<<
>>

3. РАННЕДИНАСТИЧЕСКИЙ ПЕРИОД

Выделение Ранпединастического периода в особый, отличный от Протописьменного, имеет разнообразные археологические при- чипы, разбирать которые здесь было бы трудно. Но и чисто ис­торически Раннединастический период выделяется достаточно четко,

В конце III тысячелетия до н.

э. шумеры создали род при митивной истории—«Царский список», перечень царей, якоб! поочередно и последовательно от начала мира правивших в раз ных городах Месопотамии. Цари, правившие подряд в одном : том-же городе, условно составляли одну «династию». В действи тельности в этот список попали как исторические, так и мифи ческие персонажи, причем династии отдельных городов нередк на самом деле правили не последовательно, а параллельно. Кро ме того, большинство из перечисленных правителей не были ещ царями: они носили звания верховных жрецов-эн, «больших лю дей» (т. е. вождей-военачальников, лу-галъ, лугалъ) или жре цов-строителей (? — энси). Припятие правителем того или ипог титула зависело от обстоятельств, от местных городских тради ций и т.
п. Цифры лет, выражающие в списке продолжитель ность отдельных правлений, лишь в редких случаях достовер ны, чаще же являются плодом позднейших произвольных мапи пуляций с числами; в основе «Царского списка» лежит, ш существу, счет поколений, причем по двум главным, первопа чальпо независимым линиям, связанным с городами Уруком i Уром па юге Нижней Месопотамии и с городом Кишем — п; севере. Если отбросить новее фантастические дипастии «Царског списка», правившие «до потопа», то начало I Кишской дина стии — порпой «после потопа»—приблизительно будет соответ ствовать пачалу Раппедипастического периода по археологиче ской периодизации (эта часть Рапнедииастического период; условно называется Т'Д I). Именно к этому времени относито упоминавшийся выше архаический архив из соседнего с Уруко» города Ура.

Предпоследний из правителей I дипастии Киша — Эп-Мен барагеси, первый шумерский государственный деятель, о кото ром нам сообщает пе только «Царский список», по и его соб ственные надписи, так что в его историчности не приходите) сомневаться. Он воевал с Эламом, т, е. с городами в долипе pei Карупа и Керхе, соседними с Шумером и проходившими тот Ж1 путь развития. Пожалуй, также пе вызывает сомнений историч ность сына Эн-Мепбарагеси — Агги, известного нам кроме «Цар ского списка» лишь из эпической песни, дошедшей в записи сделанной почти па тысячу лет позя!е. Согласно этой песне Агга пытался подчинит!» своему родному Кишу южный Урук i совет старейшин Урука готов был па это согласиться. Но народ пое собрание города, провозгласив пождя-жроца (эпа) по имею Гильгамош вождем-военачальником (лугалем), решило оказат] аопротивлепие. Осада Аггой Урука была неудачна, и в резуль тате сам Киш вынужден был подчиниться Гильгамешу урук скому, принадлежавшему, согласно «Царскому списку», к I ди паеттти Урука.

Гильгамеш явился впоследствии героем пелого ряда шумер ских эпических песен, а затем и величайшей эпической поэмы составленной на аккадском (восточносемитском) языке. О ни:

будет рассказано в лекции о шумерской и вавилонской культу­рах. Заметим здесь лишь, что привязка эпического сюжета к историческому лицу — весьма обычное явление в истории древ­них литератур; тем пе менее мифы, составляющие сюжет эпи­ческих песен о Гильгамеше, гораздо старше Гильгамеша исто­рического, Но он, во всяком случае, был, очевидно, достаточно замечательной личностью, чтобы запомниться так крепко позд­нейшим поколениям (уже вскоре после его смерти он был обо­жествлен, и имя его было известно на Ближнем Востоке еще в XI в. н, э.), Эпосы представляют в качестве его важнейших подвигов постройку городской степы Урука и поход за кедровым лесом (согласно более поздней традиции — на Ливан, по перво­начально, вероятно, легенда говорила о походе за лесом в более близкие горы Ирана. Был ли действительно такой поход, неиз- ьестпо),

С Гильгамеша начинается второй этап Раннедипастического периода (РД II), О социально-экономических условиях этого времени известно еще из одного архива, найденного в древпем городке Шурупнаке и содержащего хозяйственные и юридиче­ские документы, а также учебные тексты XXVI в, до н, э,[12].

