<<
>>

ХРАМ ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ

В 1812 г., чтобы отпраздновать освобождение России от Наполеона, Александр I издал указ о возведении в Москве храма Христа Спасителя. Проект был осуществлен комитетом, который учредил Николай I.
В 1837 г. начались работы на берегу р. Москвы недалеко от Кремля. Архитектор Константин Тон, проектировавший железнодорожные станции, задумал построить колоссальную базилику (крестообразную в основании), которую бы венчали пять куполов, громадный бронзовый купол и взмывающий ввысь крест. На внутреннее убранство храма пошло 422 кг чистого золота. На колокольне были установ­лены самые большие в России колокола. Снаружи храм был украшен мрамором с Подолья и финским гранитом. По завершении (через 45 лет) строительства Храм Христа Спасителя был освящен в присутствии Александра II 26 мая 1883 г.

18 июля 1931 г. московская Правда объявила, что возглавляемая Молотовым комиссия постановила построить Дворец Советов у Москвы-реки. Через 5 месяцев был взорван Храм Христа Спасителя. В 1933 г. Сталин утвердил проект Иофана и Щусева, согласно которому предполагалось построить величественное здание высотой в 415 м, в 6 раз более про­сторное, чем Empire State Building.

Здание должна была венчать гигантская фигура Ленина, в три раза больше, чем Статуя Свободы, с указательным пальцем в 6 м длиной.

Дворец так и не был построен. Мрамор, снятый с разрушенного храма, пошел на украшение станций метрополитена в Москве. После тридцатилетнего промедления Никита Хрущев приказал заполнить водой котлован у реки и превратить его в открытый плавательный бассейн. С падением же коммунизма, понятно, появились новые планы относительно этого места: решили восстановить Храм Христа Спасителя в его прежнем великолепии.

Франция потеряла слишком много молодых жизней. В эти последние два года Наполеон потерял больше миллиона человек, и это при том, что ему так и не удалось заманить кого- нибудь из врагов в ловушку очередного скоординированного сражения.

Наступил момент, когда императору сказали, что солдаты больше сражаться не будут. В апреле 1814 г., когда англичане, русские и пруссаки стояли в Париже, Наполеон отрекся. Революционные войны, да и сама Революция окончились. Или так казалось.

На первый взгляд результат Революции достаточно ясен. Но историк, который изучал этот предмет весьма тщательно, говорит, что союзники не одержали безусловной победы. «Действительно, в конце Европейская коалиция одержала верх над французскими армиями, — пишет он, — и все же нельзя сказать, что Франция в результате этой борьбы потерпела поражение»49. Без сомнения, он имел в виду то, что Франция сохранила в неприкосновенности свою территорию, что революционные идеи не потеряли своей силы и что впереди еще были сюрпризы.

Все понимали, что на карту была поставлена судьба всего Континента. Наполеон любил гово­рить о Европе. Когда он упомянул Европу в Тильзите, царь подхватил: «Европа? Что это?» а потом дал собственный ответ: «Европа — это мы (имея, по-видимому, в виду

правящих монархов)». Весной 1814 г. на пути в Париж он сказал: «Я прибыл помирить Францию с Европой». Чтобы осуществить это примирение, потребовалось значительно больше времени, чем думали тогда.

Среда, 20 апреля 1814 г., Фонтенбло. Наполеон Бонапарт, король Эльбы, перед тем, как покинуть Францию и отправиться в свои новые владения, прощался с императорской гвардией. В вестибюле замка он приветствовал членов оставленной ему свиты и шумную компанию комиссаров правительств союзных стран. Оттуда он прошел но подковой поднимавшейся наверх широкой лестнице к двери мраморного балкона, выходившего на просторный двор Белой лошади. Около 5000 солдат Старой гвардии собрались внизу. Старшие офицеры стояли полукругом впереди со знаменосцами и оркестром. У ворот уже ждали экипажи. Как только Наполеон появился у перил, кавалерийские трубачи заиграли Fanfare de l'Empereur:50 552 REVOLUTIO

Maestoso ^ Moderato

Знамя, которое тогда реяло над собравшимися, теперь можно увидеть в Musee de Le Armee.

