<<
>>

IX. Буря на Континенте, ок. 1770-1815 гг.

Есть во Французской революции нечто всемирно-историческое, чего не было ни в каких других политических потрясениях Европы. И в самом деле, именно события во Франции в полной мере наделили слово революция тем значением, которое мы ему придаем теперь: не просто политического переворота, но полного ниспровержения всей прежней системы правления — ее политических, экономических и социальных оснований.
В наши дни книги по истории полны революций. Была, например, попытка рассматривать Гражданскую войну в Англии как Английскую революцию, еще чаще пытались возвести революцию в России в ранг третьего раунда серии мировых революций. Есть также римская революция, научная революция, революция в военном деле, промышленная революция, американская революция (и даже в последнее время) — сексуальная революция. Но не все они заслуживают такого титула.

В 1789 г., однако, были основания думать, что происходят события, которые повлияют на жизнь народов далеко за пределами Франции и далеко за пределами собственно политики.

Париж был столицей ведущей державы и центром интернациональной культуры. Революционеры унаследовали от эпохи Просвещения веру в универсальную абстракцию — человека. Они считали, что, выступая против универсальной тирании, действуют от имени всех людей вообще. Самым благородным памятником им стала Декларация прав человека (см. ниже) — а не только прав французов. «Раньше или позже, — заявил Мирабо Национальному собранию, — влияние нации, которая... свела искусство жить к простым понятиям

равенства и свободы — понятиям, имеющим великую притягательную силу для человеческого сердца и распространившимся по всему миру, — влияние такой нации, без сомнения, покорит всю Европу идеалами правды, умеренности и справедливости, хотя, возможно, и не сразу, не в один день...».

Благодаря именно таким убеждениям события во Франции вошли в историю не как нечто исключительно французское, но как первая европейская революция1.

Это чувство причастности событиям мирового значения разделяли даже иностранцы. Молодой энтузиаст-англичанин, позднее покаявшийся, в то время писал в экстазе: «Это была заря, и благословенны жившие тогда». Немолодой государственный муж сокрушался: «Эпоха рыцарства прошла. Ей на смену пришла эпоха софистов и подсчитывающих все экономистов. Слава Европы закатилась навсегда». «С этого места и с этого дня, — заметил ведущий писатель той эпохи после битвы при Валь-ми, — начинается новая эпоха всемирной истории»2. Историки, независимо от того, были ли они за или против, неизменно прибегали к высокопарным выражениям. Томас Карлейль, ужаснувшийся тем, что он назвал санкюлотством, говорил о Французской революции как о «самом ужасном из того, что когда-нибудь породило время» . Жюль Мишле, испытывавший противоположные чувства, начинает так: «Суть Революции я вижу в стремлении воскресить Закон, вернуть человеку его Права и утвердить Справедливость»4.

Французская революция погрузила Европу в самый глубокий и продолжительный кризис, ка-

Буря на Континенте, ок. 1770-1815 499

Карта 20

кой та когда-либо знала. Эта революция своими бунтами, войнами, нововведениями поглотила целое поколение. Из своего эпицентра в Париже она посылала волны потрясений, достигавшие самых отдаленных уголков Континента. От берегов Португалии до внутренних районов России, от Скандинавии до Италии вслед за первоначальным шоком приходили солдаты в ярких мундирах с сине-бело-красными кокардами на головных убо­рах и словами Свобода, Равенство, Братство на устах. Своим борцам Революция обещала освобождение от вековой монархии, дворянства и институциональной Церкви. Для ее противников гнет самой Революция означал правление темных сил толпы и террор. Для Франции Революция стала началом национального самоопределения Нового времени. Для Европы в целом она стала наглядным уроком того, как опасно заменять одну 500 REVOLUTIO

форму тирании другой. Французская революция началась с надежд на относительно мирные перемены; «она окончилась клятвенными обещаниями сопротивляться всяким переменам вообще».