Одна часть этого архива происходит из храмового хозяйства, другая же — из частных домов отдельных общинников.

Из этих документов мы узнаем, что территориальная община (ном) Шуруппак входила в военный союз общин, возглавлявших­ся Уруком. Здесь, по-видимому, правили тогда прямые потомки Гильгамеша — I династия Урука, Часть шуруппакских воинов была размещена по различным городам союза, в основном жо урукскно лугалп, видимо, пе вмешивались во внутренние общин­ные дела. Хозяйство храма уже довольно четко отделялось от земли территориальной общины и находившихся на ней частных хозяйств домашних болыпесемейпых общин, но связь храма с общиной оставалась при всем том достаточно ощутимой. Так, территориальная община помогала храмовому хозяйству в кри­тические моменты тягловой силой (ослами), а может быть, и тру­дом своих членов, а храмовое хозяйство поставляло пищу для традиционного пира, которым сопровождалось народное собра­ние. Правителем пома Шуруппак был энси — малозначительная ■фигура; ему выделялся сравнительно небольшой надел, и, ви­димо, совет старейшин и некоторые жрецы были важнее его. Счет лет велся пе по годам правления энси, а по годичным пе­риодам, в течение которых, по-видимому, какая-то ритуальная должность по очереди выполнялась представителями разных хра­мов и территориальных общин низшего порядка, составлявших лом Шуруппак,

05

Работали в храмовом хозяйстве ремесленники, скотоводы и земледельцы самых различных социальных наименований, пре­

имущественно, по-видимому, за паек, однако некоторым из* нихг при условии службы выдавали и земельные наделы — конечно,, не в собственность. Все они были лишены собственности на средства производства и эксплуатировались внеэкономическим путем. Некоторые из них были беглецами из других общин, не­которые— потомками пленных; женщины-работницы прямо обо­значались как рабыни. Но многие, возможно, были людьми ме­стного происхождения.

t Вне храма домашние болынесемейные общины иной раз про­давали свою землю; плату за нее получал патриарх семейной: общины или, если он умер, неразделившиеся братья следующего поколения; другие взрослые члены общины получали подарки или символическое угощение за свое согласие на сделку.

Плата за землю (в продуктах или в меди) была очень низкой, и, воз­можно, после определенного периода времени «покупатель» дол­жен был возвращать участок домашней общине первоначальных хозяев.

К середине III тысячелетия до II. э. наряду с воеппыми и культовыми вождями (лугалями, знами и ипси), находившимися в полной политической зависимости от советов старейшин своих номов, четко наметилась новая фигура — лугаль-гегемон. Такой лугаль опирался на своих личных привержепцев и дружину, которых он мог содержать, но спрашиваясь у совета старейшин; с помощью такой дружины он мог завоевать другие номы и таким образом стать выше отдельных советои, которые остава­лись чисто номовыми организациями. Лугаль-гегемон обычно принимала на севере страны звание лугалн Киша (по игре слов это одновременно означало «лугаль сил», «лугаль во­инств»6), а па юге страны — звание лугаля всей страны; чтобы получить это звапие, пужно было быть признанным в храме г. Ниппура.

Для того чтобы приобрести независимость от номовых об­щинных органов самоуправления, лугалям нужны были само­стоятельные средства, и прежде всего земля, потому что воз­награждать своих сторонников земельными наделами, с которых те кормились бы сами, было гораздо удобнее, чем полностью содержать их на хлебные и иные пайки. И средства и земля были у храмов. Поэтому лугали стали стремиться прибрать хра­мы к рукам — либо женясь на верховных жрицах, либо застав­ляя совет избрать себя сразу и военачальником, и верховным жрецом, при этом поручая храмовую администрацию вместо об­щинных старейшин зависимым и обязанным лично правителю людям.

