<<
>>

ПОНИМАЮЩЕЕ ЗНАНИЕ - ЗАЩИТА ОТ ЖЕСТКИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ТЕХНОЛОГИЙ

XX век разделил историю науки на два периода. Применительно к

естествознанию они выступают следующим образом. В первый период -

от Бруно и Галилея до Бора и Эйнштейна - решалась проблема покоре-

ния природы, превращения ее из "вещи в себе" в "вещь для нас".

Во

втором, начавшемся с осознания глобального экологического кризиса,

встала проблема сохранения природы, зашиты ее от технологического

нигилизма.

Соответствующие периоды выделяются и в истории социальных на-

ук. Первый, связанный с теорией Прогресса, обозначил проблему: как

преодолеть сопротивление прошлого (будущее казалось гарантирован-

ным) для беспрепятственного вхождения в "прекрасный новый мир".

Второй, проявившийся в ходе гигантских социальных катастроф XX в.,

ориентирует социальное знание совсем иным образом: как сохранить

сформировавшуюся в течение столетий социокультурную среду и обес-

печить преемственность развития.

Первый период прошел под знаком стратегии завоевания.

Второй

осознается как стратегия защиты. Стратегия завоевания реализуется

посредством знания-власти, стратегия зашиты - через понимающее зна-

ние, связанное с сопереживанием, сочувствием. Можно в целом сказать,

что завоевательно-преобразовательные стратегии в отношении природы

и в отношении истории связаны в основном с детерминистскими или

объяснительными методами. Объяснить - значит отыскать причину,

причина же в контексте инструментального знания выступает как архи-

медов рычаг нашей преобразовательной активности. Нажав на этот ры-

чаг, мы получаем нужные результаты.

Инструментальное знание постигает свои объекты под знаком поль-

зования, вычленяя при этом рычаговые компоненты, и отвлекаясь от

"избыточной сложности" предмета.

Характер этого знания точно отра-

жает бихевиористская метафора "черного ящика". Его не интересует

автономное внутреннее содержание объекта; последнее прямо третиру-

ется как пережиток архаичного мышления, занятого "скрытыми сущно-

стями". Признать наличие внутренней сущности объекта - значит при-

знать его автономный статус, его право существовать в себе и для себя.

Империалистическому знанию-власти такое признание прямо противо-

показано, ибо служит препятствием для сугубо утилитарного, субъект-

объектного отношения к окружающему миру. Технологический утили-

таризм понижает статус окружения для того, чтобы получить право

распоряжаться им по своему усмотрению.

Понимающее знание, напротив, характеризуется сочетанием двух

эпистемологических интуиции: непреходящей значимости феномена

природы или культуры и одновременно его уникальности и хрупкости,

незаменимости. Понимающее знание предваряется ценностной интуици-

ей и может быть в духе М.Вебера причислено к "рациональности по

ценности". "Рациональность по ценности" в отличие от целерациональ-

ности прагматического типа не стыдится обвинений в архаичности и

прямо ориентируется на скрытые "внутренние сущности", отражающие

"бытие в себе" предмета, его автономный онтологический статус. Ины-

ми словами, такая рациональность прямо ориентируется на "освет-

ление" "черного ящика" инструментальной науки, равнодушной ко все-

му, что не относится к области технологазируемого.

Это не означает, что понимающее знание оставляет за собой лишь

сферу долженствования. В наше время добру мало чувства внутренней

правоты; оно должно уметь защищать свои ценности и потому создавать

свои технологии самозащиты. Собственно, эта технологичность и род-

нит его с научным Логосом Нового времени.

Не создав особых технологий защиты природной и социокультурной

среды, мы целиком отдадим их на откуп беспринципному и безответст-

венному завоевательному технологизму, оставив себе одну только цен-

ностную ностальгию.

Подчеркнем еще одну особенность XX в. Он по-

родил политические технологии преобразовательно-завоевательного ти-

па, которые по жесткости своего воздействия на социальную и культур-

ную среду ничем не уступают тем промышленным технологиям, кото-

рые сегодня привели к глобальному экологическому кризису.

Понимающий тип знания формируется под мощным тонизирующим

воздействием новой ценностной мотивации, связанной с защитой чело-

века от демонологии Прогресса, превращающей его в пассивный объект.

Фетиш Прогресса потребовал больших человеческих жертв, чем любые

другие фетиши, известные из истории.

