<<
>>

4. ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА НА ЗАВЕРШАЮЩЕМ ЭТАПЕ «КУЛЬТУРНОЙ РЕВОЛЮЦИИ» (1969-1976)

Одним из результатов деятельности маоистов на «активном» этапе «культурной революции» стало радикальное изменение внешнеполитической стратегии. После идейно-политического разрыва с КПСС и СССР маоисты стремились представить свою внешнюю политику как вынужденную борьбу на два фронта: про­тив мирового империализма (прежде всего США) и мирового ревизионизма и социал-империализма (КПСС и СССР).
Этот те­зис был одним из главных в пропаганде КПК во время «культур­ной революции». Однако под пропагандистским прикрытием Мао Цзэдун готовил почву для пересмотра отношений с США, пола­гая теперь, что время для нормализации отношений с США при­шло. По мнению китайских стратегов, антисоветизм руководства КПК и тем более кровавые события на Даманском ясно сигна­лизировали американскому руководству, что Пекин готов к да­леко идущему сближению. Действительно, мартовские события на Даманском заставили американское руководство пересмотреть свое отношение к КНР. В 1970 г. под покровом секретности начи­наются первые контакты между представителями двух держав.
В конце 1970 г. президент США направляет секретное послание ки­тайскому руководству. В следующем году госсекретарь Г. Киссин­джер приезжает в Пекин, подготавливая визит в КНР американ­ского президента Р. Никсона. Этот визит в КНР в 1972 г. стал под­линной сенсацией — поворот в американо-китайских отношениях был крутым и достаточно неожиданным. Никсон и Чжоу Эньлай, один из главных китайских инициаторов этого поворота, подпи­сали в Шанхае коммюнике, означавшее фактическое взаимное при­знание и открывавшее дорогу для активного развития межгосу­дарственных отношений, для подготовки условий полной норма­лизации отношений (дипломатическое признание и т.п.).

Однако этот поворот во внешней политике КНР не всеми в высшем руководстве был встречен с одобрением, став одним из факторов обострения фракционной борьбы.

В результате первого, «активного», этапа «культурной рево­люции» в руководстве КНР сложилась новая расстановка сил. Мао

Цзэдун оставался непререкаемым, в полном смысле единовласт­ным правителем страны, стремившимся играть роль высшего ар­битра в борьбе ряда сложившихся к этому времени фракций. Наи­более влиятельной силой среди них были военные, имевшие воз­можность контролировать ситуацию как в центре, так и на местах. С ними пыталась соперничать фракция деятелей, сделавших по­литическую карьеру в период 1966—1969 гг., во главе с Цзян Цин. Кроме нее во фракцию «культурной революции», в ее руководя­щую часть входили Чжан Чуньцяо и Яо Вэньюань, вместе с Цзян Цин поднявшиеся в эти годы до положения членов политбюро ЦК КПК. За ними шли миллионы выдвиженцев «культурной революции», сумевшие занять руководящие посты как в граж­данских, так и военных структурах разного уровня. Наконец, тре­тьей, в тот период ослабленной, но потенциально весьма силь­ной, была фракция «старых кадров». Эти люди, дискриминируе­мые в предшествующие годы, но обладавшие обширными связями в партийно-государственном аппарате, не понаслышке знакомые с проблемами административного и хозяйственного управления, ориентировались на Чжоу Эньлая. Последнему удалось избежать репрессий и сохранить свой пост премьера Госсовета КНР благо­даря тому, что он дистанцировался от наиболее одиозных фигур в «прагматической» оппозиции. Но тем не менее он по мере сил старался сдерживать эксцессы «культурной революции».

Несмотря на созыв IX съезда, партийные структуры ни на од­ном уровне, за исключением политбюро и ЦК КПК, воссозданы не были. Очевидно, и у самого Мао Цзэдуна не было четкого плана осуществления этой задачи. Подходы к ее решению посто­янно менялись, причем каждая из группировок стремилась обес­печить себе преобладание в создаваемой заново КПК. Впрочем, Мао Цзэдун не собирался отказываться от такого привычного для него инструмента реализации его политической воли, как партия. Процесс восстановления партийных комитетов всех уров­ней потребовал несколько лет и в основном завершился в начале 70-х гг., причем в них, в особенности на уровне провинциально­го руководства, лидирующее положение удалось занять военным.