Наиболее богатыми лугалями были правители I династии Ура, сменившей I династию соседнего Урука,— Месапепада и его преемники (позднейшие из них переселились из Ура в Урук

и образовали II династию Урука)". Богатство их было основано не только на захвате ими храмовой земли (о чем мы можем до­гадываться по некоторым косвенным данпым)[13], но и па торговле.

67

При раскопках в Уре археологи наткнулись на удивительное погребение. К нему вел пологий ход, в котором стояли повозки, запряженные волами; вход в склеп охранялся воинами в шлемах и с копьями. И волы и воипы были умерщвлены при устройстве погребения. Сам склеп представлял собой довольпо большое, выкопанное в земле помещение; у степ его сидели (верпее, ког­да-то сидели — археологи нашли их скелеты упавшими па пол)' десятки женщин, некоторые с музыкальными инструментами. Их волосы были пекогда отброшены па спипу и придерживались надо лбом вместо лепты серебряной полоской. Одна из жепщин, как видно, не успела надеть свой серебряный обруч, он остался в складках ее одежды, и на металле сохранились отпечатки до­рогой ткани,

В одном углу склепа была маленькая кирпичная опочивальня под сводом, В ней оказалось пе обычное шумерское погребепие, как можно было бы ожидать, а остатки ложа, на котором навзничь лежала женщина в плаще из сипего бисера, сделанного из при­возного камня — лазурита, в богатых бусах из сердолика и золо­та, с большими золотыми серьгами и в своеобразном головном уборе из золотых цветов. Судя но надписи па ее печати, я;еп- зципу авали_ДуабиЛ Было найдено много золотой и серебряной утвари Пуаби, а также две необыкновенной работы арфы со скульптурными изображениями быка и коровы из золота и ла­зурита на резонаторе.

Археологи нашли поблизости еше несколько погребений та­кого же рода, по сохранившихся хуя?е; пи в одном из них остан­ки центрального персонажа не сохранились.

Это погребепие вызвало у исследователей большие споры, которые пе прекратились и до сих пор. Оно не похоже на дру­гие погребения этой эпохи, в том числе и на обнаруженное так­же в Уре птахтпое погребепие царя того времени, где покойник был пайдеи в золотом головном уборе (шлеме) необычайпо топ­кой работы.

Ни на одпой из жертв в погребении Пуаби пе было пайдепо следов насилия. Вероятно, все опи были отравлены — усыплены. Вполне возможно, что они подчинились своей судьбе доброволь­но, чтобы продолжать в ипом миро привычную службу своей госпоже. Во всяком случае, певероятпо, чтобы воины охрапы Пуаби и ее придворные женщины в их дорогом убранстве были

простыми рабынями. Необычность этого и других сходных по­гребений, растительные символы на уборе Иуаби, то, что она лежала как бы на брачном ложе, тот факт, что на ее золотых арфах были изображены бородатый дикий бык, олицетворение урского бога Нанны (бога Луны), и дикая корова, олицетворе­ние жены Нанны, богини Нингаль,— все это привело некоторых исследователей к мысли, что Пуаби была не простой женой урукского лугаля, а жрицей-эн, участницей обрядов священного брака с богом Луны.

Как бы то ни было, погребение Пуаби и другие погребения времени I династии Ура (ок. XXV в. до н. э.) свидетельствуют об исключительном богатстве правящей верхушки урского госу­дарства, возглавлявшего, видимо, южный союз нижнемесонотам- ских шумерских номов. Можно довольно уверенно указать и на источник этого богатства: золото и сердоликовые бусы Пуаби происходят с п-ова Индостан, лазурит — из копей Бадахшана в Северном Афганистане; надо думать, что он тоже прибыл в Ур морским путем через Индию. IГе случайно, что погребения лугалей Киша того времени значительно беднее: именно Ур был портом морской торговли с Индией. Высокопосые шумерские корабли, связанные из длинных тростниковых стволов и прома­занные естественным асфальтом, с парусом из циновок на мачто из толстого тростпика, плавали вдоль берегов Персидского зали­ва до о-ва Дильмун (ныне Бахрейн) и далее в Индийский океан и, возможно, доходили до портов Мелахи [14] — страны древнеип- дской цивилизации — недалеко от устья р. Инд.

