<<
>>

§ 1. Общественно-политическая жизнь

После победы социалистической революции Советская страна приступила к строительству нового общественного строя. Невиданный размах и организованность приобрело движение масс. Почти ежегодно проходили съезды Советов, партии, проф­союзов и др.
Это явилось подтверждением того, что социализм рождается не только как результат революционного порыва народных масс, но и может развиваться как демократическое общество.

В связи с окончанием восстановительного периода в цент­ре дискуссий, касающихся теоретических и практических про­блем, встал вопрос о перспективах и путях построения социа­лизма в СССР. В это время партия имела на вооружении ленинскую концепцию построения социализма в одной, от­дельно взятой стране. В.И.Ленин оставил ценнейшие указания о путях построения социализма, но не успел разработать все проблемы. Поэтому поиск конкретных путей и способов соци­ально-экономических преобразований был закономерен и не­обходим. Ни одна из участвующих в идейной борьбе групп не обладала готовыми ответами на вопрос, как строить социализм.

Особенно острые разногласия существовали в партии по воп­росам индустриализации, коллективизации и культурного стро­ительства.

Идейная борьба по вопросам построения социализма ос­ложнялась борьбой за личное лидерство в партии. Наиболее влиятельными после смерти В.И.Ленина были Бухарин, Троц­кий, Зиновьев и Каменев. В.И.Ленин в «Письме к съезду» дал характеристику личных качеств шести лидеров партии (Н.И.Бу­харина, Г.Б.Зиновьева, Л.Б.Каменева, Г.Л.Пятакова, И.В.Ста­лина, Л.Д.Троцкого), среди которых не видел никого, кто мог бы заменить его на посту руководителя государства и партии. Ленин считал, что на первые роли следует выдвигать деятелей, способных принимать компетентные решения, сплачивая для их выработки талантливых специалистов, а на второй план -людей, способных к администрированию.

В.И.Ленин очень опасался трансформации демократичес­кого централизма в бюрократический, т.к. практика демокра­тии в нашей стране была еще небогата. В последние годы жиз-

76

ни он искал способ предотвращения этого, предлагал осуще­ствить ряд перемен в политическом строе. В течение 20-х годов произошло снижение уровня политической культуры руковод­ства партии и страны. Сталин и его окружение не могли ре­шать усложнившиеся задачи социалистического строительства по-ленински.

С конца 20-х годов начался процесс становления культа личности Сталина, отхода от ленинизма. В общественном, по­литическом и государственном развитии появились антисоци­алистические тенденции. В политической сфере стало быстро происходить сращивание партийного и государственного аппа­ратов, ВКП(б) превращалась в своеобразный идеологизиро­ванный орден. В социально-экономической сфере возникла кол­лективная бюрократия, которая постепенно переросла в тотальную. В духовной сфере традиционный догматизм больше­виков привел к «обмелению» марксизма, формированию слоя элементарно мыслящих людей.

Административно-командная система, сформировавшая­ся в 30-е годы, зародилась в рамках нэповской экономики. Дей­ствовавшие при нэпе экономические отношения были ограни­чены системой норм, тарифов и расценок. Нэп улучшила материальное благосостояние рабочих, но не проникла вглубь, на производство. И когда в 1927 г. обострились социальные про­блемы, когда в 1928 г. была введена карточная система снабже­ния продуктами, рабочего к «традиционной» нэп уже ничего не притягивало. Административное вмешательство освобожда­ло рабочих от неизбежного в условиях хозрасчета хозяйствен­ного риска. Поэтому рабочий класс требовал гарантировать его интересы административным путем. Да и крестьянство не было абсолютно привязанной к нэпу силой.

Бухарин неоднократно говорил об опасности прорастания из нэпа бюрократической системы. Чтобы избежать этого, нуж­ны были новаторские действия, но ни одна из сторон их не предложила.

Начиная с хлебозаготовительного кризиса (1927-1928 г.), партию и общество все больше и больше стала затягивать машина «чрезвычайщины», возведенная в систему. После того, как была пропущена одна из фаз нэпа (кооперативная), когда страна стала на путь перекачки средств на индустриализацию из индивидуаль­ного крестьянского хозяйства, когда стала нарастать тенденция «огосударствления» кооперации, тогда уже партийное руковод­ство заложило основу будущих трудностей. Если бы ленинские

77

идеи кооперации были полностью реализованы, мы, может быть, получили бы искомый результат раньше.

