<<
>>

Национальные аспекты в политическойистории России

В современных условиях развития исторической науки все четче появляется относительно самостоятельное направление — изучение национальных аспектов в политической истории многонациональных государств.
Это и понятно, так как ис-торический опыт свидетельствует, что национальные отношения были и продолжают оставаться составной частью общественного развития, социально-политической, экономической и духовной жизни общества. Нация как определенная историческая общ-ность людей не остается пассивной на переломах исторического процесса, какими бы трудными они ни были. Более того, нация постоянно испытывает на себе конкретное (положительное или отрицательное — это уже другой вопрос) воздействие политиче-ских и государственных структур. Широко известно, например, как во время буржуазных и буржуазно-демократических революций в Европе восходящий класс буржуазии политически экс-плуатировал национальные лозунги. Активно использовались они и большевиками в условиях подготовки и в ходе социали-стической революции, в годы гражданской войны и строитель-ства социализма.
Коммунисты апеллировали к национальным чувствам масс, стремясь втянуть их под флагом защиты интере-сов наций в движение, отвечающее доктриальным установкам марксизма.

В последние годы распалось немало исторических мифов. Это можно отнести и к сложившейся и утвердившейся в советской историографии концепции национального вопроса в дооктябрьской и послеоктябрьской многонациональной России, в частности, к трактовке так называемой «мудрой национальной политики Коммунистической партии и Советского государства». Разумеется, советская историография разрешения национального вопроса не могла быть не политизированной и не схематичной. Естественно, она старательно обходила многозначительные отрицательные влияния, порожденные культом личности, волюнтаризмом и застоем.

Тем не менее уже в первые годы Советской власти появлялись отдельные работы, в которых от-ражались отрицательные стороны и моменты национальной политики партии и Советского государства. Главные заслуги в этом принадлежали буржуазным националистам и троцкистам. Говоря о политике партии в национальных районах многона-циональной страны, они подчеркивали так называемое «советское колонизаторство». Так, к примеру, в Коммунистическом университете трудящихся Востока им. Сталина в 1930 г. была даже издана учебная программа, где в разделе, посвященном советской Средней Азии, предусматривалась тема «Колонизаторский период Советской власти в Туркестане»1. Основным учебным пособием к этой программе являлась книга бывшего члена ЦК РКП (б). Г. Сафарова «Колониальная рево-люция («опьгг Туркестана»)». В ней Сафаров, широко используя революционную фразеологию, писал, что «под фирмой Совет-ской власти» установилась «феодальная анархия», выросшая на почве колониальных отношений», что здесь происходило какое- то «первоначальное накопление за счет туземной массы — в пользу солдатско-потребительского коммунизма среди русского населения.2

Западноевропейская и американская историография длительное время обосновывали так называемый «советский колониализм». Почти все буржуазные историки, особенно Кэроу, Уил- лер Коларс, Пайпс стремились доказать, что большевики якобы продолжали в национальных окраинах политику царизма, «Российской империи». В их исследованиях Октябрьская революция была представлена как нечто чуждое, враждебное всем нерусским народам, как борьба «Русских большевиков» против местного коренного населения. В центре их внимания — «революци-онная», а по существу, контрреволюционная деятельность буржуазных националистов, которую они всячески пытаются выдать за «национально-буржуазную революцию», забывая при этом, что в сущности буржуазия национальных районов бывшей Российской империи не была революционна.

Между тем, «российское» и «советское» колонизаторство следует искать не в Октябре 1917 года, а значительно раньше.

Российское колонизаторство насчитывает не менее четырех столетий. Оно возникло еще со времен завоевания Иваном Грозным нерусских земель и объявления Москвы «третьим Римом». С тех

См. Сборник программ, "Советский Восток". — М., 1930.

Сафоров Г. Колониальная революция (опыт Туркестана). — М., 1921, с. 107, 82.