Это прямоугольный триколор с вертикальными полосами синего, белого и красного, расшитый золотом. Спереди полотнище украшено эмблемами императора: две короны в верхних углах, два кружка с монограммой 'N' по бокам, два орла в нижних углах, сноп, окруженный пчелами, наверху и посередине. Надпись гласила: GARDE IMPERIALE — L'EMPEREUR NAPOLEON AU 1er REGIMENT DES GRENADIERS A PIED. [ИМПЕРАТОРСКАЯ ГВАРДИЯ. ИМПЕРАТОР НАПОЛЕОН - ПЕРВОМУ ПЕХОТНОМУ ГРЕНАДЕРСКОМУ ПОЛКУ] С обратной стороны на полотнище перечень мест, где полк отличился в боях: Маренго, Ульм, Аустерлиц, Иена, Эйлау, Фридланд, Экмюль, Эслинг, Ваграм, Смоленск, Москва, Вена, Берлин, Мадрид. Следовало добавить еще битвы 1813 — 1814 гг.: Лютцен, Баутцен, Дрезден, Лейпциг, Ханау, Шампобер, Монмираль, Вошамп.

В собственной свите Наполеона теперь было меньше 20 человек. Среди них генерал Друо, «Мудрец Великой армии», который, придет время, произнесет речь над гробом императора, генерал Бертран — он доставит прах императора во Францию, и герцог Боссано, его министр иностранных дел. Из гражданских здесь были адъютанты Бельяр, Бюсси и Монтескье, а также секретари — бароны Файн и Дидевиль и шевалье Жуанн. Штат военных включал графа Коссаковского, командира maison militaire [штата офицеров для поручений при особе императора], графа д'Орнано, командира драгун, двух артиллерийских полковников, Гурго и Ла Пласа, полковника топографической службы Атталена и полковника Васовича, польского переводчика. Командир Старой гвардии маршал Лефевр- Дену-

эт, герцог Данцигский, ждал верхом во главе отряда кавалеристов, чтобы сопровождать карету императора в Бриар. Кроме него здесь не было ни одного маршала Империи, ни одного члена семьи императора.

Генерал Пети, возглавлявший команду знаменосцев, приказал взять на караул — торжественный марш. Барабаны пробили Aux Champs [B поход]. Наполеон спустился по лестнице и бросился в гущу собравшихся воинов. Точные слова императора не известны, но генерал Пети, который мог хорошо все слышать со своего места, кое-что запомнил:

«Офицеры, подофицеры, солдаты моей Старой гвардии! Я прощаюсь с вами.

В течение 20 лет я был вами доволен. Я всегда видел вас на дороге славы.

Союзные державы вооружили против меня целую Европу. Часть армии забыла не только свои обязанности, но и самое Францию... С вами и с другими смельчаками, которые остались верны, я мог бы сражаться еще три года. Но это принесет несчастие Франции и будет противоречить провозглашенным мною целям. Итак, будьте верны новому правителю, которого изберет Франция. Не бросайте эту дорогую родину, которая так долго была несчастна.

Не сожалейте о моей участи. Я всегда буду доволен, если буду знать, что и вы довольны. Я мог бы умереть... Но нет. Я выбираю благородный путь чести. Я напишу обо всем, что мы

51

совершили» .

В этот момент генерал Пети выхватил саблю и прокричал Vive l'Empereur, ему ответило громовое эхо.

«Я не могу всех вас обнять, поэтому я обнимаю вашего генерала. Approchez, General

Petit... [Генерал Пети, подойдите]

Затем он сказал: «Принесите мне Орла». Он трижды поцеловал край знамени со словам: «Дорогой орел, пусть эти поцелуи отзовутся в сердцах всех смельчаков». Наконец, Adieu, mes enfants [Прощайте, дети мои]. «И эти убеленные сединами воины, которые всегда оставались спокойными, когда лилась их собственная кровь, теперь не Буря на Континенте, ок. 1770-1815 553

Карта 21

В Кампания 1614 г.

N

БРЮССЕЛЬ*

Лв-Ротъер ТГСот-Дкзы!
^^Щь!)................ *
Базель

~ I ..fi
РЕИМС

, ■ ' \Л *.Мон«ирай Шанобвр ^ШАЛОН-СЮР-МАРН
ВЕРСАЛЬ
............ /

'Последняя битва Л Наполеона произошла -­у Бриенна, где он слу­жил в свою бытность кадетом тридцатью годами ранее.

Карта 21

554 REVOLUTЮ

могли удержать слез»52. Наполеон направился к экипажу, быстро в него сел и уехал.

