<<
>>

Формирование смешанного языка

Каков возможный сценарий возникновения смешанного языка? Появляется ли он спонтанно, или члены группы предпринимают сознательные усилия для формирования или, по крайней мере, закрепления складывающейся лин-гвистической структуры? В литературе можно встретить (хоть и нечасто) утверждения, что некоторые культуры отличаются особой чувствительностью к языку и что в этом случае не исключаются сознательные акции внесения в язык изменений прежде всего как различительного признака, который позволял бы одной (этнической) группе от-личаться от другой .
При всей привлекательности такой позиции ее довольно трудно подкрепить фактами. Однако можно найти достаточно много косвенных указаний на то, что носители языка осознают грамматические элементы, а это является необходимым условием для того, чтобы сознательно вносить в язык изменения. Такое осознание может иметь место только в условиях развитого двуязычия, когда у носителей появляется возможность сопоставления и интуитивного осознания значения отдельных языковых элементов.
Это дает возможность заимствования не только лексики, но и грамматических показателей .

Еще одним аргументом в пользу сознательного кон-струирования может быть скорость, с которой возникают смешанные языки. По обычным историко-лингвистическим меркам, это происходит стремительно — буквально в течение жизни двух поколений. Несколько огрубляя ситуацию, можно сказать, что одно поколение «изобретает» язык (продолжая говорить на двух других, из которых один является родным), для следующего поколения новый язык (смешанный) уже является родным и служит средством внутригруппового общения. «Родители» смешанного язы-ка им тоже известны и используются при общении с другими группами; в дальнейшем один из языков-источников, как правило менее престижный, перестает употребляться; так, медновцы не знают «чистого» алеутского, английские цыгане не знают «настоящего» цыганского и т.

д.

Однако главным аргументом в пользу предположения о сознательном конструировании языка является тот факт, что лингвистический механизм, который лежит в основе любого смешанного языка, продуктивен и активно используется в различных других ситуациях. В работе П. Баккера (Ваккег 1997: 200, со ссылкой на: 5тои1 1988) приводится пример языка, которым пользуются американские миссио- неры-мормоны, работающие в Японии (нами все японские слова выделены курсивом; для удобства сопоставления оставлен перевод на английский язык).

Неу ёойе, Ьауе уои Ьепкуо-её уоиг зеИеп-з (ог оиг зкикаг з1ис1у вспр1иге шееИп§

1ос1ау уе1?

(Неу сотрапюп, Ьауе уои з!исИес1 уоиг вспр1иге8 {ог оиг

тееПп^ 1ос1ау уе1?)

В этом языке вся грамматика из английского языка, большая часть лексики — из японского. Все миссионеры знают английский (родной язык) и японский. В повседневной жизни в Японии они используют японский. Общаясь со своими товарищами, говорят на сенкйосиго (ЗепкуозКгдо), пример из которого приведен выше. Конечно, ЗепкуозЫ^о, так сказать, не вполне язык. Он ни для кого не является родным. Состав группы, использующей его, непостоянен. Вероятно, и в возникновении этого языка важную роль сыграл фактор групповой самоидентификации. Однако в данном случае, скорее всего, немаловажным было и то, что ЗепкуозЫ^о до некоторой степени может выполнять роль «тайного языка» (выше указывалось, что это относится и ко всем смешанным языкам, используемым «бродячими племенами»).

В отношении ЗепкуозЫ§о не приходится сомневаться в его искусственном происхождении. Однако здесь важно то, что устроен он по тому же самому принципу, что и все смешанные языки. Можно допустить, что лингвистический механизм «переплетения» языков встречается чаще, чем это принято думать. Знаменитая фраза Л. В. Щербы «Глок- ая куздр-а штек-о будлану-ла бокр-а и курдяч-мт бокр- ен-ка» есть не что иное, как предложение на «неизвестном» смешанном языке, «родители» которого — русский (дал всю грамматику) и «язык Ы» (дал всю лексику).