За допущенные ошибки велика ответственность Сталина, который всецело подчинил процесс выработки политических ре­шений борьбе за власть. Именно она диктовала ему и политичес­кую позицию, и выбор сторонников. Бухарин, например, счи­тал, что чрезвычайные меры не могут быть системой, но члены ЦК поддержали Сталина, который в условиях «чрезвычайщи­ны» получил гораздо большую свободу рук. И когда на Объеди­ненном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) (январь 1933 г.) Кагано­вич сказал, что мы мало расстреливаем и что надо ужесточить репрессии, этот чудовищный призыв ни у кого из членов ЦК уже не вызывал открытых возражений. «Теория» обострения клас­совой борьбы по мере успехов социализма начинает завоевывать все больше и больше формальных сторонников ЦК, увеличивая тем самым поддержку Сталина. Но, тем не менее, в партии про­должалась борьба двух тенденций. Бухарин в «Известиях» (май 1934 г.) напечатал статью «Экономика страны Советов», в ко­торой содержалась мысль о создании социалистического рынка, о том, что в дело надо пустить материальные стимулы, которые должны действовать через механизм советской торговли. В этом Сталин увидел опасность, поэтому он обратился к членам По­литбюро со специальными, но голословными толкованиями. Речь шла о том, удастся ли установить нормальные, стабильные от­ношения между городом и деревней или же неумение владеть ситуацией будет по-прежнему компенсироваться насилием.

1 декабря 1934 г. в Смольном был убит Киров. Большинство исто­риков склонны считать, что Сталин не имел прямого отноше­ния к организации убийства Кирова, совершенного Николае­вым, по их мнению, по личным мотивам. Однако генсек использовал эту трагедию в своих целях. Реакция на убийство Кирова последовала мгновенно. Восстанавливается «чрезвычай­щина», происходит расправа с бывшими оппозиционерами, совершаются массовые аресты, репрессии захлестнули партию и страну. В день убийства Кирова было принято постановление Президиума ЦИК СССР о порядке ведения дел по подготовке или совершении террористических актов. На следствие отводи­лось не более 10 дней, дела рассматривались без прокурора и адвоката. Приговор к смертной казни приводился в исполнение немедленно. В марте 1935 г. принят закон о наказании семей из­менников Родины, а в апреле указ ЦИК СССР разрешил при­влекать к уголовной ответственности детей с 12 лет.

78

Сталину удалось создать своеобразную командно-админи­стративную систему, которая распространилась на все сферы жизни общества и нашла поддержку у основной массы рабоче­го класса и большей части крестьян. Произошло сращивание партийных и государственных структур. Созданный таким об­разом партийно-государственный аппарат сконцентрировал в своих руках законодательную, исполнительную и судебную власть. Увеличился партийный и государственный аппарат. За вторую половину 30-х годов число наркоматов с 18 увеличи­лось до 41. Аппарат был главной опорой Сталина в руководстве страной.

Уровень компетенции руководителей средних звеньев ап­парата был ниже, чем уровень окружения Сталина. Более 70% секретарей горкомов и райкомов партии к началу 40-х годов имели лишь начальное образование. Эти люди испытывали большие затруднения в работе и нуждались в подробных инструкциях сверху. Еще ниже был уровень общей и политической культуры у основания этой пирамиды. Даже в партии неграмотные состав­ляли 3%. Причина прочности этой системы была в том, что стро­ительство социализма вызвало огромный энтузиазм. Честно и много трудились советские люди, они не допускали мысли о преступности Сталина, которого пропаганда ставила на одну ступень с Лениным. Свои победы они считали результатом муд­рой сталинской политики. И все же народ внушал этому руко­водству страх. Отсутствие гласности становилось для командно-административной системы как бы шапкой-невидимкой. Культ личности позволял скрывать преступления и сделать символом социализма Сталина. По утверждению Сталина, властвуют те, кто правит. Уже со второй половины 20-х годов происходят аре­сты квалифицированных специалистов, знатоков рыночной конъ­юнктуры. Репрессиям подвергались и крестьяне при проведении сплошной коллективизации. Масштабы устрашения, жестокость парализовали волю людей. Смена кадров, приобретавшая харак­тер массовых репрессий, вела к тому, что многие руководители перестали думать и ориентировались только на верхи. Время от времени в жестокостях происходили «откаты», в сознание лю­дей вселялись иллюзии: волна репрессий кончена, все враги уничтожены и можно спокойно работать. Без этого Сталин и созданная им модель действовать не могли. Это был сознатель­ный политический маневр. До начала 30-х годов репрессии раз­вертывались главным образом под флагом борьбы с классово-враждебными элементами - кулаками, нэпманами, буржуазными

