<<
>>

2. Перестройка, ее противоречивый характери последствия

Начавшаяся в 1985 году перестройка выявила неготовность и беспомощность государственных структур власти, ее лидеров к эффективному решению основных проблем, поставленных жизнью. Анализируя события, связанные с перестройкой и ее по-следствиями, следует заметить, что распад СССР не был фаталь-ной неизбежностью.
Он обусловлен в большей мере субъективными, нежели объективными факторами. 17 марта 1991 г. состоялся Союзный референдум по вопросу: «Считаете ли вы необходимым сохранение СССР как основной федерации, в которой будут в полной мере гарантированы права и свободы человека любой национальности?». В референдуме в целом по стране приняло участие 147 млн. чел. За сохранение Союза высказалось 112 млн. чел., т. е. 78% голосовавших (см. Пятая сессия Верховного Совета СССР. Стеногр. отчет. 18 февраля — 12 июля 1991 г. - стр. 101-103).

Этому событию в печати дается неоднозначное толкование. Во многом это объясняется тем, что на поставленные жизнью вопросы ответы были неоднозначны, противоречивы, субъективны и неполны по своей сущности.

Определенная работа «по горячим следам истории» сегодня историками ведется, ее результаты находят отражение в различных публикациях, но их достоверность, а главное, выводы, опирающиеся на противоречивые источники, не могут не вызывать сомнения. Поэтому, излагая позиции тех или иных авторов, необходимо предупредить читателя о том, что с приводимыми позициями и выводами можно соглашаться, а можно и не соглашаться. Это и понятно, так как для исторической оценки данных событий необходимо длительное время, в ходе которого можно глубоко изучить важные стороны политической истории России тех дней. Приведем ряд суждений.

Весьма важное значение имела позиция первого и единственного бывшего президента СССР М.С. Горбачева, стоявшего у истоков перестройки и последующих событий, связанных с распадом СССР.

Им была опубликована в журнале «Свободная мысль» (№ 13, 1992 г.) статья под названием «Новая политика в новой России», в которой автор высказывает свою точку зрения на прошедшие события. Понимая субъективный характер статьи, тем не менее отметим, что суждения автора важны в том плане, что они исходят от лица, имевшего прямое отношение к данным событиям и довольно активно влиявшего на них, и несущего ответственность за их последствия.

Прежде всего, о судьбе Советского Союза. Горбачев считает, что в вопросе о судьбе СССР одни выступали за сохранение союзного государства с учетом его глубокого реформирования, превращения в Союз Суверенных Государств, другие — против. В Белорусской Пуще за спиной президента СССР и Парламента страны все мнения были перечеркнуты и СССР был уничтожен.

«Теперь ясно, отмечал позже Горбачев, что развал союзного государства и есть главная причина той драматической ситуации, в которой оказались все республики бывшего СССР и сама Россия».

А вот мнение Президента Казахстана Н. Назарбаева: «Без России не было бы Беловежского документа, без России не распался бы Союз».

Второй вопрос, вокруг которого кипели политические страсти, — это экономические реформы, их темпы и цена, которую должно было заплатить за них общество. В этой связи среди сторонников реформ определились два подхода. Одни признавали необходимость радикальных реформ, последовательного, по-

этапного перехода к рынку, сохранения единого экономического пространства, недопустимость обвала, анархии. Другие считали допустимым переход в считанные недели, месяцы, словом скачкообразным путем.

В результате, как отмечает Горбачев «мы оказались на грани развала экономики, поголовного обнищания населения».

И далее Горбачев говорит: «Перестройка — не изобретение Горбачева. Это даже не изобретение группы лиц. Попытки реформировать страну предпринимались не раз после смерти Сталина. Первая, самая мужественная попытка, сопряженная с опасностью дважды или трижды быть свергнутым, была предпринята Хрущевым.

