<<
>>

Младшие софисты

Если старшее поколение софистов еще занималось теоретико-познавательными проблемами, то де-ятельность младших софистов приобретает все более практический характер, и их интересы склоняются к проблемам социально-политическим по преимуществу.
Выше указывалось, что софистика появилась в результате постановки выдвинутых эпохой социально-политических проблем. Сами теоретико- познавательные проблемы явились в результате прак-тической потребности, стоявшей перед софистами, — потребности обучить других приемам спора, до-казательства и т. д.

И вот младшие софисты переносят теоретические выводы Протагора и Горгия в политическую практи-ку и выдвигают ряд интересных и новых как для прак-тики, так и для теории положений.

Из младших софистов наиболее известны Антифонт, Алкидамант и Критий, глава тридцати тиранов. У младших софистов мы встречаем идею естествен-ного права. В эпоху буржуазных революций XVII—

XVIII вв. идея естественного права противопоставила писаное право, право, созданное человеком, обществом, государством, естественному праву, присущему людям по их природе.

Противопоставление естественного и искусственного права, противопоставление «природы» и «закона», сыграло большую роль в буржуазных революциях, так как оно давало в руки революционной буржуазии мощное орудие для борьбы с феодальным правом и с феодальными ин-ститутами. Это противопоставление впервые было формулировано младшими софистами.

Какие же выводы делали софисты из теории есте-ственного порава? Одни из них учили о равенстве всех людей — и эллинов и варваров. Так, Антифонт в своем трактате «О справедливости» писал: «Веления законов надуманы, тогда как велениям природы присуща внутренняя необходимость... Веления законов не есть нечто прирожденное, но результат согла-шения, тогда как веления природы есть прирожден-ное, а не результат соглашения...

Большая часть того, что справедливо с точки зрения закона, враждебно че-ловеческой природе... От природы мы все и во всем устроены одинаково—и варвары и эллины. Стоит только обратить внимание на то, что от природы неизбежно присуще всем людям... Ни один варвар, ни один эллин от нас ничем не отличается: все мы дышим воздухом через рот в нос».

Другие дошли даже до отрицания рабства. Софист Алкидамант, ученик Горгия, говорил: «Боги всех нас создали свободными, природа никого не сделала ра-бом». Логически это было совершенно правильно. Поскольку все люди равны «по природе», рабство есть нечто искусственное, надуманное. Но классовые интересы имеют свою логику. В условиях рабовла-дельческого общества конца V и начала IV в. до н. э. мысль о том, что рабы и свободные «по природе» равны, звучит очень одиноко. Классовая логика не всегда совпадает с формальной. Что было логически правильным в теоретических построениях, на прак-тике далеко не всегда могло находить место в обстановке греческой жизни V—IV вв. до н. э. Рабство тогда еще не изжило себя. Вот почему и голоса, отри-цающие рабство, не находят отклика. Но самое зарождение таких мыслей характерно. Оно свиде-тельствует о трещине в самом фундаменте рабовла-дельческого общества.

К теории естественного права тесно примыкает учение об общественном договоре, что видно из вы-шеприведенного отрывка Антифонта. По этому учению человеческое общество и государство возника-ют в результате договора, заключенного людьми друг с другом. Учение о договорном происхождении государства — чисто рационалистического характера, так как оно не считается с историей возникнове-ния общества. Высказанное впервые младшими софистами, это учение в XVII—XVIII вв. было развито идеологами буржуазии (Гоббс, Руссо).

Для младшего поколения софистов типичен их атеизм. Уже Протагор был атеистом. Правда, его ате-истические высказывания очень осторожны. «Отно-сительно богов, — говорил он — я не знаю, сущест-вуют они или нет, потому что есть много вещей, пре-пятствующих познанию этого: и неясность предмета и краткость человеческой жизни».

Но исходя из скеп-тических предпосылок его философии, можно было дойти до полного отрицания богов, что и сделали младшие софисты.

Один из наиболее ярких безбожников этой эпо-хи, Критий, даже написал антирелигиозную трагедию «Сизиф». Отрывки ее до нас дошли. В этой трагедии Критий дает очень любопытное объяснение проис-хождения религии. Оно очень похоже на высказыва-ния на эту же тему материалистов-просветителей XVIII в. По мнению Крития, богов выдумал мудрый законодатель, чтобы удержать людей от дурных по-ступков. Законодателю надо было дать кнут людям, и этим кнутом была религия. Объяснение проис-хождения религии, как результата сознательной вы-думки, — наивно-рационалистично, так как оно не учитывает всей сложности такого явления, как ре-лигия. Но интересно, что и здесь софистами была брошена мысль, которая впоследствии будет высказана мыслителями революционной буржуазии и притом в такой же наивно-рационалистической форме (Вольтер).

Из своего теоретико-познавательного скептициз-ма софисты делали крайне индивидуалистические выводы в области морали.

Если нет объективной истины, то нет и объектив-ной морали: каждый человек волен поступать так, как он хочет.