79

специалистами. В 1934 г. ОГПУ вошло в состав НКВД (во главе его стояли Ягода, затем Ежов и, наконец, Берия), в котором сосредоточились органы госбезопасности, милиция, внутренние и пограничные войска, исправительно-трудовые лагеря и ог­ромные стройки, рудники, лесоразработки, где трудились зак­люченные. В связи с реформированием НКВД в 1934 г. был обра­зован ГУЛАГ - Главное управление исправительно-трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключения. По состоянию на 1 марта 1940 г. ГУЛАГ включал 53 лагеря, 425 исправительно-трудовых колоний и 50 колоний для несовершеннолетних. В ме­стах заключения находились 1668200 человек. Удельный вес осуж­денных за контрреволюционные преступления (ст. 58 УК РСФСР) в 1940 г. составлял 33,1%. По данным КГБ, всего за период с 1930 по 1953 г. по статье 58 были осуждены 3778234 человека, из них расстреляны 786098 человек. Жестокость стала нормой об­щественной жизни.

Репрессии нанесли серьезный ущерб делу социализма, авторитету партии. Большое число граждан были подвергнуты наказаниям, вплоть до расстрела, на основе решений некон­ституционных, чрезвычайных, закрытых органов. Подсудимого лишали права на защиту, на апелляцию. Иногда Сталин считал необходимым организовывать открытые процессы, особенно над людьми, известными всему миру. С одной стороны, под­тверждалась «законность» их репрессирования, с другой, со­здавалась обстановка всеобщей подозрительности и страха. На­чало было положено «Шахтинским делом» (1928 г.), процессами «Промпартии», «Союзного бюро меньшевиков» (1930 - 1931 г.). Но наибольший общественный резонанс получили процессы 30-х годов.

Первым из них был процесс (август 1936 г.) по делу так называемого троцкистско-зиновьевского террористического центра, по которому проходили Г.Зиновьев, Л.Каменев и дру­гие - всего 16 человек. Они обвинялись в покушении на Киро­ва, в подготовке покушения на жизнь Сталина, а также в шпи­онаже, вредительстве, диверсиях и др. преступлениях. Этому предшествовал процесс так называемого «Московского цент­ра» во главе с Г.Зиновьевым и Л.Каменевым (январь 1935 г.).

В 1936 г. застрелился М.П.Томский, председатель ВЦСПС. В январе 1937 г. состоялся процесс по делу «Параллельного ан­тисоветского троцкистского центра», по делу проходят Г.Пя­таков, К.Радек, Г.Сокольников и другие (17 человек, из них 13 приговорены к расстрелу, 4 - к тюремному заключению). В день

80

окончания процесса были расстреляны все, кроме Радека и Сокольникова. Их уничтожили позже.

В феврале 1937 г. ушел из жизни Г.Орджоникидзе, нарком тяжелой промышленности и член Политбюро ЦК. В июне 1937 г. застрелился Я.Гамарник, начальник Политуправления Крас­ной Армии. К этим трем процессам примыкает и закрытый суд по делу восьми военных руководителей (Тухачевский, Якир, Уборевич и др.), обвиняемых в шпионаже и подрыве боевой мощи Красной Армии. В марте 1938 г. - процесс так называемо­го «Антисоветского правотроцкистского блока» (которого, как и предыдущих, вообще не было). По делу проходят Н.Бухарин, А.Рыков, Г.Ягода, Н.Крестинский и др. Главной действующей фигурой этих процессов был Вышинский, генеральный проку­рор СССР. Он считал, что цель суда - не поиск истины, а установление «вероятности» виновности обвиняемого, кото­рая субъективно определяется обвинением. Обвиняемые при­знавались в самых фантастических злодеяниях: шпионаже и заговорах с целью убийства Сталина и других членов прави­тельства, вредительстве и т.д. С помощью пыток, морального террора, угроз в адрес семей подследственных добиться от них признаний не составляло труда.

В таких судебных процессах все принципы демократичес­кого правосудия были нарушены. Они велись в духе предвзято­сти и имели целью еще раз подтвердить безусловную винов­ность подсудимых и великую правоту тех, кто давно уже разглядел в них заклятых врагов социализма. Логика борьбы за власть в государстве и партии, логика преступления вели Ста­лина к уничтожению под прикрытием политических процессов 30-х годов основных кадров партии и государства, всех неугод­ных ему деятелей науки, культуры, независимо от того, при­нимали они участие в оппозиции или нет.

