<<
>>

ЭМБАРГО

С апреля по июнь 1941 года в правительстве США продолжались жаркие споры о прекращении экспорта нефти в Японию и замораживании японских фондов в Соединенных Штатах, большинство которых использовалось для закупки нефти.
Державы Оси и Америка явно шли к конфронтации. 27 мая 1941 года президент Рузвельт объявил о введении в стране "неограниченного чрезвычайного положения". Его целью, пользуясь словами одного из советников, было "напустить на всех страху", показать, что стремление стран Оси к мировому господству представляет реальную опасность. Непосредственно после этого Гарольд Икес, только что назначенный координатором нефтяной промышленности своей собственной властью, запретил вывоз нефти в Японию. Ее поставки в восточные районы Соединенных Штатов сокращались вследствие проблем с транспортировкой, и поэтому экспорт, в особенности в Японию, все больше раздражал общественное мнение. Однако действие этого распоряжения не распространялось на побережье Мексиканского залива и западное побережье.

Разгневанный президент отменил распоряжение Икеса, что привело к взаимным обвинениям.

"Такого удобного момента для того, чтобы прекратить поставки нефти в Японию, как сейчас, больше не представится, - защищался Икес. - Япония настолько поглощена тем, что происходит в России, и как это может отразиться на Сибири, что неспособна на какие-либо враждебные действия в отношении Нидерландской Ост-Индии. Такой шаг, как введение эмбарго на вывоз нефти в Японию, будет самым популярным из всех, какие вы можете предпринять, причем во всех регионах страны".

"С меня достаточно и вашего шага, предпринятого 23 июня, когда вы рекомендовали немедленное прекращение отгрузки нефти в Японию, - саркастически отвечал Рузвельт. - Дайте мне знать, если это, конечно, останется в вашем ведении, как этот шаг повлияет на чувствительность весов, с помощью которых японцы будут решать, куда нанести первый удар - по России или по Нидерландской Ост-Индии".

Заодно он преподал Икесу небольшой урок из области конституционного права, заявив, что вопрос экспорта в Японию "определяется не необходимостью сохранения запасов нефти, а является проблемой внешней политики и, как таковой, находится в компетенции президента и действующего под его руководством государственного секретаря".

Обиженный недружелюбным тоном писем, полученных от президента, Икес заявил о своей отставке, однако - лишь с поста координатора нефтяной промышленности, но не министра внутренних дел. Но Рузвельт, как уже часто делал в прошлом, отказался ее принять. "Вы опять за свое! - укоряет президент в письме от 1 июля. - ...я не проявлял к вам никакого недружелюбия и полагаю, что лишь жаркая погода заставила вас воспринять мой тон как недружелюбный!" Далее он пишет, что "среди япошек наблюдается самая настоящая потасовка... они пытаются выбрать, куда бы им прыгнуть". И добавляет: "Как вы знаете, для нас чрезвычайно важно поддерживать мир на Тихом океане чтобы контролировать Атлантику У меня просто не хватит флота на оба океана, и любая маленькая заварушка на Тихом океане означает, что для Атлантики останется меньше кораблей"16.

"Потасовка", о которой упоминает Рузвельт, была вызвана внезапным нападением Германии на Советский Союз, что активизировало обсуждение в Японии важного стратегического решения: продолжать ли экспансию в южном направлении или, воспользовавшись успехами Гитлера, напасть на Россию с востока и обеспечить себе "кусок" Сибири. С 25 июня по 2 июля высокопоставленные чиновники в Токио яростно спорили, какому варианту отдать предпочтение. Наконец судьбоносное решение было принято: отложить какие- либо действия в отношении Советского Союза и сконцентрировать все усилия на южном направлении; попытаться обеспечить контроль над всем Индокитаем, что необходимо для дальнейших операций в Ост-Индии. Японцы сознавали, что оккупация Южного Индокитая наверняка спровоцирует американцев на введение полного нефтяного эмбарго, а это согласно заявлению генерального штаба военно-морского флота - "вопрос жизни и смерти для империи".