Современную цивилизацию можно определить не только по ее осо-

бому отношению к природе - как техническую, но и по особому отно-

шению к человеку - как политическую. История великих чисток, гула-

гов и концлагерей свидетельствует, что политические технологии могут

быть не менее разрушительными и опасными для нашего существова-

ния, чем самые токсичные промышленные технологии. История полити-

ческой цивилизации, создавшей на основе социальной инженерии и

пропаганды искусственные общества-мутанты, является не менее риско-

вой, чем история технической цивилизации, создавшая "второй мир"

искусственной и токсичной промышленной среды.

Характерно, что наиболее пострадавшей от жестких промышленных

и политических технологий из всех стран является Россия. Трудно най-

ти другую такую страну, которая вызывала бы столь садистскую похоть

агрессивных погромщиков прошлого во имя "светлого будущего". По-

нимающая политология должна была зародиться в России, ибо наша

страна оказалась одновременно и наименее понятой, и наименее защи-

щенной. Большевистский прогрессизм видел в России царство мелко-

буржуазной стихии, противостоящее машиноподобной социалистиче-

ской организации. Современный демократический прогрессизм видит в

ней уравнительное социалистическое царство, препятствующее "продук-

тивному неравенству" рыночно-соревновательного типа.

Второй раз в

XX в. экспериментаторы опустошают страну, сваливая неудачи своего

утопического прожектерства на ее дурную историческую наследствен-

ность, которую предстоит искоренить любой ценой.

Эта готовность применять к целым народам, странам и цивилизаци-

ям критерий соответствия тому или иному "передовому учению" и рас-

сматривать их как сырье для переработки машинерией Прогресса, стала

смертельно опасной для человечества. Прогрессистский расизм делит

человечество на передовую часть, имеющую право неограниченно вме-

шиваться, преобразовывать, отбирать нужное и ненужное, - и отсталую,

не имеющую самостоятельной ценности и права на самозащиту, ибо

такое право рассматривается как политическая реакция - посягательст-

во на прерогативы Прогресса. Это вырождение идеологии Прогресса во

внутренний и внешний колониализм и расизм, а нередко и в прямой

геноцид создает необходимость в новом типе социального знания, спо-

собном служить средством самозащиты народов и культур, гарантией

сохранения многообразия человечества.

Сторонники "плюрализма цивилизаций" (Н.Данилевский, КЛеон-

тьев, О.Шпеглер) защищали это разнообразие в основном как эстетиче-

скую ценность. Проблема состоит в том, чтобы осмыслить его этиче-

ски - как нравственное право народов оставаться самими собой, сохра-

нять свою идентичность. Это не следует понимать в духе консервации и

культурного заповедничества, препятствующего развитию. Главное, что-

бы в процессе развития народы ощущали себя субъектами истории,

имели право на самостоятельное социальное творчество, а не на одно

только подражательное эпигонство, которого ждет от них западный ге-

гемонизм, отождествляющий модернизацию с вестернизацией.

Понимающая политология рассматривает культурную идентичность

как основу самостоятельного исторического творчества, при котором

народ выступает как личность, избирательно относящаяся к возможно-

стям, предоставляемым ей современным миром. Мозаика среды вы-

страивается в систему, адекватную внутреннему духовному складу на-

рода, не только адаптирующемуся к современности, но и приспосабли-

вающему ее к себе, наделяющему ее новыми ценностными смыслами.

Миру грозят тупики одномерности, если современным народам не уда-

стся реализовать свое право на самостоятельное циввлизационное твор-

чество. Политология понимания позволяет обеспечить защитные страте-

гии культурно-исторического своеобразия, постигая это своеобразие как

непреходящую ценность настоящего и как кладовую будущего, из кото-

рой человечество черпает необходимые альтернативы.

Понимающее россиеведение видит в России как особом культурно-

историческом типе незаменимый источник постиндустриальной альтер-

нативы. Постиндустриальное общество должно нести альтернативу эко-

логическим и социокультурным изъянам индустриального, и быть доста-

точно разнообразным для того, чтобы различные народы и цивилизации

нашли в нем отражение собственных возможностей. Вестернизация се-

годня столь часто ведет к деморализации не потому, что плох западный

образец сам по себе, а потому, что плохим является пассивное подра-

жательство, несовместимое с достоинством народа, его творческой са-

мостоятельностью и ответственностью.

Западнический дискурс о России в основном свелся к выявлению то-

го, чем не является Россия, - к перечню ее отклонений от единственно

верного передового образца. Пора, однако, заняться исследованием того,

чем является Россия в позитивном смысле. Народы, деморализованные

вестернизацией, с опустошенной культурной средой и пантеоном ныне

представляют собой одну из глобальных проблем человечества, не ре-

шив которую оно не сможет выжить. И чем более крупным по числен-

ности является народ и чем более амбициозной - его историческая тра-

5ДШЩЯ, тем более опустошительными в мировом масштабе могут ока-

• заться последствия его превращения из самоорганизующегося историче-

• ского субъекта в безответственный объект чужих проектов истории.