С утверждением сталинского диктата круто изменилось отношение и к интеллигенции. Стал создаваться образ внут­реннего врага: им стала интеллигенция, выросшая в дорево­люционные годы. Началось бесцеремонное вмешательство в творческую лабораторию деятелей культуры и науки, отрица­ние какой-либо независимости, самостоятельности суждений.

Диктаторы всех времен и их ретивые прислужники начи­нали глумление над народом с «вырубки» интеллигенции. С нарастающей силой потянулись беспощадные «чистки». Реп­рессий не избежал ни один из отрядов интеллигенции: ни инженерно-технические работники (дела о промышленном

81

вредительстве), ни ученые (в заключении побывали С.Коро­лев, А.Туполев, В.Петляков, репрессированы были крупные экономисты А.Чаянов, Н.Кондратьев, выдающиеся историки Е.Тарле, С.Платонов, М.Покровский, погиб Н.Вавилов и др.), ни военная интеллигенция (дело о военном заговоре), ни твор­ческие работники (были репрессированы В.Мейерхольд, О.Мандельштам и др.). Одновременно формировался тип лже­ученого (Т.Д.Лысенко). Неприязнь Сталина к представителям творческой интеллигенции носила закономерный оттенок: в силу универсальности своих знаний эта интеллигенция была связующим нервом (несмотря на все «чистки» и «ампутации») между мыслящей Россией и мыслящей Европой. Сталинская стратегия на изоляционизм требовала уничтожения или рабс­кой покорности этого «нерва», низведения граждан до поло­жения бесправных «винтиков».

Страшным преступлением сталинизма является попытка редактировать историю, уничтожить историческую память на­рода. Проводились кампании по переименованию городов и улиц. Осуществлялось закрытие церквей, изъятие церковного иму­щества.

Но и в это суровое время продолжали существовать оази­сы большого искусства, нередко в муках пробивая себе дорогу, несмотря на периодические «проработки» (творчество Д.Шос­таковича, М.Шолохова, С.Эйзенштейна, С.Прокофьева, М.Булгакова, А.Ахматовой и многих др.). Никакие надругатель­ства и репрессии не могли остановить процесс культурного развития. Интеллигенция пронесла через все испытания вер­ность передовым гуманистическим идеалам, и даже в разгул сталинского террора рождалось немало шедевров, которые вош­ли в сокровищницу мировой цивилизации.

В настоящее время Родине возвращены имена многих чес­тных советских людей, и работа по реабилитации безвинно пострадавших продолжается. Но нельзя представлять этих лю­дей героями, борцами против тоталитаризма. Жертвы и палачи были людьми одной формации, одного мировоззрения. Погиб­шие были активными строителями того режима, который в конечном итоге был использован Сталиным для расправы над «старыми коммунистами». Это было время палачей и жертв, причем они часто менялись местами.

Сталинские репрессии не прекращались и после январс­кого 1938 г. Пленума ЦК ВКП(б), принявшего постановление «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов

82

из партии, о формально-бюрократическом отношении к апел­ляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков». Теперь они перестали быть неконтролируемыми, «чрезвычайными», приняли плановый характер. Виновными в «перегибах» стали местные власти и непосредственные испол­нители - органы НКВД.

Цели, поставленные Сталиным, были достигнуты. Обще­ство было поставлено под контроль партии и карательных ор­ганов. Советы осуществляли лишь второстепенные хозяйствен­ные и организаторские функции. Партия и другие институты политической системы превратились в послушные инструмен­ты вождя. Этому утверждению как будто противоречит приня­тие Конституции 1936 г., в которой провозглашалось расшире­ние демократических свобод. Однако конституционные нормы имели чисто номинальный характер, не оказывали влияния на повседневную жизнь.

Конституция противоречила практике сталинщины и пуб­лично делала ее противозаконной. Конституция и жизнь резко разошлись. В самом деле, в Конституции провозглашалась не­прикосновенность личности, тайна переписки, невозможность наказания без суда. А в жизни продолжались массовые аресты, произвол, внесудебные репрессии. В Конституции говорилось о равноправии классов, а колхозники не имели паспортов и были лишены права свободного передвижения. Формально новая Конституция СССР отвечала лучшим мировым образцам того времени, однако, она слабо соответствовала реальной обще­ственно-политической ситуации в стране. Новая Конституция нужна была генсеку, так как он хотел видеть себя не только вождем партии, но и всей страны. Сталин, провозгласив в Кон­ституции «нерушимое единство» рабочих и крестьян, трудовой интеллигенции, наций и народностей СССР, превращался в вождя многонационального советского народа, державы, рас­кинувшейся на просторах 1/6 части планеты. Конституция как бы подводила итог государственного строительства и была при­звана показать миру, что, возглавив страну, лежащую в руинах гражданской войны, именно он, Сталин, привел ее к победе социализма.

