<<
>>

1.1. Предпосылки и условия формирования геоэкономики как науки

По оценке составителей "Экономического словаря", геоэко­номика — прикладная наука, исследующая поведение государ­ства в конкретной ситуации, формулирующая его экономичес­кую стратегию и тактику на международной арене.
Геоэконо­мика изучает широкий спектр политико-экономико-географи­ческих проблем[1]. Однако подобное толкование нельзя считать устоявшимся и общепринятым. Для определения содержания этой науки необходимо обратиться к истории, к условиям и осо­бенностям ее возникновения.

Термин "геоэкономика" был введен в конце 80-х гг. XX в. консультантом Совета по национальной безопасности Государ­ственного департамента США Эдвардом Люттваком (род. в 1942). Хотя геоэкономика — это относительно новая дисципли­на, наблюдения о связи экономики, истории и географического пространства можно встретить у самых разных ученых XVIII— XX вв. Теоретические основы геоэкономики создали классичес­кая политэкономия и геополитика. Например, знаменитый шот­ландский экономист Адам Смит (1723—1790) основывал все свои рассуждения на разделении труда (как внутри страны, так и на международном уровне), однако он практически не интересо­вался пространственными реалиями.

Его последователь Давид Риккардо (1772-1823) особое значение придавал теории срав­нительных преимуществ, определяющих специализацию стра­ны в международной торговле. В своих работах классики поли­тической экономии достаточно резко критиковали мерканти­лизм как учение и экономическую политику, отдающую пред­почтение при накоплении богатства внешней торговле, высту­пая защитниками фритредерства — свободной торговли. Тео­ретическими противниками политики свободной торговли выс­тупали представители немецкой исторической школы. Фридрих Лист (1789-1846), предвосхитивший многие их идеи, развил концепцию "воспитательного протекционизма", требующую активного вмешательства государства в экономическую жизнь.
Классическая геополитика иначе решала проблемы развития государства, обосновывая необходимость борьбы за расшире­ние территории. Фридрих Ратцель (1844-1904) впервые пред­принял попытку создания пространственного подхода к объяснению смысла политических событий. Согласно его уче­нию процветание государства зависит от "пространства", а точ­нее, от его динамичного территориального роста и географичес­кого положения. Впоследствии в сферу геополитического ана­лиза были вовлечены демографические, социальные, военные, экономические и другие факторы, позволяющие описывать средства достижения необходимых результатов в теориях "жиз­ненного пространства" и "жизненных интересов" немецких и американских авторов. Определенную роль в изучении эконо­мических факторов в геополитике сыграли российские иссле­дователи А. К. Корсак, И. И. Иванюков, А. А. Исаев, В. П. Ворон­цов и др. Необходимо отметить и то, что концепция "геоэконо­мики" впервые была выдвинута немецким историком Фрицем Реригом (1882-1952), который рассматривал экономический фактор как центральный в геополитике. По его мнению, в миро­вой экономике все сводится к тому, где расположены центры мировых бирж, информационные центры, большие производ­ства. Эти идеи популяризировал в своих трудах французский исследователь Фернан Бродель (1902-1985). Таким образом, те­оретические предпосылки новой науки были вызваны необхо­димостью анализа взаимосвязи экономики и политики. Между тем, как подчеркивают итальянские исследователи К. Жан и П. Савона, такая связь существовала всегда. Ставя перед собой определенные задачи, политика неизбежно учитывала эконо­мические интересы. В свою очередь, экономика предоставляла политике финансовые, технологические и промышленные ре­сурсы, необходимые для осуществления этих целей; кроме того, она использовалась политикой и как оружие в виде экономи­ческих санкций и эмбарго.

Почему же геоэкономика возникла как отдельная дисцип­лина в конце XX в.? Существуют различные точки зрения на этот феномен.

Например, французский исследователь Ф. Моро-

Дефарж считает, что появление геоэкономики как науки про­изошло в результате взаимодействия трех факторов[2].

1. Усиление взаимозависимости, создание сетей. Развитие телекоммуникаций, интенсификация потоков, в частности "не­материальных" (таких, как потоки информации, перемещение капиталов), ознаменовали "конец географии". Пространство и время перестали играть решающую роль. Фактически возникла новая география; будучи чрезвычайно мобильной, она диктуется экономическими потоками, локализацией и перемещениями сфер деятельности, в которых создаются и потребляются богатства.

2. Падение "железного занавеса", крах коммунистических экспериментов. На протяжении большей части XX в. крупные идеологические конфликты способствовали тому, что полити­ко-стратегические элементы (вооруженные силы, ядерные ар­сеналы, средства доставки) превратились в важнейший крите­рий мощности государства. В настоящее время нельзя с уверен­ностью сказать, что конфликты идеологического характера окончательно отошли в прошлое, но такие конфликты протека­ют в различных формах, в разных местах и лишь в исключи­тельных случаях в них участвуют крупные государства и тем более блоки государств.

