Древний Восток: государство и общество

В чем же эти реалии, что в первую очередь бросается в глаза при самом общем, ретроспективном взгляде на Восток в древности – на его долгую историю, столь богатую различного рода событиями, на его экономические принципы существования, от форм ведения хозяйства до форм извлечения избыточного продукта и его редистрибуции, на особенности его едва вышедшей из первобытности социальной структуры с ее общинными традициями и явственной тягой к корпоративности, на религиозные идеи и связанные с ними социальные ценности, нормы бытия и поведения, установочные стереотипы мышления и восприятия мира, наконец, на свойственную ему систему политической администрации, столь привычно воспринимаемую, особенно на фоне свобод античного мира, в качестве «восточной деспотии»? Что здесь подтверждаемая фактами реальность и что – миф, связанный с априорными постулатами типа «рабовладельческой» формации? И наконец, – а это особенно важно для данной книги, – что из древневосточного наследия сохранилось и составило фундамент всего так называемого традиционного Востока, еще далеко не отошедшего в прошлое и в наши дни, и что было характерно только для древности и ушло в прошлое вместе с ней?

Вопросов подобного типа можно поставить достаточно много, но все они в конечном счете фокусируются в одной точке: в чем сущность отношений, сформировавшихся в складывавшихся на основе общинной первобытности древневосточных обществах, и как эти отношения вписывались в традиционный характер власти и определяли типичные формы господства и подчинения. Иными словами, как реалии древневосточной истории сочетаются с высказанным и обоснованным в начале книги тезисом о господстве принципа власти‑собственности и централизованной редистрибуции в неевропейском мире, и в частности на Востоке? Как конкретно проявил себя этот генеральный принцип в его наиболее ранней древневосточной модификации?