Таким образом, к середине 30-х годов в СССР заверши­лось формирование административно-командной системы. Ее важнейшими чертами были: централизация системы управле­ния экономикой, усиление авторитарных начал в руководстве общественно-политической жизнью. Сужение демократических

83

свобод и прав граждан и общественных институтов сопровож­далось ростом и укреплением культа личности И.В.Сталина. Многие отечественные и зарубежные историки считают воз­можным говорить о том, что в ЗО-е годы в СССР сформирова­лось тоталитарное общество.

И все-таки было бы не верно в исключительно мрачных тонах представлять общественную атмосферу 30-х годов. Стра­на добилась впечатляющих экономических результатов. Милли­оны советских людей получили образование, значительно по­высили свой социальный статус, приобщились к культуре; десятки тысяч, поднявшись с самых «низов», заняли ключевые посты в хозяйственной, военной, политической сферах. Види­мо, именно поэтому общественная атмосфера 30-х годов была пронизана пафосом свершений.

Не следует забывать, что это были годы невиданного эн­тузиазма, подвижничества, массового трудового героизма со­ветского народа, что не могло не вызывать симпатию и уваже­ние миллионов людей различных стран мира.

Культурная революция, ее сущность. Трудящимся страны Советов от дореволюционного прошлого досталось своеобраз­ное культурное наследство. С одной стороны, в нем было пред­ставлено несметное богатство художественных и научных цен­ностей, созданных народами многонациональной России. С другой стороны, крайняя отсталость народных масс, которым были недоступны завоевания науки и культуры, так как куль­тура была отчуждена от народа, а народ - от культуры. Разре­шить это противоречие должна была культурная революция. Под ней понималось «создание социалистической системы народ­ного образования и просвещения, перевоспитание буржуазной и формирование социалистической интеллигенции, преодоле­ние влияния старой идеологии и утверждение марксистско-ле­нинской идеологии, создание социалистической культуры, перестройка быта».

Перед культурной революцией стояли следующие задачи: ликвидация неграмотности и развитие системы народного про­свещения; приобщение всех трудящихся к активной полити­ческой жизни, создание условий для их всестороннего куль­турного развития; формирование народной интеллигенции; преодоление буржуазных взглядов и нравов.

Можно говорить о двух разных этапах в развитии культур­ной революции. Двадцатые годы - время появления разных направлений в искусстве и литературе, противоборство вкусов

84

и убеждений. В это время шла борьба с происками тех буржуаз­ных писателей, художников и профессоров, которые стреми­лись превратить литературу и искусство в прикрытие контрре­волюции, а кафедры учебных заведений - в трибуну неприкрытой буржуазной пропаганды. Хотя и в это время осу­ществлялся плюрализм вкусов, разные творческие течения от­крыто представляли свои взгляды (акмеизм, футуризм, симво­лизм и др.). Издаются «Записки социал-демократа» меньшевика Ю.Мартова, работы Родзянко, Шульгина, Деникина и др. (в серии «Революция и гражданская война в описаниях белогвар­дейцев»). Налицо была демократия, необходимая для развития культуры.

Но в конце 20-х годов ситуация изменилась. Стало прояв­ляться все более нетерпимое отношение к инакомыслию. Лите­ратура и искусство все более идеологизируются в ущерб худо­жественным достоинствам. Руководство их развитием осуществляется все в более жестких формах, через декретиро­вание и администрирование. Это приводило многих деятелей культуры к творческому кризису, депрессии, отрицательно ска­зывалось на их деятельности. Что касается практического осу­ществления культурной революции, то исторически сложив­шаяся отсталость России предопределяла характер и темпы культурных преобразований.

Начинать приходилось с ликвидации неграмотности. К 1917 г. 76% населения в возрасте от 9 лет и старше были неграмот­ными. В деревне неграмотные составляли 80,4% населения. В декабре 1919 г. вышел декрет о ликвидации неграмотности. В ведение Наркомпроса переходили все школы, в том числе и частные. Отменялась плата за обучение, упразднялось препода­вание «закона божьего», вводилось новое правописание (была отменена буква «ять»). На фабриках, заводах, в деревнях, ар­мейских частях создавались школы и пункты ликвидации без­грамотности (ликбезы). К середине 20-х годов существовали следующие виды школ: начальная 4-летняя школа (I ступень), 5-9 классы (II ступень), 7-летняя школа в городах, школа крестьянской молодежи. В систему профессионально-техничес­кого образования входили школы фабрично-заводского обуче­ния (ФЗУ) на базе начальной школы. Появились в стране пер­вые техникумы с трехлетним сроком обучения. Эта система в основном сохранилась и в последующие годы.