Затем произошла стабилизация, но такая, за которой последовали консервация и возрождение, реанимация сталинских форм жизни, а кое в чем даже еще хуже... Поэтому перестройка, реформы были нужны. Такова логика развития. Страна подошла к этой необходимости давно уже и опоздала на 15—20 лет.»

В тесной связи с принципиальными вопросами упразднения СССР и проведения экономических реформ с переходом к рынку возникли противоречивые рассуждения о крахе так называемой Советской империи.

Приведем одно из мнений, в частности, профессо-ра М.М. Максимовой, опубликованное в журнале МЭМО за 1992 г. № 4. Она пишет: «Итак, Советского Союза не стало... Внезапность распада буквально потрясла мир. Неудавшийся августовский путч оказался последней миной, окончательно взорвавшей советскую империю...1 Крах каждой империи,— продолжает автор,—всегда оставлял свой глубокий, чаще всего кровавый след. То, что происходит у нас поистине уникально. СССР нередко называли имперским государством, но собственно советской империи в ее классическом понимании (система государства метрополии над колониями) не было и нет. Ни одна из республик, в том числе и крупнейшая из них—РСФСР, в качестве метрополии не выступала и выступать не могла.»

От себя дополним, что складывающуюся десятилетиями и столетиями взаимозависимость, взаимосвязанность наций, на-родностей, территориальных административных делений самих

1 Распад Советского Союза не был распадом классической империи. Распад уникальной многонациональной страны произошел не по естественным причинам, а главным образом по воле политиков, преследующих свои цели, вопреки воле большинства народов, проживавших в те годы в СССР.

11 Патнпнесш история Российского государства

республик невозможно перечеркнуть никакими актами. Не следует путать два диаметрально противоположных периода в политической истории России (досоветский и советский). Горбачев пишет: «Национальный вопрос в том виде, в каком он достался от царской России, у нас решен. Как мы с вами были воспитаны? В духе дружбы и гордости за достижения.

Действительно, было чем гордиться. Сформировалась государственность многих народов. Стало доступным образование для людей всех национальностей, возникли национальные университеты, театры, кино, литература. Но одновременно саднила рана, нанесенная репрессиями против целых наций. Во многом республики оставались бесправными. Да и с развитием национальных языков, культур далеко не все было благополучно.»

Даже после распада Советского Союза продолжают сохраняться и действовать факторы, связывающие бывшие советские народы. Среди них отметим такие, как морально-психологичес- кое, глубоко осознанное чувство принадлежности к великой стране; исторически сложившееся расселение наций и народностей, не совпадающее с административным делением; проблемы внутренних границ, вооруженных сил и экономического положения. Поэтому можно понять создание СНГ, которое, кстати говоря, было встречено международной общественностью с весьма сдержанным оптимизмом. Это и понятно, ибо возникло аморфное, не известное мировой практике, негосударственное образование, которое неизвестно как поведет себя при решении конкретных проблем (например, ядерное оружие и вооруженные силы, проблема внутренних границ, проблема рыночной реформы). Тем более, что сдержанность международной общественности в скором времени оправдалась: внутри СНГ стали проявляться серьезные разногласия, носящие подчас весьма острый характер. Более того, разногласия в СНГ очень скоро приобрели конфликтный характер (границы, вооружение, экономика).

А что же Россия?

Россия не только не выиграла от ликвидации Советского Союза, но и многое потеряла, если сравнивать ее нынешнее геополитическое положение с тем, которое имело Российское государство до победы Октябрьской революции в 1917 г. Ее территория сжалась, западные границы далеко отодвинулись на восток. Она утратила самые важные порты и выходы к морю на Балтике, на Черном море и на Каспии. Россия, провозгласив суверенитет, оказалась в положении небывалом в ее политической истории. За пределами России сразу оказались свыше двух десятков миллионов русских, ставших изгоями.