Замок Фонтенбло в 37 милях на юго-восток от Парижа был любимой резиденцией Наполеона. Его построил Франциск I вокруг башни средневекового охотничьего домика в 1528 г., и он был первым веянием Ренессанса во Франции. Окруженный дубами и соснами густого леса Фонтенбло, замок предлагал настоящее уединение и отдых. Более приветливый, чем Версаль, он не напоминал ни о чьей славе. Постройки замка Фонтенбло

располагались вокруг нескольких дворов — Овального (la Cour Ovale), Княжеского (la Cour des Princes), Фонтанного (la Cour de la Fontaine), Сада Дианы (le Jardin de Diane). Двор Белой лошади (La Cour du Cheval Blanc), который с апреля 1814 г. стал называться Двором прощания (La Cour des Adieux), был продан при Людовике XIII. Интерьеры с такими сокровищами искусства, как фрески Россо в галерее Франциска I, были спроектированы с роскошью, но без грандиозности. Украшения и вся обстановка (в основном XVI-XVII вв.) были дополнены Наполеоном собственными собраниями мебели в стиле ампир. Замок служил однажды золотой клеткой для папы Пия, VII, но он видел и самые счастливые дни Наполеона и Жозефины. «Лес Фонтенбло, — сказал он однажды, — это мой английский сад. Я не хочу другого»53. Ему было тяжело покидать Фонтенбло.

Императорская гвардия была живым воплощением самой сути двух военных понятий — элитная часть [corps d'elite] и честь мундира [esprit de corps]. Она была сформирована в ноябре 1798 г. как Гвардия консула и затем непрерывно росла, пока не стала армией в армии. В 1805 г. она насчитывала 5000 человек всех четырех родов войск — пехоты, кавалерии, артиллерии, инженеров. В 1809 г. Гвардию разделили на Старую гвардию (элита из ветеранов внутри элитной части) и Молодую гвардию, которая пополнялась набором и переводом из других частей. К 1813 г., пику своей истории, в Гвардии было 60 различных полков и почти 50000 человек.

В Гвардию набирали лишь лучших: гвардеец не мог быть моложе 25 лет, ростом не ниже 178 см, должен быть грамотным и участвовать в трех кампаниях. Гвардейцам выдавалась великолепная форма, щедрое содержание, они проходили спе­циальное обучение, а командиры имели свободный доступ к императору. Другие солдаты должны были обращаться к ним monsieur. Каждую неделю, если удавалось, их Tondit [Стриженый] инспектировал своих moustaches, grognards [«усачей» и «ворчунов»] своих «непобедимых» и «бессмертных». Со временем ядро ветеранов составили те, кто прослужил 17, 20 лет и даже 22 года. У них было принято обмениваться шутками с императором. Один гвардеец однажды громко спросил императора, почему у него до сих пор нет ордена Почетного легиона. «А за что?» «За то, что я однажды дал Вам дыню в Египетской пустыне!» «Дыню, non, non...» «Да, дыню, и прошел 11 кампаний, и семь раз ранен — при Арколе, Лоди, Кастильоне, у пирамид, Акры, Аустерлица, Фридланда...» Еще до того, как он кончил перечислять, он был уже кавалером Империи и получил 1200 франков жалованья. Среди гвардейцев было много иностранцев из экзотических стран. Два из четырех полков непобедимых были голландскими. Были целые подразделения итальянцев. В кавалерии был полк мамелюков с ятаганами, немецких Lanciers de Berg, татарская конница из Литвы и три полка польских улан, «вернейших из верных».

Долгие годы Наполеон не соглашался жертвовать своей Гвардией в боях, за исключением молниеносных атак в критические моменты. Под Бородино он удерживал их словами: «Я не могу позволить, чтобы мою Гвардию уничтожили в 300 лье от Парижа!» Но в позднейших кампаниях, когда стало мало обученных новобранцев и шли потоком лишь зеленые новички, он использовал Гвардию всюду. При замечательном отступлении (с арьергардными боями) 1814 г. Гвардия прошла весь путь, поливая кровью каждый шаг.54

