<<
>>

Политическая борьба в Афинах и выдвижение Алкивиада

Такой ход событий не оставлял камня на камне от всей лаконофильской политики Никия. Поведение Спарты, особенно после возвращения пленных спар- тиатов, не могло расцениваться в Афинах иначе как предательство.
В экклесии ответственность за это логически должна была пасть на группу Никия, что создавало объективные перспективы для усиления радикально-демократической группировки, к которой присоединились все круги населения, потерпевшие ущерб от прекращения военных действий. О том, что таковые имелись, прекрасно свидетельствуют разго-воры Тригея в Аристофановом «Мире» (1208—1263) с Оружейником, Копейщиком, Панцирщиком, Шлем- щиком, Трубачом и другими. За этими карикатурными фигурами несомненно стояли влиятельные ремес-ленные круги, не желавшие поступаться своими эко-номическими интересами. Сюда же примыкал и ру-ководящий состав армии и особенно флота, который за 10 лет военных действий привык играть первую скрипку в афинской политике. Наконец, не следует недооценивать и той поддержки, которую находила эта группировка среди широких масс афинского демоса.
Военная служба приносила относительно не-плохое жалованье (драхма в день гоплитам и три обола матросам). Афинские гоплиты нечасто выводились в бой, а обычно несли гарнизонную службу. Операции флота в условиях безраздельного господства афинян на море тоже представляли мало риска. Сле-довательно, определенная прослойка демоса была лучше обеспечена во время войны, чем во время мира. Однако во главе оппозиции против Никия ста-новится не маловлиятельный руководитель радика-лов Гипербол, а молодой Алкивиад. Это обстоятель-ство в значительной степени повлияло на все даль-нейшее развитие событий.

Алкивиад, сын Клиния, по происхождению при-надлежал к наиболее знатным аттическим родам. По матери он был родней Алкмеонидов. Отец его погиб в битве при Коронее, и малолетний юноша был отдан под опеку Перикла.

Один из богатейших людей Эллады, Алкивиад был типичным представителем того поколения афинских аристократов, которое привыкло поставлять политических руководителей демоса. В этом отношении Алкивиад вполне мог стать вторым Кимоном или Периклом. Воспитанный в обстановке формального народоправства, при факти-ческом единовластии Перикла, Алкивиад уже с юных лет преисполнился презрения к демократии и считал народные массы лишь пьедесталом к власти. Большое влияние оказал на него Сократ, антидемократическая сторона учения которого очень импонировала его молодому ученику. Об образе мышления молодого Алкивиада лучше всего свидетельствует рассказываемый Плутархом и Диодором анекдот. «Желая пере-говорить с Периклом, Алкивиад пришел однажды к его дверям. Ему сказали, что Перикл занят и обду-мывает, как бы ему отчитаться перед афинянами. Уходя, Алкивиад сказал: «Не лучше ли было бы подумать о том, как бы вовсе не давать отчета» («Алкивиад», 7). В этом анекдоте уже чувствуется различие между старшим поколением времени Перикла и молодым поколением афинских аристократов, к которому при-надлежал Алкивиад.

Согласно афинским законам Алкивиад, родивший-ся в 452 г. до н. э., мог выставить свою кандидатуру на пост стратега только по достижении 30 лет, т. е. в

Греция во второй половине Пелопоннесской войны

421 г. до н. э. Но и до того времени он всячески старался завоевать известность и популярность, как важнейшую ступень к власти. Он посылает на соревнование в Олимпии семь колесниц, причем по-лучает одновременно первую, вторую и четвертую награды, заказывает хвалебную оду у первого писателя Эллады Еврипида, тратит громадные суммы на хорегии, наконец, делает всякие чудачества, вроде уродования своей прекрасной собаки, только ради того, чтобы о нем говорили афиняне. Плутарх («Ал- кивиад», 10) очень метко характеризует положение и стремления Алкивиада: «Происхождение Алкиви- ада, его богатство, доблесть в боях, множество друзей и родственников открывали ему большие возмож-ности в достижении государственных должностей, но он больше всего стремился завоевать себе значение обаятельностью речи перед толпой».

Отрицательное отношение Алкивиада к демокра-тическим порядкам в Афинах хорошо характеризуется Фукидидом, который вкладывает в уста Алкиви- ада заявление о «присущей демократическому строю разнузданности», осуждение «господства демоса» и, наконец, известное определение демократии как «об-щепризнанного безумия» (VI, 89, 5—6).

Сам факт большого влияния Алкивиада объясня-ется деморализацией афинского демоса, в значитель-ной степени деклассированного, привыкшего жить на доходы от эксплуатации рабов и союзников.

Алкивиад должен был бы примкнуть к лаконо- фильской аристократической партии.

Сюда вели и его происхождение, и связи с Сократом, и, наконец, личные связи его семьи со Спартой '. Он был в дружест-венных отношениях с пленными спартиатами и стре-мился получить проксению лакедемонян. Однако уязвленное личное самолюбие в связи с тем, что спартанские послы предпочли обратиться при заклю-чении мира к Никию, толкнули Алкивиада в анти-спартанский лагерь. Таким образом, Алкивиад вынужден был примкнуть к демократическим группи-ровкам в афинском народном собрании.