По образному выражению одного из видных отечественных историков, профессора А.М. Хазанова, высказанному им в книге «Постконфронтационная модель международных отношений и Азия» (Москва, 1992 г., стр. 3, 5) — «Изменилась расстановка фигур на шахматной доске глобальной геополитической ситуации. С шахматной доски исчезли такие сильные в прошлом фигуры, как СССР, ГДР, Югославия, ОВД, СЭВ. Зато появилось довольно много новых фигур, которые существенно меняют геополитическую картину мира. Только на территории бывшего СССР возникли теперь 15 независимых государств». И да-лее автор продолжает: «Хотя в декабре 1991 г. и провозглашено создание СНГ, внутри него еще сохраняется много дестабилизи-рующих факторов и не устранена опасность продолжения и углубления хаоса... СНГ — это изначально нежизнеспособное образование. Оно было изобретено как способ отстранения Горбачева от власти. К тому же в отличие от ЕС (Европейского Союза) в СНГ на огромном евроазиатском пространстве находятся страны, стоящие на различных уровнях социокультурного развития, имеющие различные культуры и ценности. Причины вступления в СНГ тоже у всех разные...».

Распад Советского Союза привел к наиболее впечатляющей со времен второй мировой войны и настораживающей по по-следствиям геополитической ситуации. Вместо «империи» с единой экономикой и политикой образовалось по меньшей мере 15 новых суверенных государств. Политическая ситуация на территории бывшего СССР сложилась нестабильной, что было связано прежде всего с неурегулированностью межгосударственных и национально-территориальных проблем.

В связи с отсутствием законодательного оформления 1раниц практически между всеми новыми государствами сразу же воз-никли территориальные споры. Кроме разногласий между Ук-раиной и Россией по поводу Крыма (по воле Хрущева у России не стало Крыма), в настоящее время существует еще свыше 30 пограничных территорий, которые могут быть поводом для политических осложнений. В самом деле, три крупные русские области с целинными землями, богатыми природными ресурсами отошли в свое время по росчерку сталинского пера к Казахстану. Независимость среднеазиатских и закавказских республик изменила политическую структуру на юго-восточных границах

России. В самой России независимыми объявили себя Татарская и Чеченская республики. Созданы немецкие национальные районы в Алтайском крае, Омской области. Находящаяся в Грузии Юго-Осетинская республика стремится объединиться с Северо- Осетинской в составе Российской Федерации. Резко обострилась политическая обстановка на Северном Кавказе. Возникли кровопролитные столкновения между Северной Осетией и Ин-гушетией. В декабре 1994 г. по существу началась война в самой России с Чечней. Потребуется немало времени, пока все эти проблемы найдут цивилизованное решение.

Но наиболее трагичными для политической истории России девяностых годов явились Октябрьские события 1993 г. Кровавая драма 3—4 октября, ее последствия навечно запечатлены в политической истории Российского государства. В печати высказано немало суждений о характере и последствиях этих событий, во многом они носят субъективный характер. Это и понятно, так как слишком свежи в памяти народа события тех противоречивых и страшных дней. Поэтому ограничимся лишь кратким пересказом сообщений периодической печати об Октябрьских событиях в Москве, а также данными ряда изданий.

Накануне этих событий в стране резко обострилась политическая обстановка. Общество было охвачено тревогой, вызванной серьезной конфронтацией между Верховным Советом Российской Федерации и Президентом России. Углубился раскол в высшем государственном и политическом руководстве страны. Ни один из законов, принимавшихся двумя ветвями власти, по существу'не выполнялся.

Обстановка стала взрывоопасной после того, как 21 сентября 1993 г. Б.Н. Ельцин своим указом приостановил деятельность Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации. Одновременно был принят Указ президента России о поэтапной Конституционной реформе в Российской Федера-ции. Эти меры привели к незамедлительной реакции Верховного Совета. 22 сентября 1993 г. Верховный Совет своим Постановлением признал указ президента от 21 сентября недействительным, как противоречащий Конституции Российской Федерации. Все эти действия и события в политическом отношении раскололи общество на два противоположных лагеря — один поддерживает Верховный Совет, другой — президента.

