиловой Н.В.]. — М. : Изд-во «Дело» АНХ, — 576 с.. 2010

Еще по теме Капитализм и эффективный дизайн:

  1. Дизайн и управление портфелем брендов
  2. Одежда дизайна заказчика
  3. Продуктовые инновационные инструменты Х-дизайн
  4. Эффективность управления налогами х Эффективность контроля за расходами х Эффективность управления активами х х Эффективность управления ресурсами.
  5. 1.5. КЛАССИФИКАЦИЯ МАРКЕТИНГОВЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ ПО ДИЗАЙНУ
  6. 5.1. ДИЗАЙНЫ ОПИСАТЕЛЬНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
  7. Дизайн
  8. Х1.2 Дизайн формы
  9. Глава 3.Дизайн электронного магазина
  10. Разработка и регистрация дизайна, фирменного стиля и элементов бренда