Наполеон прибыл в Фонтенбло за три недели до описываемого дня, все еще уверенный в поражении союзных армий. Из своих укреплений в Шампани он намеревался, вернувшись по собственным следам, врезаться глубоко в линии коммуникаций противника. Однако шайка казаков-мародеров перехватила его курьера и раскрыла намерение «выгнать врага из Парижа»55. Вот почему в последнюю неделю марта он обнаружил, что русские, пруссаки и австрийцы вместо того, чтобы выдвинуться для сражения с ним, неожиданно и согласно двинулись к плохо защищенной Буря на Континенте, ок. 1770-1815 555

столице. Русские продвинулись к Роменвилю. Пруссаки установили батареи на Монмартре. Австрийцы дошли по Сене до Шарантона. 200000 неприятельских войск окружили линию обороны столицы. Защитники иод командованием маршала Мармона, герцога Рагузского, стояли крепко. Отважный Дюрок, потерявший в России ногу, отказался сдаться: «Я сдам вам свои позиции тогда, когда вы вернете мне ногу». Но политики струсили, боясь осады. Граждане не хотели разделить участь Москвы. Талейран послал к царю прощупать почву. 30-го брат Наполеона Жозеф с императрицей покинули город.

Пустившись из Сен-Дезье назад, Наполеон так торопился, что покрыл в своем ландо 120 миль за день, И как за два года до того, когда он летел в санях из Москвы, с ним был министр иностранных дел, верный Коленкур. В 11 часов дня 31-го он менял лошадей в гостинице Cour de France в Жювизи-сюр-Орж, что всего в 8 милях от Нотр Дам; там он встретил офицера и узнал, что Париж капитулировал. Новость была преждевременной. Император пешком отправился в сторону Парижа; но, встречая все больше отступающих, он понял, что опоздал. Тогда он повернул в Фонтенбло, чтобы там произвести перегруппировку, и прибыл туда измученный в 6 часов вечера. Через 3 дня, 3 апреля (в Вербное воскресение) он произвел смотр Гвардии в Фонтенбло. 10000 пехотинцев и 4600 кавалеристов услышали, как он сказал: «Через несколько дней я пойду на Париж. Я прав?» В ответ они загремели одобрением: «A Paris! Vive l'Empereur».

Но император дрогнул и вскоре отказался от планов дальнейших действий. Первым ударом стало для него известие о том, что сенат империи утвердил без него временное правительство, одновременно предлагая восстановить династию Бурбонов. Потом пришло известие об измене войск под командованием Мармона, так что дальнейшее сопротивление становилось почти невозможным. Во французском языке появилось новое слово raguser [предавать]. Третьим ударом стал совет его маршалов — отречься в пользу несовершеннолетнего сына. Маршал Макдональд сказал ему, что немыслимо обнажить меч против братьев-французов. Маршал Ней объявил: «Армия не двинется. Армия подчинится своим командирам»56. «Храбрейшие из храбрых» больше не хотели сра­жаться. Наконец, император обнаружил, что союзники больше не соглашаются на условия первого отречения от 4 апреля. В течение страшной недели он корчился от мысли, что теперь возможно только изгнание. Завершился degringolade [распад].

Впрочем, самую горькую чашу он принял от жены Марии-Луизы: не обращая внимания на его нежные и мужественные письма, императрица с лихвой отплатила ему за пренебрежение и неверность. Сначала она отвечала нерешительностью, а потом и собственным полным пренебрежением. Первоначально предполагалось, что она присоединится к нему в Фонтенбло или где-то на пути, чтобы разделить с ним ссылку. Потом, однако, решили, что она поедет к отцу императору Францу, чтобы защищать мужа. Но выяснилось, что намерения ее были иными: она отправляется в Вену лишь для того, чтобы навсегда порвать с мужем...

Теперь следовало освободить армию от воинской присяги. Маршал Ожеро избрал особенно болезненную формулу. «Солдаты, — заявил он, — вы освобождаетесь от вашей присяги отречением того, кто пожертвовал миллионами ради собственных амбиций и не имел мужества умереть, как солдат»37. Трехцветная кокарда была заменена белой.