Аналогичные примеры можно найти у Льюиса Кэрролла. Эти образцы профессиональной языковой игры, приведшей к созданию целого «языка» (как в случае с ЗепкуозЫ§о) или отдельных фраз, построенных по той же модели, косвенным образом свидетельствуют о том, что и стабильные смешанные языки могли появиться как результат сознательных действий носителей. Принцип «переплетения» можно обнаружить и во многих других случаях, например в речи современных русских эмигрантов, когда отдельные фразы могут строиться по этому принципу (иными словами его можно назвать «стопроцентной релексификацией»): «на-слайс-айте мне турк-и» ('нарежьте мне индейки'). Ср. также еще один, не менее знаменитый щербовский пример: «Впп§ с№е банка шИ; варенье уоп йег полка 1ш чулан» (Щерба 1974: 72).

Каков предполагаемый сценарий конструирования смешанного языка? Прежде всего, это возможно только в двуязычном коллективе, для которого типична высокая степень владения обоими языками. Скорее всего, следует отвергнуть идею переключения кодов как исходного толчка к конструированию смешанного языка — в структурном отношении между ними трудно найти много общего (хотя речевое поведение, характеризующееся постоянным переключением кодов, вероятно, в качестве фона должно быть свойственно группе, которая в дальнейшем переходит на смешанный язык).

Моделью создания смешанного языка, видимо, служат обычные лексические заимствования, или, точнее, смешение кодов. Под смешением кодов условимся понимать то, что предшествует полноценному лексическому заимствованию, т. е. случаи употребления еще не «прижившихся», не адаптированных слов. Разница между смешением кодов и заимствованием заключается в том, что смешение кодов принадлежит речи, а заимствование — языку. У смешения кодов есть шанс превратиться в заимствование, если употребленное окказионально чужое слов начнет регулярно употребляться большим числом носителей. У Пушкина панталоны, фрак, жилет — смешение кодов, позже все эти слова стали заимствованиями. В ситуации устойчивого двуязычия число заимствований из одного языка в другой очень значительно (особенно если один из языков доминирует в социальном отношении), часто происходит смешение кодов.

Большое число заимствований и случаев смешения кодов может естественным образом привести к мысли о возможности языковой игры, основанной на этом принципе. Смысл ее сводится к тому, чтобы довести число заимствований (случаев смешения кодов) до предела, а именно до ста процентов, т. е. смешивать коды там, где ситуация этого вовсе не требует. Иными словами, игра заключается в полной релексификации (замене лексики) языка. Вновь образовавшейся группе, которой важно закрепить свою этничность любыми возможными способами, такая «находка» может показаться подходящей. Если эта языковая игра получит «одобрение» самых авторитетных членов языкового коллектива и будет подхвачена ими, то из игры это может превратиться в престижный способ говорить. А престижные образцы речи, как известно, быстро перенимаются остальными членами языкового коллектива, особенно если коллектив не очень велик .

<< | >>
Источник: Бахтин Н. Б, Головко Е. В.. Социолингвистика и социология языка: Учебное пособие. — СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия»; Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге,2004. — 336 с.. 2004

Еще по теме Формирование смешанного языка:

  1. 2. МНОГОФУНКЦИОНАЛЬНОСТЬ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА. РАЗЛИЧИЕ В ФУНКЦИЯХ ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА И ЯЗЫКА ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
  2. КОЛЛЕКТИВНЫЙ ВЫБОР ЯЗЫКА: ЯЗЫКОВОЙ СДВИГ И СОХРАНЕНИЕ ЯЗЫКА
  3. Глава 4КОЛЛЕКТИВНЫЙ ВЫБОР ЯЗЫКА: ЯЗЫКОВОЙ СДВИГ И СОХРАНЕНИЕ ЯЗЫКА
  4. СМЕШАННЫЕ ЯЗЫКИ
  5. Смешанные товарищества.
  6. Смешанная республика
  7. 17.3.4. Смешанная структура
  8. 6.3. Смешанный тип республики
  9. Смешанные методы оценки проекта
  10. Смешанные формы проектного финансирования
  11. § 8. Вычеты НДС по СМР с 1 января 2006 г., выполненные смешанным способом
  12. ВЫБОР ЯЗЫКА
  13. Пропорциональные и смешанные избирательные системы