пор российское колонизаторство постоянно развивалось и со-вершенствовалось, будь то самодержавие или буржуазное Временное правительство, сталинская или даже новая совершенная «демократическая» власть. В этой связи подчеркнем, что в годы Советской власти советские люди гордились тем, что жили в могучем государстве. И это чувство гордости не являлось пропагандистским клише. Не являлось оно и случайным. Самомнение советского человека как гражданина великой державы было дано ему взамен необходимых реальных прав и свобод, существовавших за «железным занавесом». В современных условиях оно оказалось оскорбленным и униженным. Россия преврати-лась в государство без определенных государственных границ, с неопределенным общественно-экономическим и политическим строем. Распад русского этноса, а точнее его насильственный раскол, когда русские люди (вместе с русскоязычным населением) оказываются беженцами в своей стране или заложниками амбициозных политиков чреват катастрофическими конфликта-ми. Избежать их поможет мощная сила возрождения всех народов в России — национальное самосознание.

В этом отношении исторический опыт национальных аспектов политической истории Советской России содержит кое-что и весьма существенное из жизнедеятельности Советского многонационального государства, краткому освещению которого и посвящен данный раздел.

С победой Октябрьской революции национальный вопрос стал составной частью вопроса об укреплении власти пролетариата и построения социалистического общества. В «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», утвержденной III съездом Советов в январе 1918 года, были законодательно за-креплены основные принципы политического, экономического и культурного строительства в эпоху диктатуры пролетариата.

Россия объявлялась республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, которая утверждалась на основе свобод-ного союза свободных наций как федерация советских нацио-нальных республик.

Рабочим и крестьянам каждой нации предоставлялось право самостоятельного решения на своих советских съездах вопросов об их участии в федеральном правительстве и в остальных федеральных советских учреждениях. «Декларация...» как важнейший конституционный акт была внесена первым разделом в Конституцию РСФСР, принятую в июле 1918 года Всероссийским съездом Советов.

Федерация и автономия как формы советской государственности были вполне совместимы с принципом демократического централизма потому, что демократический централизм не исключал ни федерацию, ни автономию, а напротив предполагал их необходимость. Более того, защищая и развивая положение партийной программы РКП (б), принятой в марте 1919 г. VIII съездом партии большевиков, В. И. Ленин особенно обращал внимание на право нации на самоопределение, осуществление на деле свободы определения наций; указывал на обязанность помощи отсталым народам в развитии их государственности, экономики и культуры. Ленинская программа решения национального вопроса предусматривала уничтожение национального угнетения и неравенства не только путем отмены юридического неравноправия наций, но и путем достижения фактического равенства всех народов.

В годы гражданской войны сложился военно-политический союз советских республик. Летом 1919 г. ВЦИК РСФСР при участии представителей советских республик издал декрет «Об объединении советских республик: России, Украины, Латвии, Литвы, Белоруссии для борьбы с империализмом». Признавая независимость и право республик на самоопределение, было решено объединить их военные, хозяйственные, финансовые и железнодорожные организации и ведомства. К окончанию гражданской войны Советская Россия подошла, имея целую серию договоров с другими советскими и народными республиками. Такие договора были заключены с Хорезмской Народной Совет-ской Республикой (13 сентября 1920 г.), с Азербайджаном (30 сентября 1920 г.), с Украиной (28 декабря 1920 г.), с Бело-руссией (15 января 1921г.), с Бухарской Советской Народной Республикой (4 марта 1921 г.), с Грузией (21 мая 1921 г.). Эти договоры дополнялись рядом соглашений по военным, финан-совым и экономическим вопросам. Во всех договорах строго фиксировалось признание независимости и суверенности договаривающихся сторон. В договорах РСФСР с Азербайджаном, Украиной. Белоруссией, Грузией провозглашался военный и хо-зяйственный союз между каждой из этих республик и Россией. Однако ни в самих договорах, ни после их заключения не было определено, как далеко простирались рамки провозглашенного союза и каким должен быть механизм, призванный обеспечить претворение в жизнь такого союза.

Тем не менее, действуя на основе данных договоров и соглашений, республики активизировали н расширяли свою между-народную политику, приступив к установлению непосредствен-ных контактов и связей с зарубежными государствами. Так, только за два года 1921—1922 гг., Украина договорилась установить дипломатические отношения с Австрией, Италией, Латвией, Литвой, Германией, Польшей, Чехословакией, Турцией, Эстонией. Аналогичными были дипломатические шаги и других республик.