Но даже угроза войны с Великобританией и Соединенными Штатами не остановила бы Японию в ее стремлении к поставленной цели.

Имея расшифровки японской корреспонденции, в Вашингтоне знали о важных дебатах и до некоторой степени об их результатах. "После оккупации Французского Индокитая, - говорилось в одном из перехваченных сообщений, - следующей в нашем списке идет... Нидерландская Ост-Индия". На заседании кабинета 18 июля 1941 года. Рузвельту сообщали, что, по всей вероятности, через несколько дней японцы нападут на Южный Индокитай.

"Я бы хотел задать вопрос, на который вам, хотите вы того или нет, придется дать ответ, - сказал президенту министр финансов Моргентау, - что вы собираетесь предпринять на экономическом фронте против Японии в том случае, если она пойдет на этот шаг?"

"Если мы прекратим все поставки нефти, - ответил Рузвельт, - то тем самым мы вынудим японцев напасть на Нидерландскую Ост-Индию, а это будет означать войну на Тихом океане".

Но он не упомянул, что, если бы Япония пошла на этот шаг, то он бы поддержал иную форму экономических санкций - замораживание японских финансовых активов в Соединенных Штатах, что существенно ограничило бы возможности Японии по приобретению нефти. Даже Халл, совершенно больной и в полном упадке сил, позвонил с курорта, чтобы присоединить свой голос к сторонникам усиления контроля над экспортом - без ввязывания в войну с Японией.

Великобритания выразила свою озабоченность тем, что тотальное эмбарго может способствовать ускорению подготовки Японии к наступлению на южном направлении, а британцы были далеко не уверены, что Вашингтон готов к возможным последствиям, в том числе и к войне. Но в Вашингтоне введению новых ограничений сопротивлялись только командования армии и флота, которые готовились к операциям в Атлантике и Европе и старались выиграть как можно больше времени для подготовки и развертывания.

24 июля 1941 года по радио сообщили, что японские военные корабли вошли в бухту Камрань и что с контролируемого ими острова Хайнань на юг отплыла дюжина военных транспортов с целью оккупации Южного Индокитая.

В тот же день Рузвельт, принимая посла Номуру, предложил объявить Индокитай нейтральным. Он заявил, что до сих пор, несмотря на "ожесточенную критику", предотвращал все попытки прекратить экспорт нефти в Японию только для того, чтобы не дать японцам повод для нападения на Ост-Индию. Это привело бы, указал он, в конечном счете к прямому конфликту с Соединенными Штатами. И ясно дал понять, что "после этого нового шага, предпринятого Японией в Индокитае", он уже вряд ли сможет противостоять внутреннему давлению относительно ограничения экспорта нефти в Японию.

Нужное средство было уже под рукой. Рузвельт не хотел введения полного эмбарго. Он хотел закрутить гайки, но не насовсем, а лишь, как он сам выразился, "на день, на два", пользуясь гибким экономическим инструментом применительно к конкретным обстоятельствам. Его целью было держать Японию в состоянии максимальной неопределенности, но не подталкивать ее к пропасти. Президент считал, что сможет использовать нефть как инструмент дипломатии, а не как спусковой крючок, нажав на который можно развязать войну. Он не хотел, как заявил британскому послу, вести две войны одновременно. Программу, которая соответствовала президентской цели, предложил заместитель государственного секретаря Самнер Уэллес. Согласно ей поставка нефти сохранялась на уровне 1935-1936 годов, но запрещался экспорт любых ее сортов или нефтепродуктов, на основе которых может быть произведен авиационный бензин. Экспортные лицензии вводились бы на все виды экспорта нефти. Вечером 25 июля правительство США объявило о замораживании всех японских финансовых активов в Соединенных Штатах. Для любых операций с замороженными фондами, включая покупку нефти, требовались лицензии, т.е. правительственные разрешения. 28 июля Япония начала давно ожидавшееся вторжение в Южный Индокитай, т.е. сделала еще один шаг к войне.

