<<
>>

САУДОВЦЫ ПРОТИВ ШАХА

Представления под названием "заседания ОПЕК" превратились к середине семидесятых годов в перворазрядные зрелища. Мир следил за ходом совещаний ОПЕК со всей их помпой, драматизмом и перипетиями.
На лету ловились любые указания насчет того, что ожидает мировую экономику, и любые реплики того или иного министра в ответ на вопрос, который ему прокричат, когда он будет проходить по вестибюлю отеля. Нефтяной жаргон ОПЕК - все эти "дифференциалы", "сезонные колебания", "обеспечение запасов" - стал теперь языком государственных чиновников, политиков, журналистов и финансистов. Хотя в тот период ОПЕК обычно называли "картелем", она, по сути дела, таковым не была. "ОПЕК можно назвать клубом или ассоциацией, но, строго говоря, никак не картелем", - заметил в 1975 году Говард Пейдж, бывший координатор "Экс- сона" по Ближнему Востоку. В качестве доказательства он ссылался на словарь Фанка и Уагналла, который определял картель как "объединение производителей в целях регулирования цен и объема продукции по какому-либо товару".

ОПЕК, безусловно, стремилась устанавливать цены, но не объемы нефтедобычи - во всяком случае пока еще.

Ни квот, ни лимитов по объему нефтедобычи не существовало. На рынке был действительно один хозяин, но не какой-то картель, а "относительно неуправляемая олигополия", как говорилось в одном определении. В этот период большинство экспортеров вели добычу на полную мощность. Исключение составляла Саудовская Аравия, которая привела объем добычи нефти в соответствие с задачами своей ценовой политики.

На критику в свой адрес в связи с повышением цен экспортеры обычно указывали, что структурные составляющие цены, которую потребители платят за нефтепродукты в пересчете на баррель нефти, четко показывают, что правитель-ства индустриальных стран забирают себе в виде налога больше, чем страны ОПЕК получают при своей продажной цене.

Так обстояло дело в Западной Ев-ропе, где высокий налог на бензин имел длинную историю. Например, в 1975 г около 45 процентов того, что западноевропейский потребитель платил за неф-тепродукты, шли правительству, и только лишь 35 процентов приходились на цену ОПЕК. Остальные 20 процентов уходили на транспортировку, переработку, прибыль розничной торговли и т.д. Это объяснение было не столь верным для Соединенных Штатов, где на долю налога приходилось лишь 18 процентов, а доля экспортера ОПЕК составляла порядка 50. В Японии правительство заби-рало 28 процентов, 45 получала ОПЕК. Но как бы то ни было, в ответ на заявле-ния ОПЕК правительства стран-потребителей говорили, что то, что они делают внутри своих границ и каким налогом они облагают своих граждан, является их внутренним делом и что макроэкономические последствия взимаемых ими на-логов с продаж и так называемого налога ОПЕК в корне отличны.

Однако главный вопрос состоял в том, что произойдет в будущем. В 1974-1978 годах страны-потребители нефти тревожил один простой вопрос: будет ли по- прежнему расти цена на нефть или же она останется более или менее стабильной и таким образом фактически снизится в результате инфляции? От ответа на этот вопрос зависело, помимо всего прочего, произойдет ли экономический рост или наступит спад, повысится уровень безработицы и инфляции, а также направление потоков из десятков миллиардов долларов по всему миру. Хотя в ОПЕК, как обычно, утверждалось, существовал серьезный раскол между "радикалами" и "умеренными", этот же вопрос лежал и в основе постоянного спора между двумя крупнейшими производителями нефти на Ближнем Востоке - Саудовской Аравией и Ираном. Это было давнее соперничество. В шестидесятые годы эти две страны боролись за то, чтобы добывать больший объем нефти. Теперь между ними шла борьба из-за цены, а также за первенство в этой области.