Стремление советских республик заявить о себе на международной арене, их активное вхождение и международную жизнь начали приносить свои плоды. В столицах ряда государств набирала силу идея о целесообразности признания той или иной советской республики. К моменту образования СССР дальше всех продвинулась в этом отношении Украина. Ее юридически признали Эстония, Латвия, Литва, Германия, Польша, Турция. Фактически Украина была признана Австрией, Италией. Чехословакией.

Однако по мере продвижения вперед международных связей и отношений стали возникать серьезные препятствия. Эти пре-пятствия шли с той стороны, откуда молодые республик их меньше всего ожидали — из Москвы. Постепенно стало выясняться, что декларированные в договорах с РСФСР «независимость» и «суверенность» каждой из сторон для российского государственно-партийного руководства (по крайней мере для его большинства) были не более чем ширмой, камуфлировавшей его совсем другие виды и намерения на будущие взаимоотношения московского центра с многонациональными ре-гионами бывшей Российской империи.

Весной 1921 года во внутренней и внешней политике Советской власти произошел серьезный поворот: была введена новая экономическая политика (НЭП), способствовавшая разработке концепции «сосуществования» России с капиталистическим ок-ружением. Казалось, появилась возможность ослабить централи-зацию советских республик. Но этого не произошло. Уже к кон-цу 1921 г. проводимая партийно-государственным аппаратом линия на «дисциплинарное выживание» республик в международных целях получила свое логическое оформление, 8 декабря 1921 г. на заседании Политбюро ЦК РКП (б) по предложению наркома по иностранным делам Г. В. Чичерина было принято специальное решение о том, что республики не могут заключать никаких договоров без предварительного с Наркоминделом РСФСР. Все представители советских республик, находившиеся за границей, подчинялись полномочному представителю Российской Федерации. По существу принятием данных решений суверенное право советских республик самостоятельно формировать свою внешнюю политику сводилось к минимуму. Ярким примером сложившегося положения стало подписанное 22 февраля 1922 г. «Соглашение о представительстве и защите правительством РСФСР интересов Советских Республик Азербайджана, Армении, Белоруссии, Бухары, Грузии, Украины, Хорезма и ДВР (Дальневосточной Республики) на Генуэзской Конференции» — международной конференции по экономическим вопросам.

А через несколько месяцев, в августе 1922 г., Сталин, ставший в апреле Генеральным секретарем ЦК РКП (б), предложил Центральному комитету большевистской партии рассмотреть подго-товленный им проект резолюции, в которой уже прямо ставились вопросы о том, «чтобы признать целесообразным формальное вступление независимых советских республик: Украины, Белоруссии, Азербайджана, Грузии и Армении — в состав РСФСР, оставив вопрос о Бухаре, Хорезме, и ДВР открытым и ограничившись поднятием договоров с ними по таможенному делу, внешней торговле, иностранным и военным делам...».

В случае одобрения ЦК данного проекта Сталин предлагал его не публиковать в печати, а передать ЦК как «циркулярную директиву» для проведения его через ЦИК или съезды Советов упомянутых республик до созыва Всероссийского съезда Советов, на котором оно должно быть продекларировано «как по-желание этих республик»1.

Сталинская резолюция получила название процесса «автоно- мизации». Ее одобрили ЦК Компартии Азербайджана и Армении. Против выступил ЦК Компартии Грузии, заявив, что необходимо объединение хозяйственной и общей политики, но с обязательным сохранением всех атрибутов самостоятельности и независимости. ЦК Компартии Белоруссии высказался за сохра-нение существующего положения. ЦК Компартии Украины резолюции и проекта не обсуждал, но заявил, что исходит из принципа независимой Украины.

В. И. Ленин, исходя из того, что нет вещи хуже, чем недоверие нации2 особенно много внимания уделял завоеванию этого

Известия ЦК КПСС, 1989, № 9, с. 192-193.

Ленин В.И. Поли. собр. соч. т. 38, с. 161.