Поэтому раз человек чувствует себя достаточно сильным, то он в праве делать все, что ему угодно. В диалоге Платона «Горгий» софист Калликл говорит: «По природе прекрасно и справедливо то... чтобы человек, намеревающийся вести правильную жизнь, допускал развитие своих страстей до высших пределов, не ставил им преград... и исполнял все то, к чему его влечет страсть... Я думаю, сама природа указывает, как на нечто справедливое, на то, чтобы лучший имел больше худшего и более сильный — больше слабого»

Идея о праве сильного человека преступать через обычные нормы морали служила теоретическим оп-равданием для той группы софистов, к которой при-надлежали Критий и Антифонт. Политическая роль Крития нам достаточно известна, а Антифонт принимал большое участие в олигархическом перевороте 411 г.

и был за это казнен.

Учение о «праве сильного» и Антифонтом и Кри- тием было использовано для оправдания олигархии, для теоретического обоснования господства маленькой кучки «сильных людей». С точки зрения такой философии для «сильных» писаный закон не имеет никакого значения. Выше него стоит естественный закон. Если же личность чувствует себя сильной, то ее естественное право — попирать писаный закон.

Более двух тысяч лет спустя после младших софистов их теория насилия в совершенно других ус-ловиях была использована философом Ф. Ницше для его учения о сверхчеловеке, сверхчеловеческой гениальной личности, настолько сильной, что она имеет право преступить все нормы и законы.

Теория и практика младших софистов отразила значительные общественные сдвиги. Эти сдвиги были показателями глубочайшего разложения античного общества, крушения старого полиса, старой коллек-тивной морали и одновременно с этим развития крайнего индивидуализма как продукта разложения античной общинно-государственной собственности.

Вот почему софистику могли использовать самые различные группы греческого общества. Ее могли ис-пользовать наиболее прогрессивные элементы для отрицания рабства и признания равенства всех людей. Такие элементы, впрочем, в эту эпоху были еще очень немногочисленны.

С другой стороны, софистическую философию можно было сделать орудием самого крайнего угнетения широких масс. Она была чрезвычайно сложным продуктом распада античного общества и в ней от-ражались самые противоположные тенденции.

Именно в эпоху младших софистов слово «со-фист» приобретает бранный характер. Оно стало одиозным благодаря представителям идеалистической школы — Сократу, Платону и Аристотелю. Это они начали употреблять слово «софист» в значении «фокусник слова», с такой репутацией оно дошло и до нас. Теперь же приходится доказывать, что не толь-ко к словесному фокусничеству сводилась философия софистов.

Однако сами софисты дали основание для таких обвинений. Не надо забывать, что в том пестром клубке взглядов, который мы называем софистикой, были самые различные течения, и часто мы наблюдаем вы-рождение софистики, превращение ее в словесное шарлатанство. Нельзя забывать, что античная демократия разлагалась и что народное собрание Афин IV в. превратилось в своеобразное орудие вымога-тельства. Оно пополнялось люмпен-пролетариями, не имеющими никаких устойчивых политических взглядов, и поэтому в народном собрании широко расцвела демагогия всякого рода, так как только де-магогическими приемами политические дельцы могли привлечь на свою сторону неустойчивые люмпен- пролетарские массы. Политическая же демагогия нуждалась не только в соответствующем идеологи-ческом обосновании, но и в уменье убеждать, доказывать, причем было совершенно неважно, что дока-зывать: сегодня можно было доказывать одно, завтра другое.

Вот почему ряд младших софистов начинает дей-ствительно заниматься словесным фокусничеством. Они учат своих слушателей уменью доказать что угодно при помощи всякого рода логических натяжек или ловко скрытых логических ошибок.

Платон в одном из своих диалогов дает вам образчик софистической беседы:

«Ты говоришь, — спрашивает Эвтидем у Ктесип- па, — что у тебя есть собака?

Да, и притом гадкая.

И у нее есть щенки?

Да, очень похожие на нее.

И собака их мать?

Да, конечно.

А она твоя?

Да, моя.

Итак, она мать и она твоя; значит, она твоя мать и щенки — твои братья».

Против софистики, против учения об относитель-ности истины и всех выводов из этого учения, выступило идеалистическое течение, связанное с именами Сократа и Платона.

<< | >>
Источник: К.В. ПАНЕВИН. История Древней Греции. 1998

Еще по теме Младшие софисты:

  1. 6. Учения старших софистов
  2. Старшие софисты
  3. 63. ВОСПИТАНИЕ МЛАДШЕГО ШКОЛЬНИКА
  4. 44. Психологические особенности ребенка в младшем школьном возрасте
  5. 86. Младший школьный возраст
  6. 45. Проблемы самооценки у детей младшего школьного возраста
  7. 26. УЧЕБНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В МЛАДШЕМ ШКОЛЬНОМ ВОЗРАСТЕ
  8. ГЛАВА 14. Выстрелы в Джесси Ливермора- младшего
  9. 34 МЛАДШИЙ ШКОЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ. РАЗВИТИЕ РЕЧИ, МЫШЛЕНИЯ, ВОСПРИЯТИЯ, ПАМЯТИ, ВНИМАНИЯ
  10. 9. Дж. Буш-младший. Стратегия национальной безопасности США