К России это относится в первую очередь. Угроза превращения ее в

объект внешних сил, а народы - в диаспору получателей гуманитарной

помощи и искателей удачи нешуточным образом" проявляется сегодня.

Не будем забывать, что народ России не только является одним из са-

мых многочисленных в мире, но и занимает осевое пространство плане-

ты, где пересекаются главные мировые цивилизации, сталкиваются За-

пад и Восток, Север и Юг и генерируются огромные по мощи социаль-

ные энергии.

Судя по многим признакам, сегодня затевается новый колоссальный

эксперимент с нашим евразийским пространством. Соревнуются сто-

ронники передачи его западному, мусульманскому и тихоокеанскому

миру. Словом, многие ведут себя так, будто России как субъекта, на

протяжении тысячелетия организующего это пространство в системно-

цивилизационную целостность, больше не существует. Народу настой-

чиво внушают, что его культурные ценности - дурного свойства, и слу-

жат помехой прогрессу и процветанию. Поэтому необходимо отказаться

от них, как и от самого статуса самостоятельного исторического субъ-

екта, и образовать мозаику инновационных групп - диаспору Прогресса.

Любители такого экспериментирования с историей никак не могут ус-

воить, что в истории нет высших гарантий в виде "непреложных зако-

номерностей восходящего развития". Ее гарантии иного свойства: чем

более целостным, скрепленным традицией, нормами и идеалами являет-

ся народ, тем более преемственной и предсказуемой будет его история.

Идентичность народа является гештальтом - целостным образом, на-

кладывающимся на историческое время и формирующим из разнообраз-

ных событий и обстоятельств единую смысловую картину. Чем слабее

национальная и цивилизационная идентичность, тем выше вероятность

фрагментации истории, превращение ее в мозаику бессвязанных и не-

предсказуемых событий.

Словом, проблему смысла истории из ведения безымянного Прогрес-

са пора передать в ведение народов - самостоятельных субъектов исто-

рии, сообщающих ей разнообразие и творческий характер. Это не озна-

чает, что единая мировая история вообще исчезает. Но она отныне вы-

ступает не в качестве запрограммированного результата безликого Про-

гресса или итога цивилизаторской миссии Запада. Она постигается как

результат творческого диалога мировых культур и цивилизаций.

Настоящий диалог есть творчество равных — носителей разного, но

при этом равновеликого, равноценного опыта. Это "демократизация"

истории, как и всякая демократизация, имеет своей предпосылкой эпи-

стемологическую скромность исторического разума. Если же, напротив,

существуют авангарды, которым дано "прозревать" конец истории, ее

высший финальный смысл, то им дано и высшее право вершить судьбы

народов. Ведь они лучше знают подлинные интересы народов, чем сами

народы, непросветленные относительно конечных целей истории. Если

в роли такого авангарда выступает "партия нового типа", то она вправе

не считаться с волей избирателей и вопреки им оставаться у власти,

ведя общество в заранее заданную точку истории. Бели в этой же роли

выступает "цивилизация нового типа" (а именно такой считает себя за-

падная цивилизация), то она также имеет право вестернизировать другие

народы, не ведающие своего блага и противящиеся по неведению.

Лишь предположив, что история является незапрограммированной -

открытой для разнообразного творчества, что ее богатство питается на-

личием множества мировых культур, мы приблизимся к демократиче-

скому идеалу исторического плюрализма, связанного с многообразием

цивилизаций и их ценностным равноправием.

<< | >>
Источник: А. С. Панарин. Политология. Учебник.— М: «Проспект»,.— 408 с.. 1997

Еще по теме ПОНИМАЮЩЕЕ ЗНАНИЕ - ЗАЩИТА ОТ ЖЕСТКИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ТЕХНОЛОГИЙ:

  1. Знание и технологии
  2. Технологии оценки риска и защиты от него
  3. Глава 16. Политические технологии и политический менеджмент
  4. § 1. О термине «политические технологии»
  5. 72. Политические технологии
  6. § 2. Технология реализации функций политической системы
  7. § 3. Технологии политического управления
  8. § 5. Выборы как технология обновления политической системы
  9. Лекция 17 ПОЛИТИЧЕСКИЕ ТЕХНОЛОГИИ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ
  10. 13. «ПОНИМАЮЩАЯ» СОЦИОЛОГИЯ М. ВЕБЕРА
  11. Понимающая социология М. Вебера
  12. ЖЕСТКИЕ РЕШЕНИЯ В МЯГКОЙ ФОРМЕ