Здесь, противодействуя Никию, Алкивиад путем интриг и прямого обмана сорвал переговоры Спарты с Афинами и добился союза между афинской и пе-лопоннесской демократией (Афины — Аргос, Ман- тинея, Элея).

Перспективы демократической коалиции были блестящими. Недавно Афинская архэ в десятилетнем единоборстве с Пелопоннесским союзом заставила противника просить мира. Теперь же к ней присое-динился нейтральный до того времени Аргос. В то же время лагерь ее противников распался: часть его членов — Мантинея и Элея — присоединились к ла-герю демократии. Да и сама Спарта полностью потеряла ореол непобедимости. В руках афинян все еще находился Пилос. Дело дошло до того, что элейцы не допустили лакедемонян к участию в Олимпийских празднествах, что считалось неслыханным оскорбле-нием в то время. Казалось, достаточно будет одного удара, чтобы окончательно разгромить Спарту. Ав-торитет ее в глазах всей Эллады упал так низко, что даже союзники Спарты фиванцы захватили в следую-щем, 419 г. до н. э. лаконскую колонию Гераклею Тра- хинскую, хотя это и вызвало возмущение спартанцев.

Летом того же года избранный стратегом Алки- виад прибыл с небольшим отрядом гоплитов на Пелопоннес и, двигаясь вдоль северного побережья по-луострова, уговорил жителей Патр соединить свой город длинными стенами с морем, что дало афинянам новый опорный пункт на Пелопоннесе.

Поощренные присутствием афинского отряда, ар- госцы начали войну с Эпидавром (что в Арголиде), рассчитывая в случае удачи добиться прямого сообщения с Афинами кратчайшим путем через Эгину.

Нападение на Эпидавр вынудило Спарту к активным действиям. Летом 418 г.

до н. э. во Флиунте собралось «превосходнейшее эллинское войско, какое до сих пор собиралось... В полном сборе были лаке-демоняне, а также аркадяне, беотяне, коринфяне, си- кионяне, пелленяне, флиунтяне, мегаряне, причем в каждом отряде были все отборные воины. Казалось, они в силах сразиться не только с союзным войском аргивян, но и со всяким другим, сколько бы ни при-соединилось еще союзников к аргивянам» (V, 60, 2). Одни только беотяне поставили 5000 гоплитов, 5500 легковооруженных и 500 всадников.

Аргосцы, против которых выступила вся эта ар-мия, собрали свое ополчение, ополчение мантинеян и 3000 элейских гоплитов. Афинские войска (1000 гоплитов и 300 всадников) явились позже. Однако, когда войска уже выстроились к бою, аргосские ари-стократы столковались со спартанским царем Аги- сом, сыном Архидама, и противники разошлись без боя. Это вызвало возмущение лакедемонян, которое еще более усилилось при получении известий о том, что противники захватили Орхомен (в Аркадии). Тогда возвратившиеся на родину спартанские войска были вновь направлены в район Мантинеи, на сей раз без союзников, которые не могли переправиться к спартанцам через враждебную территорию.

В битве при Мантинее (август 418 г. до н. э.) спартанцы одержали полную победу над аргосско-манти- нейско-афинским войском '. В бою погибло 300 ла-кедемонян и 1100 их противников, в том числе оба афинских стратега. Эта битва показала военное пре-восходство лаконских гоплитов. В результате сражения Аргос разорвал договор с Афинами и сразу же заключил мир и союз со Спартой. Аргосские войска, соединившись со спартанским отрядом, произвели олигархический переворот в Аргосе и Сикионе. Ман- тинеяне, будучи изолированными, вынуждены были подчиниться. Победа лакедемонян получила резонанс и на далеком севере. Македонский царь Пердикка еще раз изменил афинянам и, кстати вспомнив об аргос- ском происхождении македонских царей, заключил союз с Аргосом и Спартой. Это обстоятельство еще более усилило стремление халкидикских полисов к полной независимости.

Военное и последовавшее вслед за ним диплома-тическое поражение Афин было вызвано прежде все-го их нерешительностью. В то время как в коллегии стратегов Алкивиад настаивал на решительных дей-ствиях, Никий, за которым шло большинство стратегов, безуспешно пытался возобновить дружбу со Спартой. Естественно, что незначительный афинский отряд в битве под Мантинеей не мог спасти своих со-юзников, а флот, который мог бы отвлечь часть спар-танских сил и облегчить положение союзников, вообще не вышел из Пирея.

Становилось ясным, что соперничество между Алкивиадом и Никием губит Афины. В этой обста-новке вполне логичным было предложение вождя ра-дикальной демократии Гипербола прибегнуть к ос-тракизму. Предложение о проведении остракизма было принято экклесией. Однако Алкивиад, опасаясь изгнания, договорился с вождем лаконофильской группы Феаком и, возможно, Никием о совместном выступлении против Гипербола, который и был со-вершенно неожиданно подвергнут остракизму (417 г. до н. э.) Одновременно и Алкивиад, и Никий вновь были избраны стратегами.