Среди этих зыбучих песков был участок твердой почвы — императорская Гвардия. В ночь после первого отречения она собралась на улицах Фонтенбло с факелами в руках и криками Vive l'Empereur! Наполеону пришлось приказать им вернуться в казармы. Он также получил согревшее его душу письмо от графа Винцента Красинского, старшего командира польских полков. «Маршалы дезертируют. Политики предают Вас... Но поляки остаются...»58 Впрочем, и польские полки не были едины: одна треть уланов-шеволежеров [chevau-legers lancier — легкие кавалеристы-иикинеры] осталась с императором. Но другая треть, в основном французы — отпали. Оставшиеся верными уланы (численностью 1384) выступили в Польшу под командованием героя Сомосьеры. Блистательный, надушенный Козетульский на своему черном арабском скакуне простился с императором: «Сир, мы слагаем к Вашим ногам то оружие, которое у нас никто не мог взять силой... Мы, поляки, служили самому удивительному человеку этого столетия... Примите, сир, от 556 REVOLUTIO

59

нас уверение в вечной верности... несчастному принцу» .

Во главе политиканов Парижа оказался Талей-ран, председатель Сената; он стал председателем Временного правительства. Именно от Талейрана исходили анонимные сигналы, побудившие союзные армии перейти в наступление. Теперь он принимал в собственном доме царя. Устремились назад роялисты-эмигранты, акции Бурбонов росли в цене день ото дня. Возвращался домой граф Прованский (Людовик XVIII), которому тогда было 59 лет. Он провел 23 года в изгнании: в Кобленце, Вероне, Блакенберге, Кальмаре, Митаве в Курляндии, Варшаве, а последние пять лет — в Англии. В то время, как Наполеон паковал свои вещи в Фонтенбло, Людовик укладывался в Хартвеле, графство Бакингемшир. Он был полон решимости настоять на своих правах наследования, отвергал приготовленную Сенатом конституцию, но собирался также даровать подданным собственную либеральную конституцию. Прозванный за свои наклонности гурмана Louis des Huîtres [Людовик Пожиратель устриц], он был готов со многим мириться и сохранить весь истеблишмент Империи. Наполеоновские маршалы и министры ждали реставрации спокойно. Русские квартировали на Елисейских полях. Император Франц был в Рамбуйе, Фридрих-Вильгельм Прусский — в Тюильри. Парижане были свидетелями самых экзотических зрелищ: прусский гренадер с косичкой, живописные хорваты и венгры, черкесы в кольчугах, лучники-башкиры верхами.

В то время, как Франция боролась со своим экс-императором, остальная Европа приспосабливалась к последствиям его падения. В 1814 г. новости распространялись медленно. Ни Веллингтон, ни Сульт не знали, что Наполеон отрекся, когда участвовали в последней битве кампании на полуострове у Тулузы 10 апреля. Императорский гарнизон на Корфу узнал об этом только тогда, когда к ним в июне прибыл британский фрегат и призвал сдаться. Но наполеоновская империя уже развалилась: на востоке герцогство Варшавское уже больше года было оккупировано русскими. Возродились прусская и австрийская монархии. Был распущен Рейнский союз. В Швейцарии вернулись к старой конституции. В Испании только что был восстановлен на престоле Фердинанд VII. В Нидерланды вернулся Вильгельм Оранский. В

Скандинавии Норвегия только что взбунтовалась против передачи ее от Дании Швеции. В Италии наполеоновские государства были захвачены австрийцами. Папа Пий возвращался в Рим, где он вскоре возродит и Индекс, и инквизицию.

Британия, остававшаяся в безопасности от войн на континенте, купалась в лучах славного регентства. Нэш перестраивал в Брайтоне Павильон в псевдо-восточном стиле. Премьер-министр лорд Ливерпуль сказал о Наполеоне: «Его скоро забудут» . Сэр Вальтер Скотт опубликовал первый из романов Уэверли. Джордж Стефенсон усовершенствовал первый паровой локомотив в Кмиллингворт Кольерри около Ньюкасла. Чуть позднее английский язык обогатился (при помощи Маргарет Зангер) понятием «регулирование рождаемости». Марилебонский крикетный клуб (МКК) в Лондоне открыл свой первый сезон на Лордз. Росло, однако, общее недовольство послевоенной рецессией. Война с Соединенными Штатами уже затихала, хотя еще и не была окончена.

В области искусства год 1814 был годом, когда Классицизм еще соперничал с поднимавшимся Романтизмом. В этом году появились [Фантастические повести] Э.Т.А. Гофмана, еще творили живописцы Гойя, Энгр и Тернер. Юный Шуберт написал Лесного царя, Бетховен закончил оперу Фиделио. Умер И.Г. Фихте; родился Михаил Лермонтов.