3. Появление новых участников мирохозяйственных свя­зей. Суверенные государства никогда не были единственными участниками событий международной жизни. Во все времена отдельные личности, политические и общественные движения, негосударственные институты, такие как церковь, также ока­зывали влияние на характер международных отношений. Ко­нец XX в. ознаменовался проявлением ряда новых тенденций, включая открытие границ и ослабление инструментов государ­ственного контроля; резко возросшее международное значение данных о крупных кампаниях и секторах экономики (от авто­мобильной промышленности до банков, от телекоммуникаций до воздушного транспорта); утверждение коллективных и даже индивидуальных действий на рынках, в частности на финансо­вых рынках (мифы о всемогущих спекулянтах).

В результате взаимодействия этих тенденций возник анар­хический экономический мир, где государства, сохраняющие свои прерогативы и несущие свою долю ответственности, под­вергаются дестабилизирующему влиянию со стороны хозяй­ствующих субъектов (предприятий и частных лиц), которые сами весьма далеки от стабильности.

Существуют и другие взаимодополняющие версии причин возникновения геоэкономики. Например, известный российский ученый Э. Г. Кочетов выделяет четыре "ключевых акцента" со­временной геоэкономической панорамы:

1. Стирание граней между внутренней и внешней деятель­ностью, внутренней и внешней политикой государств в процес­се глобализации.

2. Активное развитие процессов экономизации политики.

3. Динамичное функционирование мировой хозяйственной системы, формирующей экономический "регламент" как сово­купность правил функционирования национальных экономик.

4. Складывание типов (моделей) внешнеэкономических свя­зей национальной экономики с внешним миром, влияющих на формирование целостной системы мирохозяйственных связей.

Среди названных условий развития геоэкономики особого внимания заслуживает процесс экономизации политики как совокупность изменений государственной политики, обуслов­ленных:

— достижением целей, решением политических задач эко­номическими методами;

— смещением вектора стратегического развития от поли­тических, идеологических, силовых и других методов к эконо­мическим;

— приоритетом геоэкономических интересов над геополи­тическими и геостратегическими во внешней среде;

— экономизацией мышления дипломатического корпуса.

Экономизация политики остается в центре внимания рос­сийских ученых. В. Д. Щетинин считает, что в общих чертах суть этого процесса выражается так: политика экономизируется, экономика политизируется[3]. Анализируя сущность этого явле­ния, Д.Н. Барышников отметчает появление условий, при кото­рых "геоэкономическая и геофинансовая власть диктуют миру свои правила игры, геополитика их "оправдывает", а военная компонента "защищает", дипломатия в этом случае из области искусства переходит на уровень технического оформления ре­ального экономического предела мира"[4].

Большинство же исследователей геоэкономических про­блем утверждают, что основной причиной появления новой на­уки можно считать развитие процессов глобализации. Именно они привели к значительным изменениям в мировом экономи­ческом и политическом пространстве, связанным с активным процессом международного разделения труда между странами и различными транснациональными структурами, выходом функционирования национальных хозяйств за пределы госу­дарственных границ и неизбежным в этой ситуации стиранием граней между внутренней и внешней сферой деятельности го­сударств. В результате экономическое пространство и рынок уже не соотносятся напрямую с территорией какого-либо госу­дарства. Система "рынок—государство" уступает место систе­ме "много государств — один рынок". Основные черты такой системы проявляются прежде всего в тенденции доминирова­ния международных правил и экономических законов над на­циональными. При этом речь идет не об изменении границ суве­ренных государств — просто геоэкономика порой функциони­рует над государственными границами и вне национальных за­конов отдельных стран. Так, транснациональный капитал в по­гоне за выгодой может перемещаться из страны в страну, туда, где существуют благоприятные условия с точки зрения налого­обложения, стоимости рабочей силы и т.д. Поэтому государство может обеспечить своим гражданам занятость и благосостоя­ние, лишь привлекая глобальные технологические и финансо­вые потоки, за которые в мире уже развернута ожесточенная борьба. Геополитика "пространств", составлявшая существо мировых взаимодействий в еще недавнем прошлом, меняется на геополитику "потоков" — геоэкономику.

Яркой иллюстрацией такого подхода являются следующие цифры. В 2002 г. глобальные рынки производили и потребляли приблизительно 20% объема мирового производства — около 6 трлн долл. из 28 трлн долл. ВНП всей планеты[5]. Мировой кри­зис 2007—2008 гг. привел к замедлению экономического роста, однако после непродолжительного перерыва в 2009 г. и умерен­ного восстановления в 2010 г. процесс глобализации ведущих экономик мира продолжился. По прогнозам американской транснациональной аудиторско-консалтинговой компании Ernst & Young, подготовленным при содействии исследовательской компании The Economist Intelligence Unit (аналитическое под­разделение британского журнала Economist), рост глобальных рынков будет продолжаться вплоть до 2014 г. на фоне дальней­шего экономического оживления, развития инновационных тех­нологий и возрастающей роли развивающихся стран[6].