Особенно трудной была ликвидация неграмотности в на­циональных окраинах. В Средней Азии и Казахстане грамотных

85

было лишь от 0,5 до 2%, среди народов Закавказья - 10%. Даже на Украине грамоту не знали 4/5 населения. 48 национально­стей не имели своей письменности, литературного языка.

В результате огромных усилий государства, общественных организаций в течение первого десятилетия советской власти грамотность среди городского населения достигла 78,5%, сель­ского - 48,3%.

Ликвидация неграмотности была лишь первым шагом. Вто­рым стало создание системы народного образования. В июне 1918 г. был принят декрет Совнаркома «Об организации дела народ­ного образования». В стране вводилось бесплатное общее и поли­техническое образование для всех детей до 17 лет. Центральной проблемой в формировании новой системы школьного образо­вания являлся всеобуч - охват всех детей обучением. Практичес­ки приступить к его организации смогли только в 1930 г., когда было принято постановление ЦК ВКП(б) «О всеобщем обяза­тельном начальном обучении». Введение всеобуча помогло ре­шить и такую социально-политическую проблему, как преодо­ление культурной отсталости трудящихся национальных окраин. Дети самых отсталых прежде народов получили возможность учиться на своем родном языке. В годы II пятилетки было введе­но обязательное семилетнее образование.

Большое значение в осуществлении задач всеобуча имела подготовка учительских кадров. В 1917 г. в России насчитыва­лось более 250 тыс. учителей. Большая их часть не приняли со­ветскую власть. Учителей надо было привлечь на свою сторону, перевоспитать. Опираться следовало на передовую часть учите­лей, которые приняли советскую власть. В 1924-1925 г. в на­строениях учительской массы произошел поворот в сторону советской власти.

Система высшего образования подвергалась коренной пе­рестройке. Классовая направленность политики в этой области проявлялась в «чистке» профессорско-преподавательского и студенческого состава, во введении в качестве обязательных таких предметов, как исторический материализм, история про­летарской революции, история Советского государства и пра­ва и т.д. Особое внимание уделялось приему в вузы пролетарс­кой молодежи. Каждый человек, достигший 16 лет, мог поступить в любой вуз. Трудность состояла в том, что не все в этом возрасте имели среднее образование. Важную роль в лик­видации такого пробела сыграли рабфаки, первый был открыт в феврале 1919 г. в Москве, где за 3-4 года можно было пройти

86

программу среднего образования. После рабфака можно было поступать в вуз без экзаменов. Расширялась система техничес­ких вузов и средних специальных учебных заведений, где гото­вили инженерно-технические кадры. Только за годы второй пятилетки для различных отраслей государственного управле­ния хозяйством и культуры были подготовлены 370 тыс. специ­алистов (на 200 тыс. больше, чем в первой). За годы первых пятилеток была создана огромная армия народной интелли­генции (в 1937 г. - 10 млн. человек).

Повышалась роль науки в развитии народного образова­ния. Уже в марте 1918 г. Российская Академия наук предложила советской власти свои услуги по изучению естественных бо­гатств страны.

В 20 - 30-е годы советская наука достигла больших успе­хов. Научные центры были созданы в союзных и автономных республиках. К концу 30-х годов в стране было 1400 НИИ. В 1929 г. была основана Всесоюзная академия сельскохозяйствен­ных наук имени В.И.Ленина (ВАСХНИЛ) с 12 институтами (президент - Н.И.Вавилов), начала работать АН БССР, к кон­цу первой пятилетки организованы филиалы АН СССР в Ка­захстане, Таджикистане и др. В 1934 г. АН СССР из Ленингра­да была переведена в Москву.

В естественных и ряде гуманитарных дисциплин, в литера­туре и искусстве коммунистическая партия в 20-е годы еще не сформулировала четкого отношения к тем или иным направле­ниям с позиции собственного толкования марксизма. Посте­пенно, начиная с 20-30-х годов, все сферы науки, культуры оказались под жестким контролем идеологии, определявшейся коммунистической партией. Ее руководство выступало высшим арбитром в научных, литературных и искусствоведческих спо­рах, определяло судьбу направлений в науке и культуре.