Политический кризис во Франции достиг пика на Страстной неделе. Союзные комиссары прибыли в Фонтенбло 6 апреля, чтобы представить отредактированный акт отречения, который Наполеон подписал.

Союзные державы заявили, что император Наполеон остается единственным препятствием на пути к миру в Европе. И император Наполеон, верный своей клятве, объявил, что отрекается за себя и своих наследников от престолов Франции и Италии, что нет такой жертвы, включая самое жизнь, которую бы он не принес с радостью ради Франции60.

Дальнейшие переговоры привели к подписанию в Фонтенбло договора, который был заключен 11 апреля: Наполеон сохранял свой титул и пенсию в 2 млн. франков, получал в собственное владение остров Эльбу, личный штат и эскорт.

Британский комиссар сэр Нейл Кемпбелл провел тогда много времени в разговорах с низвер-

Буря на Континенте, ок. 1770-1815 557

женным императором: «Я видел перед собой деятельного человека-коротышку, который, как какое-нибудь дикое животное, быстрыми шагами мерял апартаменты, в эполетах, синих панталонах и высоких сапогах с красными отворотами, небритый, нечесаный, весь обсыпанный крошками нюхательного табака..,»61

Когда они обсуждали кампанию Веллингтона на Полуострове, император много раз повторял: «Ваша нация самая великая из всех... Я пытался поднять французскую нацию, но мои планы провалились. Это судьба».62

Психологический кризис у бывшего императора наступил, когда закончились переговоры. Он пребывал в убеждении, что покинут семьей и маршалами. Когда он передавал командование Гвардией маршалу Нею, его заверили: «Мы все — Ваши друзья». На что он отвечал с горечью: «Да. И убийцы Цезаря тоже были его друзьями». Его посланцам к императрице стоило больших трудов пересечь линии союзников. В Орлеане, где Молодая гвардия была на ее стороне, казначей императора прятал остатки его сокровищ под кучей конского навоза в конюшнях епископа. 11-го Наполеон съел незапланированный ужин с Коленку-ром, бывшим ero посредником в сношениях с сенаторами в Париже, и обнаружил, что слуга вытряс порох из пистолетов, всегда лежавших у его кровати. Но у него еще оставался пузырек опия, который он всегда носил при себе с тех пор, как два года назад его едва не захватили казаки в России. Он ушел к себе в комнату и проглотил содержимое пузырька. Впрочем, яд потерял свою силу: он был достаточно силен, чтобы заставить его кричать в судорогах и конвульсиях, но не мог убить. Коленкур привел доктора. К утру император оправился. «Как трудно умереть в собственной постели!» — сказал он. (Это событие оставалось в тайне до публикации в 1933 г. мемуаров Коленкура.)63 13-го Наполеон попрощался с Джеймсом Макдональдом, герцогом Таранто, последним из остававшихся около него маршалов. Преданный шотландец, сын высланного яковита, он присоединился к Коленкуру в недавних переговорах с союзниками об отречении. Он не мог не заметить, что Кемпбелл прибыл, когда Макдональд собирался уехать. Но его задача была исполнена. Наполеон подарил ему парадную шпагу Murad Bey,

память о египетской кампании 1799 г.: «Примите это в память обо мне и моей дружбе»64.

Как только был подписан договор, начались приготовления к отъезду на Эльбу. Императора должны были сопровождать четыре комиссара союзников — полковник Кемпбелл, граф Шувалов, барон фон Коллер и граф Трачсесс фон Вальдбург. Путь лежал через Лион и Авиньон к побережью, где их будет ждать фрегат, чтобы за пять дней доставить Наполеона на Эльбу. Множество грумов и возчиков трудилось в Ронье, в лесу Фонтенбло. Они чистили и смазывали 8 экипажей конвоя, рисовали императорские гербы, наковали багаж в двадцать повозок, готовили 101 лошадь для экипажей и под седло. 100 возов мебели и личных вещей императора должны были последовать позже. Самое громоздкое собирались послать вперед в Бриар на юге, куда император и его эскорт прибудут в конце первого дня путешествия. Первая группа выехала утром 14-го по дороге Монтаржи.