С I династии Ура начинается последняя стадия Раннедипа- стического периода (РД III). Помимо г. Ура в Нижней Месопо­тамии в это время были другие независимые иомовыо общины, и некоторые из них возглавлялись лугалями, пе менее лугалей Ура стремившимися к гегемонии. Все они жили в постоянных стычках друг с другом — это характерная черта периода; воева­ли из-за плодородных полос земли, из-за каналов, из-за накоп­ленных богатств. В числе государств, правители которых пре­тендовали па гегемонию, самым важным был пом Киш па севе­ре Нижпей Месопотамии и пом Лагаш па юго-востоке. Лагаш был расположен на рукаве Евфрата — И-Ннпа-гепе и выходил на лагуну р. Тигр. Столицей Лагаша был город Гирсу.

Из Лагаша до пас дошло гораздо больше документов и над­писей этого периода, чем из других городов Нижней Месопота­мии. Особенно важен дошедший архив храмового хозяйства бо­гини Бабы. Из этого архива мы узнаем, что храмовая земля делилась на три категории: 1) собственно храмовая земля ниг- эна, которая обрабатывалась зависимыми земледельцами храма, а доход с нее шел отчасти па содержание персонала хозяйства, по главным образом составлял жертвенный, резервный и обмен­ный фонд; 2) надельная земля, состоявшая из участков, которые выдавались части персонала храма — мелким администраторам, ремесленникам и земледельцам; из держателей таких наделов набиралась и военная дружина храма; нередко надел выдавался на группу, и тогда часть работников считалась зависимыми «людьми» своего начальника; наделы не принадлежали держа­телям на праве собственности, а были лишь формой кормления персонала; если администрации почему-либо было удобнее, она могла отобрать надел или вовсе не выдавать его, а довольство­вать работника пайком; только пайком обеспечивались рабыни, занятые ткачеством, прядением, уходом за скотом и т. п., а так­же их дети и все мужчины-чернорабочие: они фактически были на рабском положении и нередко приобретались путем покупки, но дети рабынь впоследствии переводились в другую категорию работников; 3) издольная земля, которая выдавалась храмами, по-видимому, всем желающим ца довольно льготных условиях: некоторая доля урожая должна была держателем участка такой земли уступаться храму.

Помимо этого, вне-храма по-прежнему существовали земли болынесемейных домашних общин; на этих землях рабский труд, насколько мы можем судить, применялся лишь изредка.

Крупные должностные лица помового государства, включая жрецов и самого правителя, получали весьма значительные име­ния по своей должности. На них работали их зависимые «люди», точно такие же, как и на храмовой земле. Не совсем ясно, счи­тались ли такие земли принадлежащими к государственному фонду и находящимися лишь в пользовании должностных лиц или же их собственностью. По всей видимости, это было недо­статочно ясно и самим лагашцам. Дело в том, что собственность в отличие от владения заключается прежде всего в возможности распоряжаться ее объектом по своему усмотрению, в частности отчуждать ее, т. е. продавать, дарить, завещать. Но понятие о возможности полного отчуждения земли противоречило самым коренным представлениям, унаследованным древними месопотам- цами от первобытности, а у богатых и знатных людей пе могло возникать и потребности в отчуждении земли; напротив, отчуж­дать землю иногда приходилось бедным семьям общинников, для того чтобы расплатиться с долгами, однако такие сделки, видимо, не считались полностью необратимыми. Ипогда правители могли принудить кого-либо к отчуждению земли в свою пользу. Отно­шения собственности, полностью отражающие классово антаго­нистическую структуру общества, в Нижней Месопотамии III тысячелетия до н. о., видимо, еще не вылились в достаточно отчетливые формы. Для нас важно, что уже существовало рас­слоение общества на класс имущих, обладавших возможностью эксплуатировать чужой труд; класс трудящихся, не эксплуати­руемых еще, по и не эксплуатирующих чужой труд: и класс лиц, лишенных собственности на средства производства и под­вергающихся внеэкономической эксплуатации; в его состав вхо-< дили эксплуатируемые работники, закрепленные за большими хозяйствами (илоты), а также патриархальные рабы.