Непосредственным ее итогом было поражение, но в долгосрочной перспективе она оказалась важнейшим и непреходящим вкладом в мир социальных и политических идей.
Карта 20

В мистерии этой Революции имеются персонажи и клише, известные каждому школьнику в Европе. Здесь торжественным парадом проходят и главные революционные вожди — Мирабо, Дантон, Марат, Робеспьер и Бонапарт, и долгая череда их противников и жертв: вот Людовик XVI и Мария Антуанетта на эшафоте, вот крестьянка, убивающая Марата в ванне5, чтобы «спасти сотни тысяч людей»; вот по приказу Бонапарта хватают за границей и казнят эмигранта герцога Энгиенского. Вокруг главной процессии толпами кружат тени второстепенных по колоритности и размаху деяний фигур: радикальный Томас Пейн, высланный английский философ, который «видел революцию на двух континентах», неподражаемый Шарль де Талейран-Перигор, «Его непреподобное преподобие» ci-devant [бывший] епископ Отенский — «самый блестящий из тех, кто уцелел во всех передрягах»; Антуан Фукье-Тенвиль — абсолютно хладнокровный генеральный прокурор. В каждой европейской стране нашлись во множестве собственные герои и злодеи, бывшие за или

против революции. В Британии это Нельсон, умирающий на борту «Виктории», корабля флота Его королевского величества, Германии Г. Шарнхорст и А. Гнейзенау, в Австрии патриот-мученик Андреас Хофер, в Польше благородный маршал Понятовский, скачущий навстречу смерти верхом на своем белом коне, в России неукротимый Кутузов, упрямо бредущий по заснеженным просторам. В европейских искусстве и литературе Революция оставалась в незабываемых словесных и живописных картинах: от Бедствий войны Гойи или портрета Наполеона работы Давида до Пармской обители Стендаля, Повести о двух городах Диккенса, Пана Тадеуша Мицкевича и Войны и мира Толстого.

Описывая революционную эру, следует взглянуть сначала на причины, затем на сами революционные события и, наконец, на следствия. Рассказ, придерживающийся хронологии событий,

должен начинаться с прелюдии, с предреволюционного брожения. Затем надо исследовать процесс, в ходе которого умеренные требования привели к чрезвычайным переменам, а конфликт во Франции привел к континентальным войнам. Кризис начинается вместе с упадком Просвещения в 1770-х гг. и кончается Венским конгрессом, который открылся в 1814 г.

Прелюдия.

Причины Французской революции составляют предмет бесконечных споров. Следует различать обстановку накануне (каковая иногда превращается в историю до... вообще), глубинные причины или скрытые источники нестабильности и события, послужившие непосредственным толчком, или искры, из которых разгорелось пламя. Обстановку в последней четверти XVIII в. можно вкратце охарактеризовать как состояние общего, непрерывно растущего беспокойства по всей Европе. Не все причины этого неспокойствия сосредоточились во Франции, но Франция была и его участником, и его свидетелем. В условиях политического паралича и финансового напряжения Франция оказалась менее способной выдерживать стрессы, чем ее соседи. «Революция была неизбежна почти по всей Европе. Она разразилась во Франции, потому что там Ancien Regime [Старый порядок] особенно износился, его там особенно презирали и легче разрушили, чем где-нибудь еще»6.

Мощное политическое землетрясение произошло и по другую сторону Атлантики. Великобритания, которую les philosophes всегда считали самой стабильной из стран, погрузилась в пучину войны co своими американскими колониями, которые (при помощи Франции) вознамерились освободиться от британского правления. Но американская Война за независимость (1776-1783 гг.) имела важные последствия в Европе. Во-первых, она подтолкнула к пропасти переживавшую финансовый кризис Францию. Она также заставила французов и другие народы задуматься о собственном положении: если считать тираном несчастного безумного старика Георга III, то кем же считать других монархов Европы? Если американцы взбунтовались против обложения чая пошлиной в 3 пенса, то как же оправдать страшные налоги и Буря на Континенте, ок. 1770-1815 501

пошлины, под тяжестью которых стонали европейцы? Если американцы, не получив представительства в британском парламенте, вынуждены были создать США, что же тогда думать всем тем европейцам, которые и парламента-то не имели? Конституционные воззрения американцев были удивительно простыми и общезначимыми: «Мы считаем самоочевидными следующие истины: что все люди созданы равными, что они наделены Создателем определенными неотъемлемыми правами, среди которых право на жизнь, свободу и на стремление к счастью»7.

