<<
>>

КОРВИН

Где-то в 1460-х годах Матиаш Корвин, король Венгрии, начал собирать книги. Эту страсть внушили ему его старый наставник Янош Витез, епископ Варада, и племянник епископа Янош Чезмичей.
Они оба были ученые-античники, оба получили образование в Италии и оба были страстные библиофилы. Первый из них со временем стал примасом Венгрии, последний — Яношем Паннонием, ведущим латинским поэтом своего времени. Когда в результате политического заговора оба были обесчещены, примас удалился на покой, поэт застрелился, а король присоединил их библиотеки к своей. В 1476 г. Матиаш женится на Беатрисе Арагонской, которая привезла с собой из Неаполя богатое собрание книг. В 1485 г. он захватил Вену и уже строил планы создания Австро-Венгерской монархии, культурным центром которой должна была стать, конечно, королевская библиотека, которая тогда как раз строилась в Буде. Имевшая в своем распоряжении целую армию архивариусов, переписчиков, переводчиков, переплетчиков, иллюстраторов, Biblioteca Corviniana с помощью сети агентов на всех континентах должна была стать

лучшей в Европе в эту эпоху Ренессанса литературы.

Она превосходила даже прекрасную библиотеку Лоренцо Великолепного во Флоренции.

Но этим мечтам короля Матиаша не было суждено осуществиться. Когда в 1490 г. он умер, его сын не стал наследником. Габсбурги вернули себе Вену, а венгерские дворяне взбунтовались против обременительных налогов. Работы по созданию библиотеки прекратились. Когда же в 1526 г. оттоманская армия захватила Буду, то библиотека и вовсе была разграблена, ее собрание, включая 650 древних манускриптов уникальной ценности, исчезло.

Не все, однако, было потеряно, и Венгерская национальная библиотека в пятисотлетний юбилей смерти короля Матиаша устроила выставку уцелевших сокровищ из библиотеки короля. Оказалось, что королева Беатриса тайно отправила некоторые самые ценные экземпляры обратно в Неаполь.

Некоторые другие увезла в Германию ее невестка. Еще кое- что привезла в Брюссель сестра Карла V Мария, одно время бывшая королевой Венгрии. Но главное, оказалось, что захва­ченные в Константинополе книги веками были подарочным фондом для награждения иностранных послов. Бесценный каталог-описание Corviniana, составленный флорентийским агентом короля Нальдо Нальди, был отдан турецким султаном польскому послу и сохранился в Торуни. Трагедии Сенеки, подаренные английскому послу, сохранились в Оксфорде. Византийская Книга церемоний сохранилась в Лейпциге. [taxis] 26 манускриптов, посланные Францу-Иосифу, хранились в Вене. Еще больше названий попало в библиотеку герцога Августа в Вольфенбюттеле. В Уппсале хранилось то, что армия королевы Христины захватила в Праге... Кое-что сохранили также Мадрид, Безансон, Рим и Вольтерра.

Выставка 1990 г. располагала лишь фрагментами утраченной коллекции; но она ясно продемонстрировала, что библиофилия была стержнем ренессансного духа. Размерами и разнообразием Biblioteca Corviniana уступала только библиотеке Ватикана. Поскольку она широко разошлась по миру, распространяя знание, то в этой же роли сеятеля знаний ей нет равных.

сят от количества накопленного золота. Другая заключается в стремлении постоянно улучшать торговый баланс, способствуя экспорту, затрудняя импорт и поддерживая собственных производителей. Во всех своих формах система меркантилизма стремится к усилению и укреплению источников экономической власти — колоний, производств, флота, пошлин — и открыто направлена против экономических соперников своей страны. В голландской версии — где даже флот управлялся пятью отдельными адмиралтействами — экономи­ческая политика отдавалась частной и местной инициативе. Во французской версии системы меркантилизма (а затем и в прусской) эту политику крепко держали в руках министры короля. В Англии частная и королевская инициативы сочетались. Эти идеи (меркантилизма) были изложены довольно рано в труде The Discourse of the Common Weal of this Realm of England [Рассуждение об общественном богатстве Английской державы] (1549 г.).

Несколько позднее мы читаем у Томаса Муна: «Простым средством увеличения нашего бо- 384 RENATIO

гатства и сокровищ является торговля с другими странами, но мы должны постоянно соблюдать одно правило: каждый год продавать иностранцам больше, чем мы потребляем купленного у них (в ценовом выражении)»40.