Мировое значение в 20-е годы имели работы С.В.Лебедева (создание синтетического каучука), А.Ф.Иоффе (ядерная фи­зика), Н.Н.Семенова (химическая физика), К.Э.Циолковского и Ф.А.Цандера (космонавтика), Н.И.Вавилова и Н.К.Кольцо­ва (генетика) и др. В 30-е годы в условиях индустриализации растет роль прикладных наук: геологии (академик А.Е.Ферс­ман), металлургии (академик И.П.Бардин), оптики (академик С.И.Вавилов), энергетики (академики Г.О.Графтио, М.А.Ша-телен). Особое внимание уделялось созданию боевой техники: самолетов (конструкторы С.В.Ильюшин, А.И.Микоян, Н.Н.По­ликарпов, А.А.Туполев, А.С.Яковлев), танков (Ж.Я.Котин,

87

А.А.Морозов), орудий (В.Г.Грабин, И.Т.Клейменов), стрелко­вого оружия (В.А.Дегтярев, В.Г.Федоров, Г.С.Шпагин).

Летом 1937 г. летчики В.Чкалов, Г.Байдуков и А.Беляков на отечественном самолете совершили беспосадочный перелет в Америку через Северный полюс. Весь мир поразила смелая высадка на льды Северного полюса отважных исследователей Арктики И.Папанина, П.Ширшова, Э.Кренкеля и Е.Федорова.

Развивалась историческая наука. Выходили труды Б.Греко­ва, М.Тихомирова, С.Бахрушина, М.Покровского и др. При АН СССР были созданы Институт истории и Институт философии. Развивалась и советская военная наука. Признание получили труды Б.Шапошникова, М.Тухачевского, Д.Карбышева и др.

В годы первой и второй пятилеток была расширена сеть клубов, изб-читален, библиотек, начали создаваться Дома и Дворцы культуры, парки труда и отдыха. Крупнейшим архи­тектурным сооружением 20-х годов стал мавзолей Ленина (ав­торы В.Щуко и В.Гельфрейх). В 30-е годы началась реконструк­ция Москвы и Ленинграда, которая привела к сносу многих архитектурных памятников, особенно религиозного назначе­ния (храм Христа Спасителя, Сухарева башня в Москве и др.). Символом эпохи должно было стать сооружение грандиозного Дворца Советов на месте храма Христа Спасителя. В 30-е годы распространялось звуковое кино: «Чапаев» братьев Васильевых, «Броненосец Потемкин», «Александр Невский» С.Эйзенштей­на, «Трилогия о Максиме» Козинцева и Трауберга, «Мать» В.Пу­довкина, «Мы из Кронштадта» Е.Дзигана, «Щорс» А.Довжен­ко и др. Огромную популярность у массового зрителя имели артисты эстрады В.Козин и Л.Утесов.

В литературе в 20-е годы писателей делили на пролетарских (Д.Бедный), крестьянских (С.Есенин) и попутчиков (Н.Тихонов, И.Эренбург). В это время существуют различные литературные группы: РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей) с участием А.Серафимовича, А.Фадеева и т.д., ЛЕФ (левый фронт) под руководством В.Маяковского, Н.Асеева и др., «Серапионо-вы братья», куда входили М.Зощенко, В.Каверин, К.Федин и др. Большой общественный резонанс вызвали произведения М.Бул­гакова, Б.Пильняка, А.Платонова. В 30-е годы деятели культуры и искусства были объединены в профессиональные союзы: советс­ких писателей (1934 г.), композиторов, художников, архитекто­ров и т.д. с целью обеспечения полного идеологического контро­ля. Единственно верным методом литературы был объявлен так называемый «социалистический реализм».

Широкую известность получили пьесы А.Корнейчука «Ги­бель эскадры» и «Платон Кречет», Н.Погодина «Человек с ру­жьем» и др. Детская литература была представлена произведе­ниями С.Маршака, А.Гайдара, С.Михалкова. Во весь голос звучали произведения М.Горького, М.Шолохова, А.Толстого, А.Фадеева, В.Маяковского, Я.Купалы, Я.Колоса и др.