Участие Европы в Американской революции получило формальное признание в виде статуй и других памятников. С меньшей готовностью признают наличие американского фактора в Европейской революции. Но за те немногие годы, которые отделяют Декларацию независимости (4 июля 1776 г.) от инаугурации первого президента США Джорджа Вашингтона (29 апреля 1789 г.) именно создание США до крайности обострило споры о правлении.

Томас Пейн (1737-1809 гг.), норфолкский квакер из Тетфорда, стал живой связью Америки с Европой. Известный как «Радикальный Том», он посвятил себя делу Америки после того, как был объявлен вне закона в Англии. Его Здравый смысл (1776 г.) был самым лучшим и точным разбором Американской революции; его Правам человека (1791 г.) предстояло стать самой радикальной реакцией на Французскую революцию. Ему предстояло также заседать во французском Конвенте, он едва избежал гильотины. Его Век разума (179З г.), деистский трактат в жанре зажигательной прозы, вызвал большой скандал. «Моя страна, — писал он, — мир, моя религия — делать добро».

В Восточной Европе в это время три великие державы осваивали результаты первого раздела Польши (см. глава VIII). Было чувство облегчения, что удалось избежать войны, но весь пропагандистский дым не мог скрыть факта беспримерного насилия. Больше того, в самом Польско-Литовском государстве раздел только разжег сопротивление русской гегемонии. Дух польского Просвещения неумолимо вел к конфронтации с царицей. Таким образом, русская сфера влияния, двигаясь параллельно с влиянием французским, неотвратимо вела к столкновению тиранов с друзьями свободы. Не случайно именно эра революции, наконец, привела к столкновению гигантов: Франции и России. Многое происходившее внутри общества или за пределами повседневной политической жизни свидетельствовало, что какие-то глубинные силы, скрытые за фасадом упорядоченной жизни Европы конца XVIII в., выходят из-под контроля. Одним из источников напряжения была техника: появление машин на механической тяге с громадным разрушительным или созидательным потенциалом. Вторым был источник социальный: постепенное осознание существования масс, понимание, что неисчислимые миллионы, в основном не допускаемые в благородное общество, могут взять свою судьбу в собственные руки. Третий источник был интеллектуальным: растущая озабоченность литературы и философии иррациональным в человеческих действиях. Историкам необходимо ответить на вопрос, были ли эти новые явления связаны между собой: были ли так называемая промышленная революция, коллективистское направление в социальной мысли и зарождавшийся романтизм элементами единого процесса; были ли они причинами революционного взрыва или только сопутствующими и благоприятствующими ему факторами?

Промышленная революция — очень широкий и общий термин, который обычно употребляется для описания целого ряда технологических и организационных изменений, отнюдь не сводящихся к одному наиболее известному — изобретению машин на паровой тяге. Больше того, после долгих споров историки стали понимать этот термин как обозначение лишь одной стадии в целой цепи сложных изменений, теперь называемых Модернизацией — изменений, результат которых начал проявляться в полную силу только в следующем столетии.

К тому же следует еще принять во внимание немалое число элементов прото- индустриализации: это появление рационального сельского хозяйства фермерского типа, мобильной рабочей силы, парового двигателя, машины, развитие рудников, металлургии, фабрик, городов, коммуникаций, финансов, демографические изменения.

Деятели Просвещения, в особенности физиократы, были буквально одержимы научным ведением сельского хозяйства. Начав с рационализации, сельское хозяйство дошло по пути прогрес-

сивного развития до такого положения, когда механизмы на конной тяге (но еще не использующие топливо) значительно увеличили производства. Английский фермер из Хангефорда Джетро Талл (1674-1741 гг.) рекламировал применение конной сеялки в своем хозяйстве еще в 1703 г.; обитый сталью ротерхамский плужный лемех выходит на рынок в 1803 г. В течение столетия, разделявшего эти два события, в сельском хозяйстве шло бурное экспериментирование, а прогресс шел медленно и болезненно: средний уровень сельскохозяйственного производства определялся не темпами изобретений, но тем, как их использовал средний крестьянин. [капиталистическое сельское хозяйство]

По мере того, как в деревне производилось больше продуктов, увеличивалось количество людей, которых можно было прокормить этой продукцией. Люди, которые раньше были нужны, чтобы обрабатывать поля, теперь высвобождались для других работ. Рост производительности труда в сельском хозяйстве сопровождался ростом рождаемости, складывалось избыточное предложение рабочей силы, по крайней мере, в тех странах, где крестьяне не были прикреплены к земле. Однако наличие необученных ремеслу свободных крестьян решало проблему только наполовину. Промышленности были нужны квалифицированные рабочие. Поэтому предпочитали рабочих из тех районов, где были больше развиты традиции ремесел.