Дипломатия, как и теория меркантилизма, развилась в ответ на усиление государственной власти. Прежде монархов вполне устраивала возможность отозвать посла по исполнении им определенной миссии. В XV в. только Венеция имела целую сеть постоянных посольств за границей. Потом примеру Венеции последовали другие итальянские города и папские нунциатуры. Примерно с 1500 г. правители начинают рассматривать назначение постоянных послов как признак высокого статуса и независимости их суверенного государства. Они также ценили возможность получать коммерческие и политические сведения. Одним из первых стал Фердинанд Католик, отправивший посольство к английскому двору (Сент-Джеймсский двор, или Двор св. Иакова) еще в 1487 г.; во главе этого посольства стоял сначала д-р Родриго Гондесальви де Пуэбла, затем женщина — Екатерина Арагонская, принцесса Уэльсская, дочь короля. Принято считать, что Франциск I Французский первым создал основательную дипломатическую службу, включая посольство в Оттоманской Порте начиная с 1526 г.

Скоро дипломатический корпус имелся при всяком большом дворе и столице. Проводя свою жизнь в условиях относительной опасности, дипломаты быстро выработали правила неприкосновенности, взаимной любезности, экстерриториальности, доверия и старшинства. В 1515 г. папа распорядился, чтобы нунций действовал как дуайен дипломатического корпуса, чтобы посол императора считался старшим относительно других послов и чтобы иерархия послов определялась соответственно времени обращения их стран в христианство. На практике это не проводилось, потому что Карл V имперским дипломатам предпочитал испанских и потому что, будучи «самым католическим» [официальный титул испанских королей] королем Испании, он отказывался уступить старшинство Франции.

Разгорелся спор, в ходе которого французские и испанские послы не сдавали своих позиций целых 200 лет. Однажды в Гааге в 1661 г., когда свиты французского и испанского послов встретились в узком месте, дипломаты про­стояли, не двигаясь с места, целый день, пока городской совет не приказал снять перила, что позволило дипломатам разойтись как равным. Так же педантично блюли формальности московиты. Царские послы были склонны требовать себе старшинства даже относительно придворных самого императора. В Варшаве один московский посол прибыл в двух шапках — одну он намеревался приподнять для традиционного приветствия короля Польши, а другую не снимать в это время с головы согласно инструкциям Кремля.

В этот век Макиавелли дипломаты уже скоро снискали себе славу отъявленных лжецов. Им приходилось прибегать также и к кодам, шифрам и невидимым чернилам. «Посол, — язвительно заметил сэр Генри Вуттон, — это честный человек, которого посылают за границу лгать ради блага его родины». И тем не менее развитие постоянной дипломатии стало важным этапом формирования сообщества наций. В 1643-1648 гг., когда в Мюнстере и Оснабрюке собралась великая дипломатическая конференция для прекращения Тридцатилетней войны, уже начало вырисовываться европейское согласие.

К концу XVI века главной сенсацией на карте Европы стал стремительный подъем дома Габсбургов к беспредельному величию. Успех Габсбургам был обеспечен не победой, но поражением в соперничестве династий, далекоидущими матримониальными планами и просто удачей. Они победили под девизом Fortes bella gerant. Tu felix Austria nube [Пусть сильные развязывают войны. Ты, удачливая Австрия, женись. Приписывается Матиашу

Корвину, королю Венгрии], причем с ударением на felix «удачливая» и nube «женись».

В 1490 г. Максимилиан I Габсбург, король римлян, все еще был беглецом, спасшимся из оккупированной венграми Вены. Его влияние на Империю выглядело сомнительным, и он был вынужден инициировать серию реформ с позиции не обладающего сильной властью короля. Он следил за организацией в 1495 г. Reichskammergericht [Имперского верховного суда], в 1500 г. — Reichsregiment [постоянного правительства] и в 1512 г. — Reichsschlüsse [мандатов] имперского парламента. С созданием трех коллегий парламента — курфюрстов, князей и городов — и разделением Империи на десять округов, каждый иод Ренессанс и Реформация, ок. 1450-1670 385

управлением directorium'a из двух князей, наделенного правом вершить суд, облагать налогами и решать военные вопросы, король фактически отказался от всякой непосредственной власти в Империи. Дав германским князьям все, чего они всегда желали, Дом Габсбургов стал для них необходим.