Наиболее активными игроками глобального рынка являют­ся транснациональные компании. Доля ТНК в международной торговле, по подсчетам различных экономистов и международ­ных организаций, превышает половину, а в экспорте и импорте отдельных развитых стран доходит до 80%. Количество заня­тых на предприятиях корпораций по всему миру в 2008 г. дос­тигло 77 млн человек, что превышает вдвое работоспособное население Германии. Общий объем продаж 200 ведущих ТНК превышает совокупный ВВП 187 стран мира, что составляет более 30% мирового ВВП при количестве занятых менее одной трети мирового населения[7]. Ядро же мирохозяйственной систе­мы составляют около 500 ТНК, сосредоточивших практически неограниченную экономическую власть, причем в каждой от­расли доминируют всего несколько супергигантов, конкуриру­ющих между собой на рынках всего мира. Их проникновение в экономику менее развитых стран приводит, как правило, к стол­кновению с национальным капиталом, а через него — с государ­ственными интересами. В результате возникла новая организа­ция мира, где роль национальных институтов постоянно умень­шается. Этот процесс протекает параллельно процессу интег­рации государств в экономические и политические союзы. Не­мецкий социолог У. Бек называет этот процесс транснациональ­ным федерализмом, движущей силой которого является стрем­ление национальных государств договориться между собой и создать общую сеть, чтобы "указывать транснациональным предприятиям их рамки, дабы они не могли натравливать эти государства друг на друга"[8]. В мире складываются предпосыл­ки для качественного перелома, перехода от доминировавших устремлений стран к усилению своего могущества на основа­нии силы и расширения контроля за территориями, к попыт­кам преимущественно социально-экономическими методами обеспечить цели политического позиционирования.

Усиление глобализации способствовало возникновению но­вого вида конкуренции — межгосударственной (геоэкономичес­кой). Ее главные действующие лица — государства — стремят­ся выработать стратегию своих действий, позволяющую обес­печить национальным компаниям и хозяйственным комплексам в целом максимальные конкурентные преимущества по срав­нению с иностранными предприятиями. Все эти процессы уси­ливают значение мировой экономики, которая превращается в мощный фактор, детерминирующий направление движения общества. Неслучайно известный американский философ Дж. Нейсбит среди важнейших тенденций, характеризующих складывающуюся глобальную цивилизацию, выделил наряду с переходом от индустриального общества к информационному, от форсированной технологии к "высокому человеческому эле­менту" и переход от главенствующей роли национальной эко­номики к экономике мировой[9]. В этих условиях в мире резко по­высилась потребность в компетентностном управлении, профес­сиональном государственном менеджменте, ориентированном на прагматические цели экономического взаимодействия и, как следствие, — межкультурного сотрудничества. В результате увеличивается значение экономической дипломатии, характе­ризуемой как своеобразный сплав экономики и политики, дове­денный до уровня принятия и реализации управленческих ре­шений, с помощью и при посредстве которых осуществляются сотрудничество и соперничество, определяются формы и мето­ды развития и совершенствования рыночной экономики. Со­трудничество государств в геоэкономическом разрезе не ставит целью ослабление экономики партнера. Наоборот, цель такого сотрудничества — усилить собственную экономику, сделать ее конкурентоспособной.

Важнейшей целью экономической дипломатии является выработка геоэкономической стратегии и тактики государства для повышения его конкурентоспособности на международной арене. Соответственно, в центре внимания геоэкономики как на­уки оказываются различные ресурсные потоки (природные ре­сурсы, труд, финансовый капитал), а также деятельность госу­дарства по их регулированию и управляемости. Усиление гео­экономического сотрудничества, в том числе для целей анти­кризисного развития, актуализирует проблему осмысления но­вой роли государств и регионов как глобальных предпринима­телей и требует модернизации механизмов федерального и тер­риториального регулирования, переноса центра тяжести управ­ленческого воздействия с контрольно-учетных функций орга­нов власти на предпринимательские, адекватные интересам го­сударства и бизнеса для повышения конкурентоспособности национальной экономики на мировом рынке. Все эти проблемы оказываются в центре внимания формирующихся нацио­нальных научных школ.

<< | >>
Источник: Черная И. П.. Геоэкономика: Учебное пособие / И. П. Черная. - М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К°», — 248 с.. 2012

Еще по теме 1.1. Предпосылки и условия формирования геоэкономики как науки:

  1. 1.2. Национальные школы геоэкономики. Геоэкономика в системе научного знания
  2. § 2. Условия и предпосылки возникновения организации
  3. 3.8. Предпосылки и условия становления многопартийности
  4. 3.2. Условия и предпосылки предпринимательской деятельности
  5. 12.1. Условия и предпосылки внешнеэкономической деятельности
  6. Предпосылки формирования и развития контроллинга
  7. Социальные условия и теоретические предпосылки возникновения социологии
  8. 6.1. ПРЕДПОСЫЛКИ ФОРМИРОВАНИЯ СИСТЕМЫ КОНТРОЛЛИНГА В ОРГАНИЗАЦИИ
  9. 2.1. Основные методологические предпосылки формирования методики анализа финансового состояния банка
  10. ИНСТИТУЦИ0НАЛИЗМ КАК МЕТОДОЛОГИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