Для шаха повышение цен в декабре 1973 году было величайшей победой, и победой в огромной степени его личной. С этого момента он предвкушал свой "звездный час" - перспективу, по-видимому, нескончаемых доходов, обеспеченных как бы по воле божественного провидения, для реализации своих амбиций и создания, как он ее называл, Великой Иранской цивилизации, а заодно и решения растущих внутренних экономических проблем Ирана.

"Одной из немногих вещей, которые любит мой муж, - как-то в середине семидесятых годов заявила супруга шаха, - это летать, вести самолет, автомашину, катер - одним словом, он любит скорость!". Свою любовь к скорости шах и стремился перенести на всю страну, пытаясь втолкнуть Иран в двадцать первое столетие. При этом он игнорировал смятение и дезориентацию, которые вызывала такая поспешность, а также возмущение и подавленность среди многих, кто не разделял его увлечение модернизацией. Иран, провозглашал шах, станет пятой крупнейшей индустриальной державой мира - новой Западной Германией, второй Японией. "Иран встанет в один ряд с важнейшими странами мира, - горделиво заявлял он. - Все, о чем можно только мечтать, будет здесь осуществлено".

Потеряв чувство реальности в результате огромного притока нефтедолларов, шах оказался полностью во власти своих амбиций и проектов. Он также стал верен всем атрибутам имперской власти. Кто мог осмелиться не согласиться с шахом, предостеречь, оказаться посланцем плохих новостей?! Что касается критики по поводу повышения цен, шах был настроен саркастично и не придавал ей особого значения. Инфляция на Западе, говорил он, оправдывает дальнейшее повы-шение цен на нефть. Он сбрасывал со счетов тот факт, что более высокие нефтяные цены уже сами по себе могут поддерживать инфляцию. "Прошли времена, когда большим индустриальным странам могла безнаказанно сходить с рук тактика политического и экономического давления, - объяснял он послу Соединенных Штатов. - Я хотел бы, чтобы вы знали, что шах не уступит перед иностранным давлением в вопросе о ценах на нефть". Кроме того, более ограниченные нефтяные запасы Ирана, во всяком случае меньшие, чем у его соседей, говорили о необходимости установления более высоких цен, причем сейчас, а не потом. Поскольку когда наступит это "потом", они могут уже истощиться. Наконец существовала еще и гордость шаха. Теперь все прошлые унижения могли быть похоронены, все прежние насмешки и обиды переадресованы их авторам.

"Есть люди, которые считали, а, возможно, считают и сейчас, что я - игрушка в американских руках, - сказал в 1975 году шах. - С какой стати мне соглашаться на такую роль? У нас есть необходимая мощь, которая сделает нас еще сильнее, так что зачем нам довольствоваться ролью орудия в чьих-то руках?".

Однако настойчивость шаха в повышении цен привела к столкновению с его соседями по ту сторону залива. Саудовская Аравия не одобрила повышения цен в декабре 1973 года, считая, что оно слишком велико и тем самым угрожает ее экономическому положению. Саудовцев также тревожила возможная потеря контроля в ОПЕК и в принятии основных решений в ценовой политике, что было крайне важно для существования королевства и его будущего. К тому же дальнейшее повышение цен на нефть стимулировало повторение циклов экономического спада и инфляции, и это, естественно, было не в их интересах. Обладая огромными нефтяными ресурсами, саудовцы в отличие от Ирана занимали решающие позиции на долгосрочных рынках нефти и опасались, что постоянные повышения цен приведут к переходу от нефти к традиционным и альтерна-тивным энергоносителям, а это сократит их рынок и таким образом уменьшит значение их ресурсов.