Серьезные позиции в восстанавливаемых партийных организа­циях отстояли представители «кадров», что сопровождалось ак­тивным вытеснением из них ставленников «группировки куль­турной революции». К началу 1971 г. в партийных комитетах про­винциального уровня посты секретарей на 60% занимали военные, около 34% имели представители «кадров» и только 6% приходи­лось на выдвиженцев «культурной революции».

Складывающаяся ситуация не только делала вероятной перс­пективу обострения соперничества между основными фракциями в руководстве КНР, но и таила в себе опасность для позиций самого Мао Цзэдуна, мимо внимания которого не могло пройти столь очевидное усиление влияния военных. Эта ситуация усугу­билась явными амбициями Линь Бяо, стремившегося занять ос­тавшийся вакантным после падения Лю Шаоци пост Председа­теля КНР. Сам министр обороны неоднократно предлагал Мао Цзэдуну занять этот пост, подчеркивая его значение в качестве ключевого звена в системе государственного управления, однако Председатель ЦК КПК не выражал желания занять его, предла­гая вообще ликвидировать этот пост.

II пленум 9-го созыва (август—сентябрь 1970 г.) выявил обо­стрение этих фракционных противоречий. Линь Бяо пытался ис­пользовать пленум для получения поста председателя КНР, рас­считывая на открытую поддержку верхов НОАК. Член политбю­ро ЦК КПК Е Цюнь (жена Линь Бяо) накануне и в ходе работы пленума активно пыталась склонить ряд руководящих деятелей к поддержке претензий Линь Бяо. Все это не укрылось от внимания Мао Цзэдуна и было, вероятно, расценено им как попытка во­енного министра подорвать его неограниченную власть. На этом пленуме выявились и разногласия по вопросам внешней полити­ки. На пленуме было впервые объявлено о крутом повороте в от­ношениях с США. По некоторым сообщениям, Линь Бяо не под­держал инициированные Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем пере­мены во внешней политике. Взаимоотношения Мао Цзэдуна и его официального преемника явно обострялись.

Сложившейся ситуацией воспользовались непримиримые вра­ги — «прагматики» и фракция «культурной революции», на вре­мя объединившие свои усилия для ослабления влияния военных.

После II пленума сторонники как Чжоу Эньлая, так и Цзян Цин делали все возможное, чтобы убедить Мао Цзэдуна в неизбежно­сти военного переворота, руководителем которого должен стать Линь Бяо.

Развязка наступила в сентябре 1971 г., когда с одной из воен­но-воздушных баз в Северном Китае поднялся самолет, на борту которого находились Линь Бяо и члены его семьи, и взял курс в направлении границы Китая с Монголией. В воздушном простран­стве МНР произошла авиационная катастрофа, в результате ко­торой Линь Бяо и все сопровождавшие его погибли.

В соответствии с официальной версией, распространенной после случившегося в КНР, Линь Бяо вынашивал планы органи­зации военного переворота, а после того, как о них стало извест­но, решил найти убежище в СССР. Подлинная суть «сентябрь­ского кризиса» не раскрыта полностью до настоящего времени, однако скорее можно предположить, что реального заговора не существовало, а Линь Бяо, опасавшийся кары со стороны Мао Цзэдуна за слишком явно и неосторожно выраженные полити­ческие амбиции, просто пытался спасти свою жизнь.

Результатом «сентябрьских событий» стали репрессии, обру­шенные на военных деятелей, принадлежавших к группировке Линь Бяо, и в целом ослабление влияния этой фракции в руко­водстве КПК. Непосредственным следствием ослабления воен­ных было усиление двух оставшихся фракций, что естественно должно было привести и к усилению соперничества между ними.

Первой нанесла удар фракция «прагматиков», развернув кам­панию критики анархизма и «ультралевого течения» в партии. «Левые», поддержанные Мао Цзэдуном, не замедлили нанести ответный удар и с осени 1972 г. в КНР началось разоблачение «ультраправого уклона». В этой весьма сложной ситуации Мао Цзэдун был вынужден прибегать к политическим маневрам, цель которых состояла в том, чтобы предотвратить чрезмерное влия­ние каждой из двух главных, принимавших участие в борьбе, фрак­ций. С одной стороны, он оказывал поддержку по духу весьма близкой ему «фракции культурной революции», с другой — санк­ционировал возвращение в хозяйственной практике к методам, рекомендованным «прагматиками», и одновременно допустил частичную реабилитацию кадров, репрессированных в предше­ствующие годы. В частности, по инициативе Чжоу Эньлая был возвращен к политической деятельности Дэн Сяопин и многие другие жертвы «культурной революции».