доверия и решительно выступал против администраторских, и тем более насильственных методов решения национальных проблем.. «Не силой рубля, не силой дубья, не насилием, а добровольным согласием...»1—указывал В. И. Ленин, необходимо создавать мно-гонациональные социалистические государства. Именно поэтому, последовательно отстаивая принцип национального равноправия, В. И. Ленин подверг резкой критике сталинскую идею «атономизации», т. е. объединения независимых советских республик путем их вступления в РСФСР на началах автономии. В продиктованном 30 декабря 1922 года письме «К вопросу о национальностях или об «автономизации» В. И. Ленин с горечью заявил: «Я, кажется, сильно виноват перед рабочими России за то, что не вмешался достаточно энергично и достаточно резко в пресловутый вопрос об «автономизации», официально называемой, кажется, вопросом о союзе советских социалистических республик». Далее он добавил: «Видимо, вся эта затея «автономизации» в корне была неверна и несвоевременна»2.

Наконец, в продиктованном письме Ленин требовал «сугубой осторожности, предупредительности и уступчивости» в отношениях с малыми народами и в прошлом угнетавшимися национальностями, ибо «ничто так не задерживает развития и упроченности пролетарской классовой солидарности, как на-циональная несправедливость, и не к чему так не чутки «обиженные» националы, как к чувству равенства и к наруше-нию этого равенства, хотя бы даже по небрежности, хотя бы даже в виде шутки, к нарушению этого равенства своими товарищами пролетариями»3.

Теоретическая работа В. И. Ленина была тесно связана с его политической и практической деятельностью. Руководимое им Советское правительство с первых же дней своего существования начало предпринимать шаги по осуществлению национальной политики. В основу своей деятельности правительство Ленина взяло такие начала, как: самоопределение, вплоть до от-деления и образования самостоятельного государства; равенство и суверенность народов; отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных предрассудков в СССР. В Белоруссии Президиум ЦИК утвердил решение совещания юридических консультантов республиканских наркоматов об обязательном

Ленин В.И. Поля. собр. соч. т. 30, с. 73-74.

Ленин В.И. Поли. собр. соч. т. 45, с. 358.

Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 45. с. 360. •

10 Подшитая история Российского госутицхлта переподтверждении поступавших из Москвы законодательных актов, затрагивавших деятельность официально не объединенных ведомств. Руководство автономий Российской Федерации поставило вопрос о предоставлении автономным республикам и крупным областным регионам России прав союзных республик в общей Федеративной системе СССР.

В такой обстановке многих нерешенных вопросов национальной политики началось обсуждение национального вопроса на XII съезде партии в апреле 1923 г. С докладом «О национальном вопросе» выступил Сталин. В докладе, разграничивая понятия правового и фактического равенства, он поставил вопрос о некотором ограничении независимости республик, одинаковой для всех. Однако это ограничение Сталин компенсировал правом каждой республики на выход из Союза. Это дополнялось также правом свободного развития национального языка, на-циональной школы, национальной культуры.

Однако для подавляющего большинства оппонентов Сталина главным в понимании независимости продолжало оставаться четкое разграничение сфер ведения Союза и местного самоуправления на всех уровнях, обеспечивающее возможность самостоятельного, суверенного определения основ социально- экономического, общественно-политического и культурного развития. Наиболее четко это положение сформулировал гру-зинский делегат Мдивани, впервые провозгласивший лозунг: «Сильные республики — сильный центр». По его мнению, это означало: создается централизм и децентрализм, дополняющие друг друга, и чем сильнее будут развиваться республики, тем сильнее будет Советский Союз1. В таких условиях каждая республика имела бы равные права, свободное развитие всех на-циональных меньшинств, населявших Советскую Россию2.

Отстаивая свободу национального развития, Советская власть не ограничивалась лишь словами, декларациями, изданием законов и распоряжений. Она на деле последовательно претворяла в жизнь этот важнейший принцип своей национальной политики. Уже в первые месяцы и годы после Октября Советское правительство безоговорочно признало независимость и право на самостоятельное существование Украины, Финляндии, Армении, Белоруссии, Латвии, Литвы, Эстонии3. За первые пять

См. ХП съезд РКР(б) 17-25 апреля 1923 г. Стенографический атчегг — М., 1968. с. 501.

См. Декреты Советской власти, М., 1957. т.1 с. 40.