Помимо этих соображений, были и другие основания для тревоги. Саудовская Аравия - страна с большой территорией, но с небольшим населением, не намного большим по численности, чем, например, в географически крохотном Гонконге. Быстрый рост нефтяных доходов, ослабляя традиционные связи, обеспечивавшие целостность королевства, мог создать социальную и политическую напряженность, а также определенную угрозу в будущем. Не хотели саудовцы и того, чтобы высокие цены нарушали, осложняли или даже сводили на нет достижение их целей в условиях арабо-израильского конфликта. Они также опасались, что повышение цен приведет к политической нестабильности как в индустриальном, так и в развивающемся мире, и в свое время волна ее дойдет и до них. Экономические трудности Европы середины семидесятых, видимо, открывали дверь в правительство коммунистам, в частности в Италии, и перспектива их прихода к власти на Средиземноморском побережье Европы глубоко тревожила саудовское правительство, уже опасавшееся планов Советского Союза усилить свое влияние на Ближнем Востоке.

В Эр-Рияде была и еще одна причина для тревоги - Иран. Саудовцы были убеждены, что шах полностью находится во власти своих амбиций и проявляет слишком большую близорукость, требуя повышения цен. Дальнейшие скачки цен только увеличат доходы и власть Ирана и позволят ему покупать еще больше оружия. Это изменит стратегический баланс сил и поощрит шаха выступить за утверждение своего господства над районом Персидского залива. Почему, удивлялись саудовцы, американцы так носятся с шахом? В августе 1975 года посол США в Эр-Рияде поставил Вашингтон в известность о высказывании Ямани: "Ему и другим саудовцам становится тошно от разговоров о вечной дружбе между Ираном и Соединенными Штатами. Им хорошо известно, что шах страдает манией величия и что он крайне неуравновешен психически. И если мы не видим этого, значит, с нашей наблюдательностью явно не все в порядке". В словах Ямани это прозвучало как предупреждение. И далее: "В случае ухода шаха со сцены, мы получим также в Тегеране воинствующий антиамериканский режим".

Таким образом в силу всех этих причин политического и экономического характера саудовцы, следуя своей линии, на каждом совещании ОПЕК настойчиво выступали против дальнейшего повышения цен. Однажды их решимость даже заставила ОПЕК принять две цены: более низкую для саудовцев и их союзника, Объединенных Арабских Эмиратов, и более высокую для одиннадцати других членов организации. Когда же другие экспортеры выдвигали обоснования для повышения цен, саудовцы в знак протеста увеличивали добычу, добиваясь тем самым понижения цен. Однако в ходе этой борьбы они сделали одно обескураживающее открытие: их способность к устойчивому увеличении про-изводства оказалась не так высока, как это ранее предполагалось2.

<< | >>
Источник: ЕргинД.. Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть/Пер. с англ. - М.: Издательство "ДеНово",1999. - 968 стр.. 1999

Еще по теме САУДОВЦЫ ПРОТИВ ШАХА:

  1. Завоевания Ахмед-шаха
  2. I Влияние новых данных биологии и уголовной социологии на новейшие уголовные законы (параллельные наказания — увеличивающие и уменьшающие вину обстоятельства — приюты для умалишенных преступников; особый порядок производства дел о малолетних преступниках. Меры против рецидивистов. — Реакция против краткосрочного заключения).
  3. Инкассо против документов.
  4. Начало оппозиции против абсолютизма.
  5. Тюдоровское законодательство против огораживаний.
  6. ВОЗРАЖЕНИЯ ПРОТИВ РАННЕКЕЙНСИАНСКОГО ПОДХОДА
  7. ВОЗРАЖЕНИЯ ПРОТИВ РАННЕКЕЙНСИАНСКОГО ПОДХОДА
  8. РЕЙСШИНА ПРОТИВ ЛОГАРИФМИЧЕСКОЙ ЛИНЕЙКИ
  9. по натянутому канату - иран против саудовской аравии
  10. ПЛЫВИТЕ ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ
  11. РОССИЯ ПРОТИВ ВЕЛИКОБРИТАНИИ
  12. Борьба польского народа против шведской оккупации. Ан-друсовское перемирие.
  13. АРГУМЕНТЫ ПРОТИВ КООРДИНАЦИИ МЕЖДУНАРОДНОЙ ПОЛИТИКИ
  14. ИРАН ПРОТИВ ИРАКА: ОБРАТНАЯ ВОЛНА