Непримиримое двоевластие закончилось грубым силовым решением в пользу президента. К Белому Дому, где обосновался

Верховный Совет, были подтянуты армейские части, танки, ар-тиллерия и начался прицельный расстрел находившихся в здании людей. Все, кто находился у телевизоров 3 октября, могли ввдеть прямую трансляцию американского телевидения о штурме Белого Дома. Разумеется, силы были неравны. До настоящего времени продолжается обсуждение в печати Октябрьских событий. Но, очевидно, еще далеко не все сказано, связанное с этими кровавыми событиями. Историки еще не раз вынуждены будут возвратиться к анализу этих событий. Тем не менее отметим, что практически для подавляющего большинства населения страны было ясно: в Октябрьских событиях не было ни победителей, ни побежденных. Это была общенародная трагедия, явившаяся следствием антинародной политики незадачливых политиков: трагедия, тяжело отразившаяся на всем российском обществе. Ее последствия еще долго будут сказываться на политической жизни России.

В ряде публикаций последнего времени приводятся обобщающие данные, характеризующие не только сами события осени 1993 г., но и последующие страницы политической Истории страны. В этом отношении несомненный интерес представляет изданная в 1995 г. Российским независимым институтом социальных и национальных проблем книга под названием «Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия». Приве-дем рад выдержек из раздела книги — «От истории к современности». В частности, автор этого издания на страницах 349— 368 пишет: «Осенним холодом силового разрешения политической борьбы в России повеяло еще летом 1993 г. 5 июня Президент РФ, выступая на Конституционном совещании, заявил: «Мы должны во что бы то ни стало обеспечить мирный переход к новому устройству жизни...».

Что подразумевалось под этим на практике, сам Б.Н. Ельцин дал ответ в своих «Записках Президента»: «Я вдруг почувствовал и отчетливо понял: сегодня у меня появилось непреодолимое желание разогнать эту компанию». Официальным же выражением этого «отчетливого понимания» стал главный тезис прези-дентского выступления о том, что Советы и демократия несо-вместимы.

Председатель Верховного Совета РФ Р.И. Хасбулатов, поднявшись на трибуну Конституционного совещания 5 июня для изложения позиции представительной власти в отношении обсуждаемого проекта, слова не получил.

Главный тезис этой не произнесенной, но позднее опубликованной речи, был не менее жесткий в своей непримиримости: «Такой вариант президентской республики принципиально не-приемлем».

Так видятся события осени 1993 года с позиций исторического опыта и последующего исхода. В их свете взаимные претензии и обвинения враждующих сторон (когда Б.Н. Ельцин назвал дей-ствия сторонников Совета и Конституции «фашистско-коммунистическим мятежом», в ходе которого «сомкнулись свастика с серпом и молотом», а Р.И. Хасбулатов был столь же резок в выражениях: «Ельцинский режим — это фашистский режим») было бы корректнее воспринимать не более как пропагандистские выпады, своего рода «политическую цензурщину» охваченных пылом борьбы соперников.

Столь же надуманный и политически ориентированный характер "носит известная в публицистике оценка случившегося как схватки истинных сторонников и ярых противников реформ. Факты однозначно говорят, что сертификатом на ранг «истинных реформистов» не обладали ни законодательная, ни исполнительная власть, так как не было ничего в принципе не-примиримого в их видении будущего России.