3См. Декреты Советской власти, М., 1957. т.1 с. 178, 250, 298

лет после Октября на территории Советской России, несмотря на тяжелую обстановку гражданской войны, было создано 33 национальных государства и национально-государственных образований, в том числе четыре самостоятельные советские республики (РСФСР, Украина, Белоруссия и ЗСФСР)1, 13 авто-номных республик и 16 автономных областей.

30 декабря 1922 года состоялся 1 съезд Советов Союза ССР, на котором делегации РСФСР, Украины, Белоруссии и Закав-казской Федерации подписали договор об образовании Совет-ского Союза. Тем не менее трения по вопросам создания СССР продолжались. Уже в начале января 1923 года в ЦК РКП (б) поступило письмо от группы руководящих работников грузинских коммунистов. В нем ставились вопросы, связанные с объединением закавказских республик. На Украине один из партийных руководителей Н. Скрыпник попробовал вставить в уже упомянутую Декларацию 1 съезда Советов мысль о том, что национальность сможет проявить свою волю, свое умение хозяйничать, свое умение творить новую жизнь2.

Это был последний съезд Коммунистической партии, на котором всесторонне и обстоятельно обсуждался национальный вопрос. С тех пор (с 1923 г. и до роспуска КПСС), ни теоретического, ни политического, ни практического обсуждения национального вопроса на партийных съездах не было. Были лишь «дежурные» вставки в съездовские резолюции о дальнейшем усиленном развитии национальных отношений в многонациональном СССР.

После смерти В. И, Ленина выработанная им и Советским правительством практика национальной политики все больше и больше направлялась в сторону деформации и принципиального изменения ее основных положений носителями экстремистских слоев большевизма во главе со Сталиным3. Доктринерское пони-

Подсчет сделан авторами. ЗСФСР — Закавказская Советская Федеративная Социалистическая Республика.

XII съезд РКП (б). 17-25 апреля 1923 г. Стенографический отчет, М., 1968, с. 502.

10'

Справедливости ради, отметим, что после XII съезда РКП (б) были приняты: Практические мероприятия по претворению в жизнь резолюции XII съезда партии по национальному вопросу: Решение IV совещания ЦК РКП(б) с ответственными работниками национальных республик и областей (июнь 1923 г.) об очередных задачах партии в работе среди работниц, крестьян и тружениц Востока. Резолюция пленума ЦК РКП(б) (январь, 1925 г.), по вопросу развития о казачестве. Резолюция пленума ЦК РКП(б) (апрель, 1925), о мерах по дальнейшему развитию экономики и культуры народностей Севера. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР (март, 1957). (См. Справочный том к восьмому изданию "КПСС в резолюциях и решениях, съездов, конференций и пленумов ЦК, — М., 1973, с. 149.

мание путей социалистического строительства и его националь-ной политики стал определять прежде всего и главным образом партийно-государственный аппарат, выражавший интересы нарождавшегося бюрократического слоя руководящих верхов партии и Советского государства. Более того, этот слой использовал в ко-рыстных целях революционные и социалистические настроения широких масс трудящихся. Новая сталинская партийная и советская бюрократия стремилась закрепить свою власть за счет централизма и огосударствления экономики. Репрессивная практика стала логическим следствием данной политики. В сложившихся условиях «имперские замашки» партийно-государст- венного аппарата не могли не появиться и тем более не проявиться. Но от них больше всего пострадал русский народ, а с ним и все россияне, проживающие в Советской России. Каждый народ переживал свою драму. Для украинцев и белорусов — это драма могучего вассала, вынужденного подчиняться сюзерену в лице партийно-государственного аппарата; для прибалтийских народов — угроза ассимиляции, утрата языка и культуры; для армян и азербайджанцев — очевидная опасность военно-физического взаимоистребления; для среднеазиатских и других народов — разрушение традиционного жизненного уклада; для малых народов Севера — угроза физического вымирания. Русские переживали трагедию по существу бессмысленного для себя выполнения ин-тернационального долга «старшего брата» при решении одной из главных проблем национальной политики Коммунистической партии и Советского правительства — ликвидации фактического неравенства народов многонациональной страны.