Новая американская политика не предполагала полного прекращения вывоза нефти, по крайней мере открыто, но в результате предпринятых мер получилось фактически полное эмбарго. Основную роль в этом сыграл помощник государственного секретаря по экономическим вопросам Дин Ачесон, один из немногих высших чиновников государственного департамента, выступавших за тотальное эмбарго. После консультации с министерством финансов он превра-тил указ от 25 июля в полный запрет на высвобождение замороженных фондов, необходимых японцам для покупки нефти. "Была ли у нас политика или нет, у нас было состояние дел, - заявил Ачесон позднее. - Впредь до дальнейших рас-поряжений так и будет продолжаться". С начала августа из Соединенных Шта-тов в Японию нефть больше не поставлялась17.

"Мы должны действовать так же решительно, как и США, - заявил британский министр иностранных дел Энтони Идеи. И британское, и голландское эмиг- рантские правительства были совершенно сбиты с толку американской политикой. Великобритания все же ввела замораживание и эмбарго, прекратив поставки с Борнео. Так же поступила Нидерландская Ост-Индия.

К концу июля 1941 года Япония завершила оккупацию Южного Индокитая. "Сегодня по их помрачневшим лицам я понял, что они всерьез взялись за дело, - сообщил посол Номура в министерство иностранных дел в Токио после очередной встречи с американскими чиновниками, состоявшейся 31 июля. - Следует ли мне указать вам, господа, что, по моему мнению, необходимо безотлагательно принять какие-либо примирительные меры". Министр иностранных дел в резкой форме отверг озабоченность посла. После японской агрессии в Индокитае и последовавшим за этим замораживанием японских фондов в Америке - что на практике означало нефтяное эмбарго - начался обратный отсчет времени. Как Номура позднее сказал Халлу, "японское вторжение в Южный Индокитай в конце июля... повлекло за собой... меры по замораживанию, что в свою очередь означало фактическое эмбарго и вызвало в Японии ответную реакцию и, следовательно, дальнейший рост напряженности".

Но эмбарго само по себе не означало неминуемой конфронтации. По существу, для США, а также для Великобритании и Нидерландов это пока был единственный способ выразить свое отношение к японской агрессии в Юго-Восточной Азии и нацистскому вторжению в Советский Союз. Соединенные Штаты оказались перед перспективой стать единственной свободной территорией между Европой и Азией, находящимися под контролем стран Оси. Вот почему Рузвельт пытался использовать свой нефтяной рычаг. Для японцев, однако, это было последнее звено в цепи "окружения" враждебными державами. Токио отказывался признать, что он изрекает пророчества, которые сам же и выполняет. Эмбарго было результатом четырех лет японской военной агрессии в Азии. Япония сама себя загнала в угол: единственная нефть, доступ к которой был для ее безопасен, находилась в ее собственных недрах. Никаких иных источников пополнения запасов нефти в случае прекращения поставок из Америки и Ост-Индии у Токио не было. Чтобы продолжать войну, необходимо было начинать войну18.

<< | >>
Источник: ЕргинД.. Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть/Пер. с англ. - М.: Издательство "ДеНово",1999. - 968 стр.. 1999

Еще по теме ЭМБАРГО:

  1. ЭМБАРГО
  2. "ПОТЕРИ"
  3. НЕФТЯНОЕ ОРУЖИЕ ЗАЧЕХЛЕНО
  4. ГЛАВА 30НАША ЖИЗНЬ ВЫСТАВЛЕНАНА ТОРГИ
  5. "РУЖЕЙНЫЕ ЗАЛПЫ"
  6. ПРИГОТОВЛЕНИЯ К ВОЙНЕ
  7. 9. Закон США о нейтралитете
  8. ЧИСТИЛИЩЕ
  9. НОВЫЙ МИР ЦЕН
  10. ГОДЫ БУМА
  11. ГЛАВА 29НЕФТЯНОЕ ОРУЖИЕ
  12. "ДЕРЖИТЕСЬ КРЕПКО, ГРУБИЯНЫ!" ПРОЩАНИЕ С АБАДАНОМ
  13. 2. Критерии и индикаторы устойчивого развития