Тем временем обстановка на Пелопоннесе снова накалилась. Победа аристократии в Аргосе оказалась недолговечной. Полгода спустя, в том же 417 г. до н. э., аргосские демократы, улучив удобный момент, напали на олигархов и, победив их, восстановили демократию. Олигархи были изгнаны из города. Демократическая партия обратилась за помощью к Афинам и приступила к строительству Длинных стен, «чтобы обеспечить себе подвоз съестных припасов морем» (V, 32, 5). Опыт Архи- дамовой войны показал, что сооружения, подобные афинским Длинным стенам, были совершенно не-приступными. Даже подавляющий численный перевес осаждающих не давал гарантии успеха. Единст-венным средством принудить осажденных к капи-туляции было окружение укрепления и угроза голода. Длинные стены, соединявшие осажденный город с морем, находящимся в руках союзников, были для того времени полной гарантией независи-мости от Спарты и залогом длительного союза с Афинами. Стены строились в обстановке большого

себе дурные отзывы, пренебрегая славой (некоторые называют такое бесстыдство и безразличие смелостью и мужествен-ным образом действий); никто его не любил, но народ часто пользовался им, желая осмеять и оклеветать знатных». Многократно вспоминает о Гиперболе Аристофан. Однако из вы-падов Аристофана мы узнаем только то, что Гипербол занимался продажей ламп, что он после смерти Клеона возглавил афинский демос («Мир», 680—692) и что он еще во времена Архидамовой войны поддерживал мысль об экспедиции в Сицилию. Представляет интерес фрагмент из Андокида, сохра-нившийся в схолиях к 1007 строке «Ос» Аристофана. Андо- кид заявляет: «Мне стыдно говорить о Гиперболе. Его отец, заклейменный раб, еще и теперь работает на Монетном дворе. Сам же он иноземец и варвар, делает лампы» (Фрагм. III, 2, изд. Леба). Поразительно, что среди всех этих резко отрица-тельных отзывов литературных источников о Гиперболе нельзя найти ни одного факта, порочащего Гипербола. Однако два постановления экклесии (1п8спрйопе8 Сгаесае, I2, 84 и 95), докладчиком по которым был Гипербол, свидетельствуют о его большом авторитете среди демоса. По-видимому, в глазах приверженцев аристократии Гипербол, человек из низов, был столь же ненавистным, как Клеон, именно вследствие его де-мократизма. Все те краткие сведения, которые мы имеем о Гиперболе, свидетельствуют о его преданности демосу.

подъема населения Аргоса. Афиняне прислали плотников и каменщиков. Когда зимой явились спартан-ские войска, они не нашли в городе изменников и вынуждены были отступить, разрушив все же часть стены. Летом 416 г. до н. э. Алкивиад с эскадрой в 20 кораблей прибыл в Аргос и вывез отсюда 300 олигархов, связанных со Спартой.

В 416 г. до н. э. отношения между Афинами и Спартой еще более обострились ввиду того, что афиняне осадили лаконскую колонию Мелос на одноименном острове. Мелос сохранял все время строгий нейтралитет, и афинское нападение не было ничем обосновано. После семимесячной осады Мелос сдался. Мужчины были умерщвлены, а женщи-ны и дети обращены в рабство. Одновременно пилос- ский гарнизон тоже организовал крупную вылазку, нанеся большой ущерб лакедемонянам. Все это привело к тому, что «лакедемоняне, не нарушая договора, открыли военные действия против афинян» (V, 115, 2). К ним присоединились коринфяне. Однако военные операции не велись в больших масштабах вплоть до Сицилийской экспедиции.

СИЦИЛИЙСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

<< | >>
Источник: К.В. ПАНЕВИН. История Древней Греции. 1998

Еще по теме Политическая борьба в Афинах и выдвижение Алкивиада:

  1. Обострение социально-политической борьбы в Афинах
  2. Дальнейшая борьба в Афинах
  3. ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА В ГРЕЧЕСКИХ ГОСУДАРСТВАХ
  4. Политическая борьба в городах Ломбардии и Средней Италии.
  5. Обострение политической борьбы в империи.
  6. Политическая борьба.
  7. Политическая борьба. Попытки реформ.
  8. 1. Политическая борьба в Ираке. БААС у власти
  9. Политическая борьба во Франции.
  10. 3.4.БОРЬБА С ПОЛИТИЧЕСКИМИ ОППОНЕНТАМИ
  11. 11.5. Социально-политическая борьба трудящихся
  12. 4. ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА И ПОИСКИ ПУТЕЙ К ОБЪЕДИНЕНИЮ КИТАЯ
  13. ТУРЦИЯ: ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА И ИСЛАМИЗМ
  14. 3. Реформы и политическая борьба в Индии после Неру
  15. Политическая борьба в Англии во второй половине XIII в.
  16. Политическая борьба в Англии в первой половине XIII в.
  17. § 3. Идейно-политическая борьба в обществе и в партии большевиков
  18. 1. «Вестерннзация» и политическая борьба в Турции после Второй мировой войны.