Чтобы яснее представить сложность и тяжесть решения поставленной задачи, напомним вкратце, что представляли собой народы бывшей Российской империи в социально-экономическом и культурно-политическом отношениях. Если центр и западные национальные районы (Прибалтика, Украина) являлись районами с высокоразвитой промышленностью и товарным сельским хозяйством, то Средняя Азия представляла собой чисто аграрный район с примитивным кочевым скотоводством. В культурном отношении разрывы были не менее значительными. Если коренное население маленькой Эстонии имело грамотность почти 100%, то грамотность населения Средней Азии и Казахстана, особенно коренного населения, достигла едва 2—3%.

Каковы же были государственно-правовые рычаги и мероприятия, направленные на выполнение Россией своего интерна-ционального долга по ликвидации фактического неравенства ранее отсталых народов?

Прежде всего — обеспечение опережающих темпов развития. С этой целью Россия сознательно шла на предоставление различных льгот и преимуществ для отсталых ранее народов за счет русского и других более развитых народов. Оказывалась прямая материальная помощь (до 40-х годов бюджеты многих союзных республик на 40—80% в своей расходной части пополнялись за счет дотаций)1. Далее, политика закупочных цен строилась таким образом, что в ранее отсталых районах они были выше се-бестоимости производимого продукта. Для основной сельскохозяйственной продукции устанавливались заниженные цены. По каналам закупочных цен часть доходов изымалась из развитых районов, производилось их перераспределение. Наконец осуществлялась политика «Коренизации» аппарата — привлечения лиц коренной национальности к партийной и государственной работе; система льгот и преимуществ для зачисления в вузы и в аспирантуру представителей коренной национальности из Средней Азии, Казахстана, Закавказья, автономных республик Российской Федерации (создание дополнительных факультетов и вузов, национальная бронь, повышенные и персональные стипендии и т. д.).

В результате, к середине 30-х годов в основном можно было сказать, что проблема фактического неравенства была решена. Отсюда следовало, что по мере выравнивания социального, экономического и культурно-политического уровня народов отпала необходимость в различного рода льготах и преимуществах. Они перестали быть оправданными, в дальнейшем могли привести к нарушению принципов экономического и культурного равенства. А это в конечном итоге могло оказаться одним из источников рецидива национализма, содействовать воспитанию национальной ограниченности. Привыкшие получать льготы и пре-имущества за свою национальную принадлежность оказывались в более выгодном положении. К примеру, по данным таджикского историка X. Г. Гадаева, в начале 50-х годов средний доход колхозов Узбекистана был в 9 раз выше, чем в РСФСР; почти в 15 раз выше, чем в Белоруссии2. И это называлось «торжество

См. например. "Ведомости Верховного Совета СССР", № 51, 1968.

См. Гадаева X. Г. Торжество ленинской национальной политики КПСС- Душанбе, 1962, с. 15—16.

ленинской национальной политики». Ничего себе, торжество! А по данным бывшего Центрального Государственного Архива на-родного хозяйства СССР (ЦГАНХ СССР), один и тот же трудодень колхозника Центральной Нечерноземной зоны Российской Федерации оценивался почти в 20 раз ниже, чем колхозника Грузии.

Не произошло существенного изменения и в налоговой по-литике. По-прежнему вся тяжесть налогов падала на республики, наиболее пострадавшие от Отечественной войны. Так, по данным того же ЦГАНХ СССР Белоруссия сдавала в фонд обязательных поставок государству на 25% мяса больше, чем Грузия, а в фонд обороны (во время войны) — в 2 раза больше, чем Грузия. Нетрудно подсчитать, (сравнивая количество населе-ния), что каждый колхозник-белорус получал в 6—7 раз меньше мяса, чем колхозник Грузии только на основе «законной» налоговой политики. Небезынтересно отметить, что вплоть до распада СССР действовали неоправданные различия в налогах. В рес-публиках Прибалтики, например, налог за пользование одной сотой га взимался в три раза меньше, чем в соседних Ленинградской, Псковской и Смоленской областях (где, как известно, природные условия примерно одинаковы).

