<<
>>

Начало сберегательного кризиса: 1979—1982 годы

1979 г. стал началом конца многих сберегательных учреждений, хотя, как мы увидим в дальнейшем, фактическая катастрофа в этой отрасли произошла в начале 1980-х годов. Причина проблем сберегательных учреждений в 1979 г.
заключается в том, что тогда резко возросли рыночные процентные ставки. Почему это произошло, мы увидим в главе 25. Здесь важно оценить последствия этого увеличения процентных ставок, которое не могло произойти в худшее для сберегательной отрасли время.

РОСТ ПРОЦЕНТНЫХ СТАВОК КАК ПРЕЛЮДИЯ КРИЗИСА

В конце 1978 г. процентная ставка по 3-месячным казначейским векселям была чуть выше 9%, к концу 1980 г. она выросла почти до 16%. Сберегательные учреждения, которые в 1978 г. усиленно лоббировали право устанавливать рыночные ставки по сертификатам денежного рынка, внезапно обнаружили, что их ставки по таким серти­фикатам время от времени превышали рыночные ставки по новым ипотечным ссу­дам — им пришлось платить вкладчикам больше, чем они получали по новым ипотеч­ным ссудам! Вдобавок к этому сберегательные ассоциации продолжали получать го­раздо меньший процент по старым ипотечным ссудам.

Такая ситуация для сберега­тельных учреждений была просто невыносимой.

Продолжающиеся потери вкладчиков только ухудшили ситуацию. С конца 1978 до конца 1980 г. активы взаимных фондов денежного рынка возросли более чем в 4 раза, с 9,5 млрд. до 42,9 млрд. долл. В то время как деятельность фондов MMMF расши­рялась, сберегательная отрасль была на грани краха. К середине 1980 г. более 1/3 всех сберегательных учреждений, застрахованных FSLIC, активы которых составляли более 1/3 активов сберегательной отрасли, терпели убытки. Было ясно, что необходимы реши­тельные меры.

Предполагаемые реформы 1980-х годов В это время Конгресс тоже не бездейст­вовал. Законодательная деятельность в области регулирования банковского дела и сберегательной отрасли началась еще в 1976 г., и ее темпы заметно увеличились к началу 1979 г.

В конце концов в 1980 г. Конгресс принял Закон о дерегулировании депозитных учреждений и контроле за денежным обращением (Depository Institutions Deregulation and Monetary Control Act). Мы обсуждали этот закон в общих чертах в главе 10; здесь мы сосредоточимся на том, какие конкретные последствия он имел для сберегательной отрасли.

Во-первых, этот закон разрешил сберегательным учреждениям предлагать ипотеч­ные ссуды с плавающей ставкой, так что в будущем они могли обезопасить себя от того, что им придется платить большие проценты по депозитам, чем проценты, полу­чаемые по ипотечным ссудам. Во-вторых, данный законодательный акт установил график для постепенного устранения всех потолков для процентов по вкладам, что должно было завершиться к началу 1986 г. В-третьих, этот закон делегировал сбере­гательным учреждениям право оказывать доверительные и другие традиционно бан­ковские услуги. И последнее, сберегательные учреждения получили право на расши­рение портфеля активов посредством включения в него потребительских ссуд и ком­мерческих бумаг (не более 20% общих активов).

Вводя эти изменения, Конгресс намеревался придать сберегательным учреждениям большую гибкость и конкурентоспособность по сравнению с коммерческими банками и другими финансовыми учреждениями, такими, как взаимные фонды денежного рын­ка. Естественно, такие преобразования не могли быть осуществлены Федеральным советом банков жилищного кредита и сберегательными учреждениями за короткий срок. Действительно, к концу 1981 г. около 85% всех организаций, страхованием которых занималась FSLIC и которые владели 90% активов отрасли, терпели убыт­ки. Более того, в период между 1979 и 1981 г. активы взаимных фондов денежного рынка выросли в 6 раз, с 42,9 млрд. до 236,3 млрд. долл.

Понимая, что данный закон не решит всех проблем сберегательных ассоциаций, Конгресс в 1982 г. принял Закон Гарна—Сент-Жермена (Carn-St Germain Act). В нем содержались четыре хорошо известных положения, которые оказали сильное воз­действие на сберегательную отрасль.

Впервые сберегательным учреждениям было раз­решено выдавать обеспеченные или необеспеченные коммерческие ссуды (включая владение высокодоходными и высокорискованными «бросовыми облигациями» (junk bonds), выпускаемыми фирмами за право получения кредитов у коммерческих банков) в размере до 11% общих активов. Во-вторых, был увеличен объем потребительского кредитования сберегательных ассоциаций до 30% общих активов. В-третьих, сбере­гательным ассоциациям было предоставлено право выдавать коммерческие ссуды под недвижимость в размере до 40% общих активов. В-четвертых, закон ввел депозитные счета денежного рынка (money market deposit accounts, MMDA) — депозитные счета с ограниченной величиной перевода для вкладчиков, без потолка процентных ставок и резервных требований.

Вскоре появились свидетельства того, что нововведения в Законе о дерегулирова­нии депозитных учреждений и Законе Гарна—Сент-Жермена возымели немедленное действие. Объем активов взаимных фондов денежного рынка в течение 1983 г. резко упал и к концу 1985 г. был далек от своего максимального уровня. В то время как в 1983 г. вся сберегательная отрасль в целом фиксировала убытки, лишь */3 сберега­тельных ассоциаций действительно их несла. Таким образом, в 1983 г. сберегательная отрасль, казалось, вернулась в равновесное состояние.