Одновременно Максимилиан исключительно укрепил Hausmacht Габсбургов, то есть собственно власть династии. Ранняя смерть первой жены Марии доставила ему сказочную герцогиню Бургундскую; в 1490 г. он получил в наследство Тироль, что дало ему возможность устроить любимую резиденцию в Инсбруке. По одному соглашению о наследстве в 1491 г. (с Ягеллонами) он вернул Богемию, по другому в 1515 г. — Венгрию. Этот успех был развит еще больше со смертью Людовика Ягеллона в 1526 г., так что династия заложила основы Дунайской монархии". Большое значение имела также женитьба его сына на наследнице Фердинанда Изабелле, поскольку она давала возможность наложить руку на испанские владения. В 1497 г. его собственный второй брак с Бьянкой Сфорца Миланской увеличил приток наличных денег и помог ему утвердиться императором в 1508 г. Но к тому времени этот главный идеолог Габсбургов, должно быть, уже чувствовал свою миссию исполненной. Вскоре он не постеснялся предложить свою кандидатуру в папы!

Когда Максимилиан умер, его внук Карл Гентский получил такое количество земель, что «в них никогда не садилось солнце». В довершение всего Карл (с помощью фуггеровских дукатов) смог преодолеть сопротивление Франции и папы и был избран императором Священной Римской империи в рекордно короткий срок и непосредственно после деда. [доллар]

Карла V (император 1519-1556 гг.), владения которого простирались от Филиппин до Перу, все больше одолевали разнообразные и многочисленные проблемы. Физически он совершенно не выглядел императором: из-за больных аденоидов у него был хныкающий голос и постоянно приоткрытый рот, так что один испанский гранд-грубиян однажды посоветовал ему закрыть рот, чтобы мухи не залетели. Тем не менее, у него было множество талантов, чтобы управлять своими громадными владениями, где он говорил со своими

чиновниками то по-фламандски, то по-испански, то по-французски, итальянски и «по- немецки со своей лошадью». Он не был лишен силы духа: «Назовите мне императора, которого бы когда-нибудь поразило ядро», — заявил он, отказываясь оставаться вдали во время битвы при Мюльберге. Как признанный лидер католических государей, он возглавил самое сильное дело, какое когда-либо сплачивало христиан. Однако просто размеры и сложность внутренних и внешних кризисов не позволяли координировать действия.

В том, что касалось Церкви, он, правда, сумел созвать Вселенский собор, но понимал, что дискуссия в Триденте еще больше обострила противоречия. У него были планы восстановить религиозное единство в Империи, но они катастрофически откладывались. Несмотря на победу при Мюльберге, войны Шмалькальдской лиги окончились тупиковым Аугсбургским миром (1555 г.). В Испании, где он был соправителем при психически больной матери, он сражался сначала с восстанием comuneros, а потом с противоположными друг другу интересами Кастилии и Арагона. В Новом Свете он пытался отстаивать интересы американских индейцев, но потерпел поражение. В Нидерландах, которые он оставил на попечение тетушки Маргариты, ему пришлось скрепя сердце подавлять мятеж своего родного Гента силой (1540 г.). В землях, составлявших главное наследство Габсбургов: Австрии, Богемии, Венгрии — которые он вверил заботам брата Фердинанда, он постоянно сталкивался с неослабевающей оппозицией местных вождей, как Ян Запольи в Трансильвании, а в 1546-1547 гг. и с первым чешским восстанием. Повсюду ему приходилось бороться с провинциальными парламентами, мятежным дворянством, местными интересами. Стратегически ему приходилось противостоять враждебности Франции, экспансии турок и угрозе франко-оттоманского союза.

Соперничество с Францией спровоцировало пять войн, которые велись во всех точках соприкосновения территорий соперников: в Нидерландах, в Лотарингии, в Савойе, на Пиренеях и в Италии. Опосредованно эти конфликты спровоцировали (величайший позор его жизни!) разграбление Рима (1527 г.). Боясь турок, Габсбурги сменили власть в Венгрии и Богемии; но в долгосрочной перспективе это привело к нескончаемым 386 RENATIO

<< | >>
Источник: Дэвис Норман. История Европы / Норман Дэвис; пер. с англ. Т.Б. Менской. — М.: ACT: — 943с.. 2005

Еще по теме КОРВИН:

  1. Чехия во второй половине XV в.
  2. Дальнейший упадок империи в XV в.
  3. Бочаров В.В.. Инвестиции. СПб.: — 176 с. (сер. "Завтра экзамен"), 2008
  4. Капферер, Жан-Ноэль. Бренд навсегда: создание, развитие, поддержка ценности бренда, 2007
  5. Предисловие к русскому изданию Настольная книга специалистов по брендингу
  6. Предисловие к третьему изданию Объединение бренда и бизнеса
  7. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.Почему брендинг является стратегическим
  8. ГЛАВА 1.Рассмотрим капитал бренда
  9. Рассмотрим капитал бренда
  10. Что такое бренд?
  11. Дифференциация между активами, силой и ценностью брендов