Все это в конечном итоге повлекло за собой ряд последствий национального, демографического и экономического характера. Рабочий класс среднеазиатских республик оказался преимущест-венно русским (лица коренной национальности представляли примерно 10%). В селах большинства областей Российской Федерации резко упала численность трудоспособного населения, подавляющее большинство населения сел стали составлять лица преклонного, нетрудоспособного возраста (средний возраст смоленского, рязанского и тамбовского колхозника составлял 70 лет). Сельские районы почти всех русских областей оказались пораженными депопуляцией. И это при условии постоянного прироста узбеков, туркмен, таджиков, казахов, азербайджанцев в несколько раз выше, даже чем в Китае и Индии. Культурное строительство с помощью льгот и привилегий национальной политики привело к тому, что у русских оказался один из самых низких процент кандидатов и докторов наук; на 100 научных, сотрудников наиболее высокий показатель по числу специали-стов с высшим образованием на душу населения стал в бывших республиках Закавказья и Прибалтики.

Что же касается темпов развития промышленного производства по бывшим республикам, то их коэффициенты в 1970 г. со-ставляли (если 1960 г. принять за 100%):

в целом по СССР — 227; в Литве — 303; в Казахстане — 255; в Белоруссии — 295: в Армении — 270.

В Российской Федерации — 215 (темпы устойчиво ниже), Если же учесть, что в состав РСФСР входили районы быстрого, первоочередного освоения (Сибирь, Дальний Восток), то становится ясно: большинство европейских районов РСФСР развивалось гораздо медленнее, чем национальные республики.

«Имперские замашки» партийно-государственного аппарата в отношении русского народа и русскоязычного населения России очевидны. Не менее ярки их проявления й на других народах Рассмотрим данное утверждение на примере республик Средней Азии.

В условиях бывшей Российской империи народы среднеази-атских республик были разобщены Туркестанским генерал- губернаторством, Бухарским эмиратом и Хивинским ханством. Туркестан являлся по определению В. И. Ленина, колонией «чистейшего типа»1. Бухара и Хива по политическим соображениям не были включены в состав Российской империи, но это не меняло их характера.

В 1918 г. Туркестан стал первой многонациональной автономной республикой в составе Российской федерации, а в 1920 г. впервые была создана переходная форма государствен-ного устройства — Бухарская и Хорежская Советские республи-ки. В. И. Ленин неоднократно отмечал политическую значи-мость осуществления национальной политики большевиков в Средней Азии для всех угнетенных народов Востока. «Для всей Азии и для всех колоний мира, для тысяч и миллионов людей будет иметь практическое отношение Советской рабоче- крестьянской республики к слабым, доныне угнетавшимся народам. Я очень прошу вас обратить на этот вопрос сугубое внимание, — приложить все усилия к тому, чтобы на примере, делом установить товарищеское отношение к народам Туркестана — доказать им делами искренность нашего желания: искоренить все следы империализма» — писал В. И. Ленин в своем письме товарищам коммунистам Туркестана2.

Ленин В.И. Поли. собр. соч. т. 30, с. 35.

Ленин В.И. Поли. собр. соч. т. 39. с. 304.

Эти рекомендации, высказанные в 1919 г., не были выполнены. Более того, они не только игнорировались, но и грубо извращались центральными и местными партийными и со-ветскими органами. Уже в начале 1920 г. был нанесен решительный удар по скромным попыткам туркестанских коммунистов создать «Туркестанскую Советскую республику» и «Коммунистическую партию тюркских народов». Несмотря на то, что данные предложения основывались на создании Советской республики и Коммунистической партии, они были объявлены «националистическими», «пан-тюркистскими» и, особенно удивительно и непонятно, «пан-исламистскими». Один из авто-ров указанных предложений, поддержанных конференцией туркестанских коммунистов, Турар Рыскулов был освобожден от поста председателя Туркестанского Центрального Исполнительного Комитета Советов Депутатов.

Но существу, в Средней Азии национальная политика Со-ветской России в основе своей была продолжением политики царизма по принципу «разделяй и властвуй». Неслучайно на VI совещании ЦК РКП (б) с ответственными работниками национальных республик и областей, состоявшемся в июне 1923 г., руководители Туркестанской республики Икрамов и Ходжанов говорили, что между Туркестаном нынешним и Туркестаном царским нет никакой разницы, что он остался таким же, каким был при царе1.