«Прагматики» всеми силами пытались использовать эту ситуа­цию, блокируясь на уровне провинциальных и региональных струк­тур с военными, избежавшими репрессий после «дела Линь Бяо».

Состоявшийся в августе 1973 г. X съезд КПК свидетельствовал о временном компромиссе между «левыми» и «прагматиками». Слово для доклада было предоставлено как Чжоу Эньлаю, так и выдвиженцу «культурной революции» Ван Хунвэню, одному из организаторов движения за «захват власти» в Шанхае в январе 1967 г. За прошедшие годы этот руководитель хунвэйбинов одной из шанхайских фабрик сделал головокружительную карьеру, при­ведшую его на самый верх партийной иерархии. Мао Цзэдун рас­сматривал его как возможного кандидата на пост своего «преем­ника» в руководстве партии. Компромиссный характер работы и результатов съезда проявился в том, что была подтверждена пра­вильность и дана высокая оценка «культурной революции» и од­новременно одобрена реабилитация части кадров. В частности, Дэн Сяопин, назначенный еще до съезда заместителем премьера Госсовета, на съезде вошел в состав ЦК, затем политбюро, а через несколько месяцев стал заместителем Председателя ЦК КПК.

Съезд санкционировал возобновление деятельности Всекитайс­кого собрания народных представителей, профсоюзных и моло­дежных организаций. Из новой редакции устава, принятой на съезде, было исключено упоминание о Линь Бяо как «преемни­ке» Мао по партии.

В новом руководстве партии, сформированном в результате работы съезда, резко усилилась позиция группы «культурной ре­волюции» во главе с Цзян Цин. В политбюро ЦК КПК под ее руководством они сформировали «группу четырех» (Цзян Цин, Ван Хунвэнь, Чжан Чуньцяо, Яо Вэньюань). Помимо них в по­литбюро ЦК КПК были введены и другие выдвиженцы «куль­турной революции», организационно не входившие в «группу четырех», но идейно близкие к ней. Среди них был обративший на себя благосклонное внимание Председателя ЦК КПК Хуа Го- фэн, в прошлом секретарь уездного парткома из родной для Мао Цзэдуна Хунани, а теперь министр общественной безопасности. В число заместителей Мао Цзэдуна были включены и деятели уме­ренной ориентации — Чжоу Эньлай и министр обороны маршал Е Цзяньин, занявший этот пост после устранения Линь Бяо.

После съезда «левые», опираясь на поддержку Мао Цзэдуна, развернули ряд политических кампаний против своих оппонен­тов. На протяжении 1975 г. политическая жизнь в стране проходи­ла под знаком кампании «критики Линь Бяо и Конфуция». Имя древнего китайского философа использовалось для завуалирован­ной критики Чжоу Эньлая и возглавляемых им «прагматиков». Ее сменила кампания «изучения теории диктатуры пролетариата», у которой был тот же адресат.

Очередной пробой сил в межфракционной борьбе стала со­званная после десятилетнего перерыва очередная сессия ВСНП (январь 1975 г.).

Выступивший на сессии глава правительства Чжоу Эньлай, пытаясь переключить политическую энергию фракционных по­литиков на созидательную работу, выдвинул честолюбивую про­грамму «четырех модернизаций» (промышленности, сельского хозяйства, науки, армии). По сути дела, это был поиск идеи, которая могла бы объединить нацию, направить энергию вели­кой страны на решение реальных и актуальных задач модерниза­ции Китая. Практически не повлияв на деятельность руководства Китая в то время, эта программа была направлена на поиски выхода из тупиков «культурной революции».

Важным результатом сессии было принятие новой Конституции КНР, с одной стороны, закрепившей то, чего удалось добиться Мао Цзэдуну в результате «культурной революции» в области организации хозяйственной и политической жизни, с другой — включившей в себя положения, предлагавшиеся «прагматиками». Так, в ней было закреплено существование народных коммун и ревкомов, заменивших собой народные комитеты; наряду с этим в Конституцию были включены положения о праве на приуса­дебные участки, основной хозрасчетной организацией в комму­не признана производственная бригада, восстанавливался прин­цип оплаты по труду.