Хотя эти сведения дошли до нас преимущественно из Лагаша (XXV—XXIV вв. до н. э.), по есть основания полагать, что аналогичное положение существовало и во всех других номах Нижней Месопотамии, пезависимо от того, говорило ли их на­селение по-шумерски или по-восточносемитски. Однако ном Ла- гаш был во многом на особом положении. По богатству лагаш- ское государство уступало разве только Уру — Уруку; лагашский порт Гуаба соперничал с Уром в морской торговле с соседним Эламом и с Индией. Торговые агенты (таТякары) были членами персонала храмовых хозяйств, хотя припимали и частные заказы на покупку заморских товаров, в том числе и рабов.

Лагашские правители не менее прочих мечтали о гегемопин п Нижней Месопотамии, по путь к центру страны преграждал им соседний город Умма около того места, где рукав И-Нина-гепы отходил от рукава Итурупгаль; с Уммой к тому же в течепие мпогих поколений шли кровавые споры из-за пограпичпого меж­ду нею и Лагашем плодородного района. Лагашские правители носили титул знси и получали от совета или народного собрания звапие лугаля только временно, имеете с особыми полномочия­ми — па время важного военного похода или проведения каких- либо других важнейших мероприятий.

Войско правителя шумерского пома этого времени состояло из сравнительно пебольших отрядов тян?еловооружепных воинов. Помимо медного конусообразного шлема они были защищены тяжелыми войлочными бурками с большими медпыми бляхами или же огромными медпоковапыми щитами; сражались опи со­мкнутым строем, причем задние ряды, защищеппые щитами переднего ряда, выставляли вперед, как щетипу, длинпые копья. Существовали и примитивные колеспицы на сплошных колесах, запряженные, по-видимому, онаграми'0 — крупными полудикими ослами, с укрепленными па переднике колеспицы колчанами для метательных дротиков.

В стычках между такими отрядами потери были относитель­но невелики — убитые насчитывались не более чем десятками. Воины этих отрядов получали паделы па земле храма или па земле правителя и в последнем случае были преданы ему. Но лугаль мог подпять и народное ополчение как из зависимых людей храма, так и из свободных общинников. Ополченцы со­ставляли легкую пехоту и были вооружены короткими копьями.

Во главе как тяжеловооруженных, так и ополченческих отря­дов правитель Лагаша Эанатум, временно избранпый лугалем, разбил вскоре после 2400 г. до н. э. соседнюю Умму и нанес ей огромные по тем временам потери в людях. Хотя в своем родном

Лагаше он должен был в дальнейшем довольствоваться только титулом энси, он успешно продолжал войны с другими номами, в том числе с Уром и Кишем, и в конце йонцов присвойл. себе звание лугаля Киша. Однако его преемники не смогли надолго удержать гегемонию над прочими номами.

Через некоторое время власть в Лагаше перешла к некоему Энентарзи. Он был сыном верховного жреца местного номового бога Нингирсу и потому был сам его верховным жрецом. Когда он стал энси Лагаша, он соединил правительские земли с зем­лями храма бога Нингирсу, а также храмов богини Бабы (его жены) и их детей; таким образом, в фактической собственности правителя и его семьи оказалось более половины всей земли Лагаша. Многие жрецы были смещены, и администрация хра­мовых земель перешла в руки слуг нравителя, зависимых от пего. Люди правителя стали взимать различные поборы с мелких жрецов и зависимых от храма лиц. Одновременно, надо полагать, ухудшилось положение и общинников — есть смутные известия о том, что они были в долгах у знати: имеются документы о продаже родителями своц-х детей из-за обнищания. Причины его в частностях неясны: тут должны были играть роль возросшие поборы, связанные с ростом государственного аппарата, и нерав­ное разделение земельных и прочих ресурсов в результате со­циального и экономического расслоения общества, а в связи с этим необходимость в кредите на приобретение посевпого зер­на, орудий и др.; ведь металла (серебра, меди) в обращении было крайне мало.