Не иначе, как принцип «разделяй и властвуй» был заложен в основу идеи национально-территориального размежевания Средней Азии, проведенного осенью 1924 г. До сих пор сохра-нились отголоски этого размежевания, при проведении которого были допущены ошибки этнического, территориального, эконо-мического и т. д. характера. Так, спорными стали многие районы, граничащие ныне с Узбекистаном, Таджикистаном, Киргизией, Туркменией. Особенно это относится к территориям бывшего Бухарского эмирата.

Но особенно много извращений национальной политики было допущено во взаимоотношениях между Российской Федерацией и ее автономными республиками и областями. Политбюро ЦК ВКП (б) в 1926 г. вынуждено было создать специальную комиссию по подготовке и рассмотрению вопросов национально-государственного строительства в национальных районах

1 См. Сталин И.Б. Соч. т. 5, с. 308.

РСФСР. Председателем комиссии был утвержден председатель ВЦИК СССР М. И. Калинин.

Учитывая затяжной характер работы комиссии, Отдел На-циональностей при Президиуме ВЦИК СССР и Правительство РСФСР в ноябре 1926 г. создали Частное совещание националов — членов Всероссийского ЦИК и ЦИК Союза ССР для предва-рительного обсуждения вопросов национально-государственного строительства в Российской Федерации.

Среди принципиальных вопросов, обсужденных на совещании, следует выделить такие: о праве свободного вхождения и выхода отдельных национальностей из Российской Федерации; о создании (по аналогии с Союзным ЦИКом) Совета Национальностей с передачей в его подчинение таких организаций, как Комитет Севера, Федеральный земельный Комитет и других организаций, ведающих национальными функциями автономных государственных образований; о конституционной Федерации автономных республик в аспекте расширения бюджетных прав, разграничения функций необъединенных наркоматов РСФСР; о расширении прав автономных объединений, в частности, отличия их от существовавших в то время губерний; о разработке точного критерия для преобразования автономной области в автономную республику; об определении условий для включения автономных республик и областей в краевые и другие объединения; о большей самостоятельности от центра в вопросах землеустройства и землепользования между коренным н пришлым населением автономных республик и областей.

Данное совещание приняло развернутый документ «Предло-жения частного совещания националов — членов ВЦИК и ЦИК Союза ССР и других представителей нац. окраин»1. Констатировав определенные достижения Советского государства в области осуществления национальной политики в национальных республиках и автономных областях, Совещание тем не менее отметило их недостаточность и сочло необходимым выполнение следующих положений:

<< | >>
Источник: Мунчаев, В.М. Устинов, А.А. Чернобаев. Политическая история российского государства: Учебник для вузов Мунчаев, В.М. Устинов, А.А. Чернобаев ; Под ред. проф. Ш.М. Мунчаева. — М.: Культура и спорт, ЮНИТИ,1998. - 487 с.. 1998

Еще по теме Национальные аспекты в политическойистории России:

  1. Глава XНациональные аспекты в политическойистории России
  2. Переломный период политическойистории России
  3. Глава XIПереломный период политическойистории России
  4. Национально-этнический состав России
  5. 13.3. ФИНАНСОВЫЕ АСПЕКТЫ ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ РОССИИ
  6. Национально-этнический состав России
  7. Обязательства России по Лондонскому меморандуму и ее национальный доход
  8. 2.4.1. Исторический аспект платности водных ресурсов в России
  9. Глава 1. Исторические аспекты развития налогообложения в России
  10. 6.6.2. Национально-государственные интересы России в новой геополитической ситуации
  11. Нормативно-правовые аспекты деятельности Пенсионного фонда России. Его роль и функции в реализации пенсионного страхования и обеспечения
  12. СВЯЗЬ ДЕНЕГ С НАЦИОНАЛЬНЫМ ДОХОДОМ № ВАЛОВЫМ НАЦИОНАЛЬНЫМ ПРОДУКТОМ
  13. 8. Цели и программы Соединенных Штатов по национальной безопасности. Меморандум Совета национальной безопасности № 68. (Директива «СНБ-68»)
  14. 4. Угрозы национальной безопасности США и меры по их нейтрализации. Доклад Государственного Департамента США Совету Национальной Безопасности. Документ № 69