Свиту выбирал сам император. Ему оставляли 30 офицеров и 600 солдат. Кавалерийский отряд был сформирован под руководством генерала Жермановского из эскадрона польских улан с прибавлением нескольких французов и мамелюков. Был морской отряд, артиллерийская батарея с 100 артиллеристами и один пехотный батальон из 3 рот гренадеров и 3 — стрелков. Людей в этот батальон императору предстояло выбрать лично.

В последнюю субботу Наполеон решил уладить дела со своими женщинами. Жозефине он написал: «В изгнании я сменю шпагу на перо. Все до единого меня предали... Adieu, ma bonne Josephine. Покорно откажись от всего, как я отказался, и никогда не изгоняй из своей памяти того, кто никогда тебя не забывал и никогда не забудет»63.

К Марии-Луизе, императрице, он обращается формально на Вы:

«Моя дорогая жена, Провидение... произнесло свой приговор надо мной. Поздравляю Вас с избранным Вами путем... Едва ли, думаю я, Судьба когда-нибудь сведет нас вместе снова... Из всех наказаний разлука с Вами — для меня самое жестокое. Упрекну лишь в одном. Почему вам не царить в моем сердце, как это дало Вам материнство? Вы боялись меня и Вы любили меня...»66

Письма не были отправлены — через несколько дней после отъезда императора их нашли на столе неподписанными. 558 REVOLUTIO

Карта 22

Теперь оставалось лишь ждать отъезда, назначенного на среду. Наполеон постепенно оправлялся. Он доставлял окружению столько неприятностей, сколько мог. Раз или два им овладевал присущий ему гнев. Кроме того, он испортил комиссарам обед, приказав лакею объявить о его приходе (так что они все встали), а сам не вышел к столу.

Как солдат Наполеон думал много раз о смерти и о забвении. Однажды он спросил у маршала

Сегюра, что люди станут о нем говорить, когда его не будет. Министр разразился скорбным гимном и восхвалением. «Нет, — сказал Наполеон, крепко сжимая ладонь в характерном галльском жесте, — они скажут Ух!»67

Утром в среду Наполеон оделся очень просто для прощальной церемонии — он был

великим мастером театральных эффектов. Некогда он заметил, что история сделана из времени и пространства: «Всегда можно вернуть потерянный плац- Буря на Континенте, ок. 1770-1815 559

дарм, но потерянное время — никогда». Не упуская случая, он ставил то, что историки назовут «Тайной вечерей» иконографии Наполеона. Свидетели несколько расходятся в том, как именно он был одет: то ли в повседневную форму гренадера [Chasseurs de la Garde], — зеленый сюртук поверх белого жилета и бриджей, то ли в синий мундир с белыми панталонами. Но, во всяком случае, на нем были высокие сапоги, шпага на боку и на груди только орден Почетного легиона; на голове знаменитая черная треуголка. Точно в 11 (но другим свидетельствам, когда часы били 1 час) он направился в холл и вышел на мраморную лестницу.

История знает немало моментов, когда казалось, что кончается эра, режим или система. Эти моменты опасны как для непосредственных участников, так и, в не меньшей степени, для историков, которым бы хотелось разделить могучий ее поток на крошечные периоды. Потому что режимы, общества или экономические системы не умирают в одночасье, как люди. Даже тогда, когда налицо полное крушение, силы инерции, непрерывности и преемственности продолжают противостоять переменам. Наполеон был еще жив. Он еще не стал легендой. И, хотя он сказал Старой гвардии Adieu, это было не последнее Adieu.

<< | >>
Источник: Дэвис Норман. История Европы / Норман Дэвис; пер. с англ. Т.Б. Менской. — М.: ACT: — 943с.. 2005

Еще по теме ХРАМ ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ:

  1. ПРИШЕСТВИЕ ХРИСТА
  2. Храм Зевса в Олимпии
  3. "ТРЕТИЙ ХРАМ РУШИТСЯ"
  4. Архитектура.
  5. Дорийский архитектурный стиль
  6. § 59. Возникновение христианства
  7. § 41. Олимпийские игры
  8. Архитектура.
  9. § 18. Библейские пророки
  10. Протогосударства древнего Шумера
  11. § 38. Афинский Акрополь. Греческая архитектура и скульптура
  12. Тайпинское восстание.
  13. ИНКВИЗИЦИЯ
  14. 7.5. Арабский халифат (V – XI вв. н.э.)
  15. 7.5. Арабский халифат (V – XI вв. н.э.)
  16. 7.5. Арабский халифат (V - XI вв. н.э.)