Реформы или рецепты для катастрофы? Лишь самые проницательные наблюдатели того времени увидели некоторые скрытые подводные камни в законах 1980 и 1982 гг. До 1980 г. минимальные требования к размеру капитала сберегательных учреждений, страхуемых FSLIC, были 5%. Закон о дерегулировании депозитных учреждений изменил эту норму и определил ставку в диапазоне 3—6%, оставив Федеральному совету банков жилищного кредита право установления конкретной ставки. Тем не менее, когда Конгресс устанавливает более низкие нормативы по сравнению с текущи­ми, то это означает, что регулирующим органам следует снизить свои стандарты. FHLBB это понял, снизив требования к размеру капитала сберегательных учрежде­ний до 4% в 1980 г.

и до 3% в 1982 г.

При этом FHLBB переключился на использование новой системьг принципов бухгал­терского учета. Это были менее жесткие регулируемые принципы учета (regulatory accounting principles, RAP), которые мьг обсуждали в главе 12. Естественно, многие сбе­регательные учреждения воспользовались этими изменениями для уменьшения отношения собственного капитала к общим активам до минимального уровня — и намного ниже требований общепринятых принципов бухгалтерского учета (generally accepted accounting principles, СААР) или подходов, использующих рыночные цены при ведении учета.

К тому же Закон Гарна—Сент-Жермена 1982 г. делегировал FHLBB право эми­тировать векселя FSLIC для сберегательных учреждений в обмен на сертификаты на сумму чистых активов (net worth certificates). В соответствии с этой несколько по­пулистской мерой сберегательные учреждения могли учитывать векселя FSLIC как активы, а сертификаты на сумму чистых активов как часть чистых активов. В сущно­сти, FHLBB по настоянию Конгресса передал сберегательным учреждениям гарантии выплаты наличных денег FSLIC без введения каких-либо дополнительных гарантий для фонда страхования депозитов FSLIC.

FHLBB подверг FSLIC еще большему риску, поощряя платежеспособные сберега­тельные ассоциации приобретать обанкротившиеся учреждения путем сделок покупки и принятия на себя обязательств, которые мы обсудили в главе 12. Такие сделки часто обходятся фондам страхования депозитов дешевле, поскольку устойчивые финан­совые учреждения могут взять на себя реализацию большей части активов банкрота, иначе государственному страховому агентству пришлось бы нести все расходы по про­даже каждого из этих активов в отдельности. Еще одной популистской мерой FHLBB несколько видоизменил стандартные сделки покупки и принятия на себя обязательств, разрешив сберегательным учреждениям, осуществляющим такое приобретение, созда­вать специальные активы гудвилл (goodwill). Гудвилл представляет собой оценочную стоимость функционирующего предприятия, которая обычно используется в GAAP, но FHLBB придал более широкое толкование этому понятию. Причем в большинстве случаев возмещается отрицательная разница между активами и пассивами неплатеже­способных сберегательных учреждений, т. е. FHLBB, в сущности, предоставил больше гарантий для хранения активов сберегательных учреждений; причем гарантий, обеспе­ченных фондом страхования депозитов FSLIC.

<< | >>
Источник: Роджер Лерой Миллер, Дэвид Д. Ван-Хуз.. Современные деньги и банковское дело: Пер. с англ. — М.: ИНФРА-М, — XXIV, 856 с.. 2000

Еще по теме Начало сберегательного кризиса: 1979—1982 годы:

  1. Действительно ли ФРС осуществляла таргетирование незаимствованных резервов и денежной массы с 1979 по 1982 год?
  2. Сберегательный кризис
  3. Прелюдия кризиса: 1951—1978 годы
  4. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ КРИЗИСА ССУДО-СБЕРЕГАТЕЛЬНЫХ АССОЦИАЦИЙ
  5. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ КРИЗИСА ССУДО-СБЕРЕГАТЕЛЬНЫХ АССОЦИАЦИЙ
  6. Начало противостояния. Берлинский кризис.
  7. 3.3. Лейбористы и консерваторы в 1920-е годы: начало становления новой двухпартийной системы
  8. ВЫВОД СЕКТОРА ССУДО-СБЕРЕГАТЕЛЬНЫХ АССОЦИАЦИЙ ИЗ КРИЗИСА: ЗАКОН О РЕФОРМИРОВАНИИ, ВОССТАНОВЛЕНИИ И УКРЕПЛЕНИИ ФИНАНСОВЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ ОТ 1989 г.
  9. ВЫВОД СЕКТОРА ССУДО-СБЕРЕГАТЕЛЬНЫХ АССОЦИАЦИЙ ИЗ КРИЗИСА: ЗАКОН О РЕФОРМИРОВАНИИ, ВОССТАНОВЛЕНИИ И УКРЕПЛЕНИИ ФИНАНСОВЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ ОТ 1989 г.
  10. Мировой порядок в годы экономического кризиса. Наступление фашизма.
  11. Особенности экономического кризиса России (конец 80-х — 90-е годы). Стабилизационные программы
  12. 5. Начало кризиса империи
  13. Вопрос 83. Начало общего кризиса капитализма
  14. ТЕМА 17 Кризис феодальной системы Начало становления национальных государств
  15. 1. ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС И НАЧАЛО НОВОГО ЭТАПА ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
  16. Сирийские провинции в период общего структурного кризиса Османской государственности (XVII - начало XIX в.)
  17. 9. Второй этап «египетского кризиса». Начало танзимата. Лондонская конвенция 1840 г.