Развивалось изобразительное искусство. Художники М.Не­стеров, А.Дейнеко, К.Петров-Водкин, М.Греков, Ю.Пименов, А.Пластов; скульпторы В.Мухина, С.Коненков, Л.Голубкина и др. создали ряд замечательных произведений. Крупными со­бытиями театральной жизни стали рождение театра Е.Вахтан­гова, постановки В.Мейерхольда, спектакли МХАТа «Броне­поезд 14-69» (автор Вс.Иванов) и «Дни Турбиных» (автор М.Булгаков). В 20 - 30-е годы были созданы музыкальные про­изведения С.Прокофьева, Д.Шостаковича, песни И.Дунаевс­кого. Но многие настоящие таланты, которые не вписывались в стиль социалистического реализма, подвергались опале. Фор­малистской объявили музыку Д.Шостаковича, в 1936 г. была запрещена его опера «Екатерина Измайлова», пачкунами со злостными намерениями были названы художники К.Малевич, М.Шагал. В 30-е годы запрещаются пьесы М.Булгакова «Багро­вый остров» и «Мольер».

Очень сложно решался вопрос становления народной ин­теллигенции. Как показал исторический опыт, ее формирова­ние осуществлялось двумя путями: привлечением и перевоспи­танием старых специалистов и подготовкой в высших и средних специальных учебных заведениях кадров специалистов из рабо­чих и крестьян. Особые трудности у советской власти были на первом пути. Следует сказать, что в силу ряда объективных и субъективных причин значительная часть дореволюционной интеллигенции не приняли советскую власть (саботировали мероприятия новой власти по коренному переустройству стра­ны, игнорировали призывы к сотрудничеству и т.д.). Значи­тельная часть интеллигенции оказалась вскоре за пределами Отечества. В 1922 г. из Советской России были высланы около 200 видных деятелей интеллигенции с семьями. Местожитель­ством основной массы эмигрантов стали страны Европы (Гер­мания, Франция, Сербия, Польша и др.) и Северо-Восточ­ный Китай (центр - г.Харбин).

В местах компактного проживания эмигрантов центрами русской культуры стали учебные заведения, библиотеки, газе­ты, церкви. Была создана собственная система высшего обра-

89

зования: Русский свободный университет в Праге, восемь ву­зов в Париже. Во всех этих странах выходили русские газеты и журналы: «Возрождение» (редактор П.Струве) и «Последние новости» (редактор П.Милюков) в Париже, «Воля России» в Праге (орган эсеров) и др.

К началу 30-х годов за рубежом работали 5 академиков и около 150 профессоров российских вузов. По инициативе Н.Бер­дяева в Берлине была создана Русская религиозно-философс­кая академия. Н.Бердяев написал в эмиграции десятки книг: «Новое средневековье», «Истоки и смысл русского коммуниз­ма», «Смысл истории» и др.

Наряду с Бердяевым в эмиграции активно работали писа­тели и поэты И.Бунин, К.Бальмонт, В.Набоков, З.Гиппиус, композиторы С.Рахманинов, И.Стравинский, актеры и режис­серы Ф.Шаляпин, А.Павлова, С.Дягилев, художники И.Репин, А.Бенуа, Н.Рерих, В.Кандинский, ученые А.Чичибабин, И.Си-корский, В.Зворыкин и др. Многие тосковали по России и да­леко не все выдержали нелегкие испытания на чужбине. Неко­торые из эмигрантов по разным причинам вскоре или с «опозданием» вернулись - А.Толстой, А.Куприн, С.Прокофь­ев, М.Цветаева и др. Образцом умелого подхода к старым спе­циалистам являлось отношение к ним В.И.Ленина, который неустанно подчеркивал их ценность и необходимость исполь­зования их знаний.

<< | >>
Источник: Л.А.Колоцей, М.Я.Колоцей, М.В.Мартен, И.Д.Вельская. Всемирная история новейшего времени: Учеб. пособие. В 2 ч. Ч. 1 - 1917 - 1945 годы / / Отв. ред. Л.А.Колоцей. - Гродно: ГрГУ, - 226 с.. 2002

Еще по теме § 1. Общественно-политическая жизнь:

  1. 1.2. Общественно-политическая жизнь
  2. 12.3. Политическая, общественная и культурная жизнь
  3. § 2. Общественно-политическая жизнь в середине 1950 - середине 1960-х г.
  4. Западные славяне в VI—XI вв. Расселение, хозяйственная жизнь, общественный строй.
  5. § 1. Политическая жизнь как изменяющийся объект познания
  6. 46. Общественно-политические организации и движения
  7. 1. ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
  8. 3. ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ ЭТРУСКОВ
  9. Общественная и политическая системы средневековья
  10. Общественно-политическое развитие в 1991-1993 гг.
  11. Общественно-политическое развитие в 1994-2004 гг.
  12. 4.6.3. Общественно-политическое движение в России в 30 - 50-е голы XIX века
  13. 4.6.3. Общественно-политическое движение в России в 30-50-е годы XIX века