Именно эти положения, включенные в основной закон КНР, стали объектом критики разворачивавшейся кампании по «изу­чению теории диктатуры пролетариата». На местах сторонники «левых» предпринимали практические действия против приуса­дебных участков, подсобных промыслов, местных рынков.

Смерть в январе 1976 г. Чжоу Эньлая резко обострила полити­ческую ситуацию. Крупнейший лидер «прагматиков» был в ка­кой-то мере гарантом неповторения эксцессов «культурной ре­волюции». На роль его преемника мог претендовать только Дэн Сяопин, однако в глазах высшего арбитра в политической борь­бе — Мао Цзэдуна — он выгляделявно недостаточно лояльным. Этим стремились воспользоваться «левые». Мао Цзэдун в очеред­ной раз сделал выбор в их пользу, назначив на пост премьера Госсовета не Дэн Сяопина, исполнявшего после смерти Чжоу Эньлая эти функции, а Хуа Гофэна. В каком-то смысле выбор, сделанный Мао Цзэдуном, был точным: Хуа Гофэн был не толь­ко выдвиженцем «культурной революции», обязанным своей карьерой Мао Цзэдуну, но и активным сторонником его идей. Не принадлежал он и к группировке Цзян Цин, чрезмерного усиления которой явно опасался Председатель ЦК КПК.

Не прошло и несколько месяцев после смерти Чжоу Эньлая, и в «левой» печати его стали критиковать как «крупнейшего кап- путиста». Разумеется, при этом главной мишенью был Дэн Сяо­пин, в судьбе которого вскоре произошел новый драматический поворот. 4 апреля 1976 г. в традиционный день «поминовения усоп­ших» на центральной площади Пекина состоялись массовые де­монстрации — более 2 млн человек не только выражали свое по­чтение Чжоу Эньлаю, но и распространяли листовки и выкри­кивали лозунги, осуждавшие Цзян Цин и «левых».

Власти не замедлили обрушиться на участников демонстра­ций с репрессиями, обвинив их в выступлении «против Предсе­дателя Мао и руководимого им ЦК». Во время подавления де­монстрантов десятки были убиты и десятки тысяч репрессирова­ны. 7 апреля Дэн Сяопин был обвинен в организации беспорядков и смещен со всех занимаемых постов.

Политическая ситуация в стране вновь резко изменилась. «Праг­матики» в очередной раз получили тяжелый удар, потеряв своих лидеров, давно и тяжело больной Мао Цзэдун угасал, «левые» готовились к захвату власти после его смерти. Единственной си­лой, которая могла противостоять им, была армия, и ей, как и прежде, предстояло сказать свое слово.

<< | >>
Источник: Под редакцией А.В. Меликсетова. История Китая. Учебник — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Изд-во МГУ, Изд-во «Высшая школа», — 736 с.. 2002

Еще по теме 4. ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА НА ЗАВЕРШАЮЩЕМ ЭТАПЕ «КУЛЬТУРНОЙ РЕВОЛЮЦИИ» (1969-1976):

  1. 3. «КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ» (1966-1969)
  2. 2. «Культурная революция» п борьба за власть в Ки­тае.
  3. Документирование на завершающем этапе аудита
  4. 3. Исламизм и политическая борьба в Турции на совре­менном этапе. Р. Т. Эрдоган.
  5. 2. ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА ПОСЛЕ ПОБЕДЫ СИНЬХАЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
  6. Политические деятели российских революций XX века (краткие политические портреты)
  7. 12.3. Политическая, общественная и культурная жизнь
  8. 1. ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ БОРЬБА. ПЕРЕХОД К ПОЛИТИКЕ «РЕФОРМ И ВНЕШНЕЙ ОТКРЫТОСТИ»
  9. 3. Политическая борьба за реформы после смерти Мао Цзэдуна.
  10. ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА В ГРЕЧЕСКИХ ГОСУДАРСТВАХ
  11. Политическая борьба в городах Ломбардии и Средней Италии.
  12. Обострение политической борьбы в империи.