Энергия пара была известна уже в античности. Но она никогда не находила практического использования, пока ее не укротил в 1711 г. Томас Ньюкомен (1663-1729 гг.), умело применив ее в неуклюжем и громоздком паровом насосе, отка­чивавшем воду из шахты в Девоншире. Паровой двигатель существенно усовершенствовал Джеймс Уатт (1736-1819 гг.), шотландский мастер по изготовлению инструментов из Глазго, которого в 1763 г. пригласили починить образчик ньюкоменовского монстра; он также усовершенствовал конденсатор пара. С этого времени паровой двигатель уже можно установить на самых разных машинах.

Машины вообще были в ходу с тех пор, как придумали водяную мельницу и печатный станок. В руках часовщиков XVIII в. они достигают высочайшей точности. Однако с появлением источника энергии, гораздо более мощного, чем руки человека, вода или пружина, изобретения полились безудержным потоком. Все они первоначально появились в текстильной промышленности. Три ланкаширца — Джеймс Харгривс (1720-1778 гг.) из Блэкберна, Ричард Аркрайт (1732-1792 гг.) из Престона и Сэмюэл Кромптон (1753-1827 гг.) из Фервуда, Болтон — создали, соответственно, прядильную машину «Дженни» (1767 г.), прядильно-ткацкий станок (1768 г.) и мюль-машину (1779 г.). «Дженни» годилась только для работы вручную дома; ткацкий станок и мюль подходили для паровой тяги на фабриках. Нового уровня механизации достигли во Франции в шелкоткачестве (1804 г.) [жаккард].

Однако в широкое употребление паровая тяга и машины вошли только тогда, когда стали широко использовать бесполезный прежде уголь — самое эффективное топливо для образования пара, чрезвычайно увеличив его добычу. Этого удалось достичь посредством целого ряда изобретений, включая подземные помпы, шахтерскую лампу англичанина Хэмфри Деви (1816 г.) и использо-

<< | >>
Источник: Дэвис Норман. История Европы / Норман Дэвис; пер. с англ. Т.Б. Менской. — М.: ACT: — 943с.. 2005

Еще по теме IX. Буря на Континенте, ок. 1770-1815 гг.:

  1. БУРЯ В "ЧАЙНИКЕ"
  2. Средневековая Африка: юг континента
  3. Семилетняя война на Американском континенте
  4. Глава 15 Средневековая Африка: юг континента
  5. 57. ФРАНЦИЯ В 1815–1847 ГГ
  6. Глава 2. ДЕНЕЖНО-КРЕДИТНАЯ ИСТОРИЯ СТРАН АФРИКАНСКОГО КОНТИНЕНТА
  7. 5. МЕЖДУНАРОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РОССИИ И ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА В 1815 - 1825 гг.
  8. 61. ГЕРМАНИЯ В 1815–1847 ГГ
  9. Перемены в мире в 1815-1870 гг.
  10. X. DYNAMO. Мировой двигатель, 1815-1914 гг.
  11. 2.2. НАПОЛЕОНОВСКИЕ ВОЙНЫ 1799-1815 гг.
  12. 2.3. ВЕНСКИЙ КОНГРЕСС 1814-1815 гг.
  13. Глава 2 Порядок и движение, 1815-1848
  14. Глава 1 _______________________________________ Революция и империя: опыт и воздействие, 1789-1815
  15. Северная Европа в 1815-1870 гг. Утверждение капитализма и начало становления демократии.
  16. 3. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В 1815-1871 гг. ВЕНСКАЯ СИСТЕМА МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
  17. ЖАККАРД
  18. АВСТРАЛИЯ, НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ И ОКЕАНИЯ
  19. Издания, использованные для составления ХРЕСТОМАТИИ