Торжество грубой силы в ходе танкового обстрела и штурма здания Дома Советов на Краснопресненской набережной Москвы, ответные экстремистские действия немногочисленных и плохо вооруженных сторонников законодательной власти, ужас-ные подробности кровавой бойни, демонстрируемой западными телекомпаниями на весь мир, заявление высоких чинов МВД о том, что власти, «откровенно говоря и не ожидали такого ажиотажа вокруг трупов. Если бы предполагали его, то специально считали бы их потом» — все это создало ту психологическую атмосферу в обществе, когда предпосылки реализации политического процесса в цивилизованных формах оказались надолго нарушенными». Как и продолжает автор указанной выше книги, грубая сила, диктат, кровь становились все более предпочтительными методами разрешения политических и межна-циональных конфликтов. События в Чечне в декабре 1994— 1995 гг. в этом плане правомерно рассматривать как прямое, логическое продолжение драмы 3—4 октября 1993 года. Приостановка выхода в свет органов оппозиционной печати, непомерно затем затянувшаяся, цензурные белые пятна в продолжающих выходить газетах, жесткий режим официоза в электронных

СМИ, запрещение ряда оппозиционных фронтов и объединений — все это создало обстановку нового оппозиционного вакуума, весьма удобного для решения победителями тактических, сию-минутных задач, но чревато новыми политическими потрясе-ниями в будущем. «В августе 91-го мы не добили коммуни-стов,—спешила подсказать исполнительной власти необходимый образ действий лидер Демократического Союза В. Новодворская, —... Их надо сбросить с перевала». По иным историческим меркам оценивал ситуацию главный редактор «Независимой газеты» В. Третьяков: «... Дважды это уже случалось в России. Первый раз — Николай II распустил Государственную Думу, то есть парламент, пусть и зачаточный. Известно, чем это обернулось для самого императора и для России. Проиграли и он и она. Большевики разогнали Учредительное собрание. Они победили, но страна проиграла. Итак, в обоих случаях опыт для страны — печальный. Почему в третий раз более вероятным представляется кому-то выигрыш России». Уже в самом начале конфликта, как видим, находились люди, четко увидевшие в нем проявление старого синдрома отечественной власти, ее стремление решать за общество, что ему хорошо, а что плохо, и свой корыстный интерес к тому же насилием и кровью. Когда штурм Дома Советов был завершен, а лидеры оппозиционных сил (А.В. Руцкой, Р.И. Хасбулатов, И.В. Константинов и др.) оказались в следственном изоляторе тюрьмы Лефортово, власть, как и после августа 1991 г., оказалась наедине сама с собой. И это порождало эйфорию, пьянило, правда, не столь глубоко и безоблачно, как было два года назад. Первоначальному ликованию сторонников исполнительной власти по поводу новой победы затем помешала реакция глухого массового неприятия случившегося, скорбь простых людей по поводу жертв событий, истинный смысл которых так и остался неизвестным.

Выразив соболезнование по поводу жертв* (7 октября было объявлено днем траура и «признательность дружественным государствам», поддержавшим его в ходе событий), Б.Н. Ельцин заявил: «Мы ускорим темп демократических реформ». Но дело состояло не только в ускорении темпов преобразований. Речь шла, по существу, о смене государственного строя России.

<< | >>
Источник: Мунчаев, В.М. Устинов, А.А. Чернобаев. Политическая история российского государства: Учебник для вузов Мунчаев, В.М. Устинов, А.А. Чернобаев ; Под ред. проф. Ш.М. Мунчаева. — М.: Культура и спорт, ЮНИТИ,1998. - 487 с.. 1998

Еще по теме 2. Перестройка, ее противоречивый характери последствия:

  1. 19. Чрезвычайные ситуации природного и техногенного характера. Меры, принимаемые по защите населения от их последствий.
  2. Противоречивость в понимании социального отклонения
  3. Противоречивость норм законодательства о налогах и сборах
  4. 22.4. Обоснование противоречивости современного мирового развития с позиции неомарксизма
  5. Периодизация перестройки.
  6. Итоги перестройки.
  7. Начало политики перестройки.
  8. § 1. Перестройка в СССР
  9. Перестройка: причины провала.
  10. Перестройка управления экономикой.
  11. Период перестройки советской экономики.
  12. Горбачевская «перестройка» и кризис коммунизма
  13. :Перестройка государства
  14. § 3. Уроки «перестройки»
  15. Перестройка бренда: Salomon