Все это вызывало недовольство самых разных слоев населе­ния в Лагаше. Преемник Эпептарзи, Лугальаида, был низложен, хотя, может быть, и продолжал жить в Лагаше как частное лицо, а на его место был избран (по-видимому, народным со­бранием) Уруинимгина (2318—2310 [?] г, до п. э.)11. Во втором году его правления он получил полномочия лугаля и провел реформу, о которой по его приказанию были составлены надписи. По-видимому, он не первый в Шумере осуществил подобные рефор­мы—периодически они проводились и ранее, но только о ре­форме Уруинимгины мы знаем благодаря его надписям несколько подробнее. Она сводилась формально к тому, что земли божеств Нингирсу, Бабы и др. были вновь изъяты из собственности семьи правителя, что прекращены были противоречащие обычаю поборы и некоторые другие произвольные действия людей пра­вителя, улучшено положение младшего жречества и более со­стоятельной части зависимых людей в храмовых хозяйствах, отменены долговые сделки и т. п. Однако по существу положение изменилось мало: изъятие храмовых хозяйств из соб­ственности правителя было чисто номинальным, вся правитель- ская администрация осталась на своих местах. Причины обедне­ния общинников, заставлявшие их брать в долг, также не были устранены. Между тем Уруинимгина ввязался в войну с сосед­ней Уммой; эта война имела для Лагаша тяжелые последствия.

В Умме в это время правил Лугальзагеси, унаследовавший от I династии Ура—II дшіастии Урука власть над всем югом Нижней Месопотамии, кроме Лагаша. Война его с Уруинимги- ной длилась несколько лет и окончилась захватом доброй поло­вины территории Уруипимгины и упадком остальной части его государства. Разбив Лагаш в 2312 г. до н. э. (дата условная)[15], Лугальзагеси нанес поражение затем и Кишу, добившись того, что северные правители стали пропускать его торговцев, для которых уже до этого был открыт путь по Персидскому заливу в Индию, также и па север — к Средиземному морю, к Сирии и Малой Азии, откуда доставлялись ценные сорта леса, медь и серебро. По вскоре Лугальзагеси сам потерпел сокрушительное поражение, о котором будет рассказано далее (см. лекцию 3).

<< | >>
Источник: Под ред. И. М. Дьяконова, В. Д. Нероновой, И. С. Свенцицкой. История древнего мира. Изд. 3-е, исправленное и дополненное. М.: Наука: Главная ре­дакция восточпой литературы издательства, (Кн. 1.) Ранняя древность. Отв. ред. И. М. Дья­конов.— 470 с. 1989

Еще по теме 3. РАННЕДИНАСТИЧЕСКИЙ ПЕРИОД:

  1. Статья 285. Налоговый период. Отчетный период
  2. 4. Османская Сирия в период египетской оккупации ив период Танзимата(30—70-е годы XIX в.)
  3. Налоговый период. Отчетный период
  4. Налоговый период. Отчетный период
  5. Налоговый период. Отчетный период
  6. 28.3. Налоговый период. Отчетный период. Налоговая ставка
  7. 35. ПЕРИОД ОКУПАЕМОСТИ. ДИСКОНТИРОВАННЫЙ ПЕРИОД ОКУПАЕМОСТИ
  8. 26.2. Налоговый и отчетный периоды, налоговые ставки, налоговые льготы 26.2.1. Налоговый период, отчетный период. Налоговые ставки
  9. 15.3. Налоговый период, налоговые ставки, исчисление и уплата налога 15.3.1. Налоговый период и налоговые ставки
  10. 12.3. Налоговый период и налоговые ставки 12.3.1. Налоговый период
  11. 6.2.3. Налоговый период
  12. 5.3.5. Налоговый и отчётный периоды
  13. Налоговый период